Колесо Фортуны (СИ) - "ЛуКа" - Страница 13

Как только Маг поднялся с постели, Эверет поклонился ему и несмело улыбнулся.

В лохани осталась вода, и Маг быстро ее очистил, чувствуя себя полным сил и готовым двигаться вперед. Быстро умывшись, он кивнул Эверету на скамеечку и придвинул к нему кашу с тостами, сам же ограничился напитком. Маг не переносил по утрам две вещи: приветствия и еду. Паж несмело взялся за кашу.

— Ешь все, тебе понадобятся силы, раз ты хочешь стать моим слугой.

После слов Мага Эверет перестал стесняться и быстро покончил с завтраком.

Деревню они покидали на одном коне.

Брюнхильд успела выскользнуть из таверны и начертить пальцем в воздухе круг Фортуны.

— Удачи тебе, маленький паж, — ей, как и другим женщинам, тоже было жаль несчастного мальчика, который и корки хлеба не взял бы без разрешения, но что могут простолюдины возразить высокородным? Их слова для них пустота….

[1] Доме́н (от лат.Dominium — владение) — в Средние века часть владений короля либо владения какого–либо феодала, на которых они вели собственное хозяйство.

«Истинная способность к созиданию означает черпание силы из внутреннего царства Духа и проявление этой священной силы в повседневном мире».

Отъехав от деревушки, Маг с Пажом углубились в лес и по тропам, известным лишь мужчине, пробрались в логово, пропахшее страхом, человеческим потом, болью и кровью.

В горе обитали гоблины и драконы: первые — в ее глубинах со стороны человеческих поселений, а вторые — у обрывов, омываемых Костяным морем, поближе к подземным озерам и водопадам. Добраться до их гнезд можно было только на собственных крыльях или пройдя гору насквозь.

Если бы не необходимость, Маг обошел бы это проклятое место. «Лучше пройти по усыпанной костями дороге Смерти, следуя за колесницей Фортуны, нежели побывать у гоблинов в гостях. Проникнуть к ним не так сложно, как выбраться», — думал Маг.

Маг стоял не шевелясь, даже каменная крошка под его ногами не шуршала. От напряжения по лбу мужчины стекал пот, а поднятые руки начинали слегка подрагивать. Давненько ему не приходилось удерживать силой мысли такую громадину, как дракон.

С наступлением ночи крылатый засыпал, и Маг усилил его сон, помня, что с ним и Пажом сделают гоблины, если поймают.

Пот заливал глаза, скрежеща зубами, Маг продолжал стоять. Мальчишка на удивление бесстрашно подбежал к дракону. В тонких пальцах блеснул стеклянный пузырек.

Увидев дракона впервые, Паж не испугался, а испытал восторг, наблюдая, как вздымается покрытая серебристо-синей чешуей массивная спина зверя, но никак не монстра. Синеватые крылья укутывали его, словно покрывалом. Тяжелые когтистые лапы сложены под узкой мордой. Ноздри раздувались, а из гортани слышался мирный рокот. Голову дракона украшали два загнутых на концах рога. Они напомнили Пажу бивни элевантов[1], каких он видел на свитках, привезенных барону Уистлеру из-за Костяного моря. Мальчика всегда манило неизведанное. Живя у дяди, он мечтал побывать в жарких странах и увидеть все, что сумеет охватить человеческий глаз.

Дракон слабо шевельнулся, и Маг прошипел:

— Поторопись.

Мальчишка перестал разглядывать творение Фортуны. Ему заранее вручили защитные перчатки и объяснили, что и капли драконьей ртути хватит, чтобы прожечь кожу насквозь до самой кости. Паж осторожно сунул пузырек в уголок драконьей пасти, откуда стекала ртутная слюна, и наполнил до краев. Осторожно закупорив пробку, мальчик не удержался, стянул перчатку и украдкой от Мага прижал ладонь к шее дракона, чешуя оказалась гладкой и немного горячей. Паж улыбнулся самой счастливой улыбкой и отступил на несколько шагов, успев заметить хвост с кисточкой. Сейчас дракон напоминал ему… чешуйчатого кота с наростами вдоль позвоночника, каждый из которых, по словам Мага, разрезал человеческую плоть как бумагу. Гоблины скармливали драконам бесполезных рабочих, но прежде тот опалял их и без того худосочные тела, чтобы душа сразу же отлетела к Фортуне.

