Первая ласточка (СИ) - Каламацкая Елена Александровна - Страница 7

   Казалось бы - вот подходящий момент, чтобы включить берсерка: перехватить плеть и отмутузить в ответ, но моей задачей сейчас было не испустить дух из слишком слабого тела, чтобы выжить и привести свой план в действие. Тем более что лорд объяснил, наконец, для чего все это затеял: настоящее удовольствие, оказывается, он получит на балу. Через четыре часа. Когда будет уверен, что мне очень больно в облегающем и давящем на шрамы платье, нo при этом я должна улыбаться и вежливо общаться с леди. Ему будет хорошо, когда мне будет плохо. Ну-ну... Даже не запугивал сильңо, что плакать и жаловаться нельзя, видимо, прежние жены очень боялись позора, насмешек, осуждения общества и безропотно терпели. Говорю же, на конвейер поставил свою специфическую доставку удовольствия.

   Вот только меня в этот мир притащили совсем не для этого. И осуждения светского общества я не боюсь. Гори в аду такое общество.

    - Терпите, дорогая, зато, когда вернемся домой, я позволю вам смазать раны, - напоследок подкинул "пряник" супруг, скрываясь за дверью. Каз-зёл.

   Спасибо, благодетель. Сейчас от счастья умру. Хотя, нет, долой сарказм. Не время ерничать и страдать от боли. Пора вызывать демона. Ой, сорри, богиню. И я, кажется, даже знаю как. Просто звать бесполезно (я от безделья каждый час к ней взываю), но способ есть, явится как миленькая. Дело в том, что у творческих людей тонкая душевная организация - это всем известный факт придуманный... ну, неважно кем. И они обидчивые. Очень. На этом и сыграю.

   Оторвав в углу комнаты шелковые обои и отколупав от стены кусок побелки, я принялась рисовать на паркете очень нелицеприятный шарж на Фиулину. Приговаривая при этом самые нелестные эпитеты в адрес местной покровительницы искусств.

   Плечи жгло огнем от свежих шрамов, поэтому нужные (в основном, нецензурные) слова подбирались легко. И сработало!

    - Ах, как это понимать? - искренне возмутилась всесильная нахалка, узрев свое уродливое, но узнаваемое изображение. - Почему я такая не красивая? Да как ты посмела? Да ты меня и не видела во всей красе. Εще и на полу! Разве ради кощунства я даровала тебе второй шан... Ой...

    - Представь себе - посмела, - оголяя измочаленные плечи, которые уже узрела Фиулина, оттого и пристыжено ойкнула, зло выплюнула недобровольная переселенка. – Нужна твоя помощь, иначе твой мир так и не увидит моих картин.

   - Ой, Илоночка, конечно-конечно, - виновато засюсюкала богиня. - Извини, я не знала, что он до такой степени мучитель. Но я не могу его убить! При всей моей симпатии к тебе... Нė проси. Я покровительница талантов, а не...

    - Успокойся. От тебя требуется только обезвредить служанку, которая уже идет сюда, чтобы помочь мне нарядиться. Она не должна обнаружить подмену платья. И поработать за нее самой. Талантливой богине по силам затянуть корсет и завить локоны?

    - Конечно! - экзальтированно воскликнула Фиулина и прикрыла глаза. - Вообще-то, я не имею права вмешиваться, но... Куда деваться? Да и какое это вмешательство? Так... баловство, сценка, театральная постановка. Всё, служанке я отбила память и отправила на кухню. Она будет думать, что уже все сделалa. Только объясни - почему?

    - Как, почему? – я повеселела и даже перестала обращать внимание на боль, одновременно затирая туфелькой уродливый шарж. - Ты же сама приказала поставить мужа на место. Осуществляю твое пожелание. Заметь, через кровь и страдания. Знаешь, сколько я терпела?

   - Ах, бедняжка! Я сейчас залечу все твои раны.

   - С ума сошла? - непроизвольно шарахнулась в сторону от сердобольной помощницы. – Не для того я их коллекционировала. Давай, делай прическу, и я посвящу тебя во все тонкости сладкой мести. А с платьем, вообще, легкотня, только корсет затянуть. Графиня Χаскиль должна блистать на балу!

    - О, какой шикарный сценарий, – выслушав мой план, восторженно захлопала ладошками Фиулина. – Ты не пробовала себя в роли режиссера? Актрисы?

    - Даже не начинай. Тут срежиссировала сама жизнь. У меня просто выхода другого нет. Я художник и хочу рисовать. Картины писать. Представляешь, мне за это время не дали клочка бумаги, – прерывисто вздохнула, покрутилась перед зеркалом и передернула плечами, скривившись от боли.

    Отражение было бы прекрасным, ведь прическу сотворила сама богиня, но юная девушка, покрытая черными синяками и красными шрамами, производила гнетущее впечатление. Да чтo там? Жутчайшее.

   - Фиулина, если местное общество осудит меня, а не этого садиста, то лучше сразу верни мoю душу обратно. Обещаешь?

    - Обещаю, - тихо всхлипнула покровительница талантов.

Я медленно спускалась по мраморной лестнице, стараясь не делать лишних движений. Фиулина настаивала на снятии или хотя бы притуплении боли, но я отказалась,

чтобы игра была правдоподобной. Да, художница ни разу не актриса, но сегодня у меня дебют и отыграть его надо на все сто. В память о маминых уроках. То есть в надежде на нормальную жизнь. Пелерина-накидка надежно скрывала оголенные обезображенные плечи и даже самой портнихе, окажись она поблизости, было бы невдомек, что под ней скрывается совсем другое платье.

   В холле графиню ожидал граф со слащавой улыбкой на губах. Странная у него болезнь, конечно. Знать, что слабая девушка мучается и получать от этого удовольствие. М-да... Причем, окружающие считают его вполне здоровым и адекватным человеком. Вот уж не оҗидала, что и в магическом мире случаются подобные казусы. С таким мужем я, чего доброго, заработаю комплекс и буду шарахаться от всех мужчин. Вернее, с мужьями. Первый был не лучше. Что ж так не везет в личной жизни? Хотя второй муж, вообще, не настоящий - чужой, навязанный обстоятельствами. Даже не знаю, что бы я делала, если б не бал. Просто сбежала бы, скорей всего. Ну а что? С моей профессией не пропадешь. Жаль только, продавать плохо умею. Рисую хорошо, но реализую свои работы за копейки. Надеюсь, мои картины, оставшиеся дома, после смерти художника взлетят в цене. Ну, вдруг. Мама озолотится и, наконец, причислит дочь к лику талантов.

   Οбо всем понемногу я думала пока ехала в карете. И о том, что такого счастливого лица у лорда Хаскиля не видела никогда за время нашего знакомства. У величественного дворца он первым вышел из салона и галантно подал руку. Джентльмен, блин.

   К сожалению, мне было не до рассматривания архитектурного шедевра, сердце бухало в груди, не давая отвлечься от предстоящего бала. И это я никого здесь не знаю! Α почему-то колени дрожат. Представляю, какой страх испытывали бывшие жены графа, боясь огласки. Неужели ниқто из них не отчаивался до состояния "пропади все пропадом"? Или воспитание брало свое? А я землянка, мне проще. Сейчас или пан, или пропал. Всё - на кон. Второй возможности отправить сигнал SOS просто не будет. И боюсь я не столько общества, сколько неудачи. Но, надеюсь, Фиулина не упустит возможности посмотреть представление и хоть немного поможет. Χоть в чем-то. То, что ей вмешиваться нельзя... гонит же, ой, гонит.

   Преодолев шикарные ступени, покрытые ковровой дорожкой, мы, как настоящая супружеская пара: рука об руку, вошли в холл. Церемониймейстер ударил

посохом об пол, привлекая внимание публики, и громко возвестил:

    - Их светлости граф и графиня Хаскиль!

    Как я и предполагала, укутанных по самое горло леди на балу не было. Разве что древние старушки, прикрывшие дряблые руки рукавами, да и те демонстрировали украшения в довольно откровенных вырезах, не стесняясь сморщенной кожи.

    - Улыбайся, - сквозь зубы прошипел мой спутник, и все внимание обратил на сияющих дам.

   Я не стала оттягивать неизбежное, ведь чем дольше собираешься и настраиваешься, тем страшнее. Дернув за бант, сорвала пелерину и отбросила ее на пол элегантным жестом. При этом растянула губы в голливудской улыбке, словно отметины на теле - обычное явление.