Дракона гоблины чтили не только как одно из созданий Фортуны, но и за ртуть, которую крылатые производили в большом количестве. Стоило дракону обустроить гнездо, он опалял его стены огнем. Позже гнездо пустело, и гоблины принимались за работу по добыче ртути.

По преданию магов, в первую, пронесшуюся по земле грозу Фортуна протянула руку к облакам, достав из них сверкающую молнию. Стоило той коснуться земли, и она превратилась в яйцо, из которого вылупился первый дракон. Второго Богиня сотворила из огня, вспыхнувшего в центре земли, глубоко под горами, и так каждый дракон появлялся из той или иной стихии.

Какое-то время в Фейте велась борьба за голову монстра: якобы те охраняют наполненные сокровищами пещеры. Из-за подобных слухов люди шли на бой с драконом, и мало кто возвращался, а выжившие говорили, что никакого золота и драгоценностей там нет, лишь Смерть, оберегающая созданий своей госпожи ледяной сталью косы.

За убийство одного дракона земли Фейта расплачивались лютыми зимами, неурожаем, голодом и болезнями, пока маги ордена Солнца и Луны не призвали правящих королей дать клятву на крови и не допускать смерти драконов, и если запрет нарушался, король страдал за проступки подданных, посмевших убить дракона.

С тех пор прошло много лет, и созданий Фортуны оставили в покое. Большинство драконов обитали в Эйторитовых горах и мало кого к себе подпускали, однако не нападали на обитель ордена, даже оберегали ее. Проходя обучение, Маг подружился с крылатым, но здесь, у гоблинов, понимал, что, если один дракон привечает мага, другой может его испепелить.

Прижимая пузырек к груди, Паж приблизился к Магу и вместе с ним отступил к одному из многочисленных тоннелей, по которому они сюда пробрались.

Скрывшись за стеной, мужчина отпустил магию, дракон зашевелился и, зарычав, выдохнул обжигающее облачко, но продолжил мирно спать, слыша лишь шум льющегося водопада.

Паж отдал пузырек Магу, и тот дрожащей рукой убрал его под куртку, а затем скользнул на пол и расселся как после трудового дня.

Паж заботливо протянул ему флягу с водой и выглянул из-за стены. Дракона сквозь широкую дыру под потолком освещала луна, а за ним сверкал широкий водопад.

— Невероятно, — прошептал Паж, и Маг довольно хмыкнул, помня себя в его возрасте.

Лоб прочертила морщинка, и мужчина закрыл глаза, пытаясь отогнать детские воспоминания.

В десять лет он повстречался с одним из своих наставников неподалеку от пещер гоблинов, и тот забрал Мага в орден, воспитал и сделал тем, кем он стал, а до тех пор никто не знал сына торговца, едущего с ярмарки со своими родителями.

В ту пору гоблины продолжали совершать редкие вылазки и уводить людей в рабство, хотя регент поставлял им преступников для работы в шахтах.

Семье Мага не повезло: они стали случайными жертвами. Семилетнего мальчишку сразу же отлучили от матери, сковав цепями и вручив кирку. Был бы он младше, его бы усадили за полировку или разбор мелких стекол, использующихся для мозаики. Маленькие детские пальчики как нельзя лучше справлялись с этой ювелирной работой, но в свои семь лет Маг выглядел старше и казался крепким. Наравне с другими взрослыми, по большей части заключенными, он помогал рыть новые тоннели, перевозил тележки с камнями. До работ со стеклом его допустили только на второй год рабства, убедившись в его аккуратности и бережном отношении к хрупкому материалу. Из Мага получился отличный стекольщик. Ему даже удалось войти в доверие к старому гоблину, создающему магические зеркала для ордена Солнца и Луны. Так и началось знакомство маленького заключенного с магией. Мудрый и дальновидный гоблин увидел в нем зачатки волшебства и решил использовать Мага в своих целях. Волшебство в добыче ртути не лишнее.

Маг мечтал сбежать от гоблинов, вырваться из сырых тоннелей и вдохнуть свежего морозного воздуха, почувствовать согревающие солнечные лучи на коже, а не прозябать в услужении у своих хозяев. Однажды ночью ему приснилась светлоликая дева, протягивающая руку. Мальчик коснулся ее пальцев, и женщина в серебристых одеяниях улыбнулась. С пальца девы на его палец скользнуло тонкое колечко.