Записки кельды 2 (СИ) - "Саламандра и Дракон" - Страница 63

— Я ничего не пойму, Дима… Всё раскидано. Вот просто всё. Что-то Таня искала? Потеряла, может, что-то?

После давешнего ночного разговора двенадцать не сильно молодых уже мужиков решили горячку не пороть, с выходами на дежурства пока повременить и получше разобраться в обстановке — это во-первых. А во-вторых, действительно, подумать о более солидной ограде, а то такого невесомого заборчика ни у одной даже самой малой усадебки тут не было. Так что Татьянин «выход в люди» был поначалу замечен, а вот последующее общение с цыганками — нет.

Вернулась за деньгами она как раз, когда лагерь был практически пустым, из всех людей осталась только Антонина, вызвавшаяся приготовить общий обед — ну, чтоб хоть какую-нибудь пользу принести. В последний раз Антонина Ивановна готовила на костре в глубокой юности, когда с классом в поход на два дня ходили. И то: больше смотрела, так что к огню приходилось приноравливаться. Хлопоча над котелками, она бы и не заметила Татьянин приход, если бы та так не хлобыстнула дверью, запираясь. Ну вот, тогда-то Антонина и подошла спросить: что случилось? Ответа не получила, зато спустя минуту едва не получила дверью в лоб, успела отскочить — и тут суп начал вытекать из-под крышки, заливая костёр и страшно шипя. Позабыв о взбалмошной соседке, она кинулась к убегающему обеду.

Короче, когда люди начали подтягиваться к еде, она вспомнила давешнюю беготню, заглянула в фургон, ну и… Вежливо скажем, удивилась чрезвычайно. И даже была, пожалуй, поражена. А может, и обескуражена…

Вслед за старшим в фургон по очереди заглядывали мужики. Предлагали версии. Пока было понятно только, что ничего не понятно. По отсутствующим (взятым с собой) предметам можно было бы предположить что-то, однако все между собой были едва знакомы, и что же исчезло — можно было только догадываться.

Подошла ещё одна инспекторша, дама строгая и статная, как полковничья жена:

— Может, мы зря волнуемся? Посудите сами, могла же быть такая ситуация, что подвернулась некая оказия — ну, допустим, доехать с транспортом до какой-то деревни, где проживают неучтённые сбежавшие дети. Возможно такое?

Дмитрий Сергеич считал, что версия за уши притянута, но другой не было.

— Ну, допустим…

— В таком случае, она, естественно, торопилась бы. Согласитесь?

Соглашаться никак не хотелось. Не вязалось что-то.

— А вещи что тогда разбросаны?

— Ну-у-у… может, что-то взять с собой хотела? Жакет? Смену одежды, я не знаю…

Сергеичу резко захотелось вспомнить брошенную пять лет назад дурную привычку и закурить. Хорошо, что нечего.

— Ладно, допустим, смену одежды. Но вот так-то зачем? Сломя голову лететь? Предупредить она могла? Да хоть сказала бы там «я уезжаю» или «ждите к завтраку»… Ну что за отношение!..

Антонина покачала головой:

— Знаете, Димочка, имея счастье познакомиться с Татьяной Филипповной лишь вчера, рискну всё же предположить, что мысль о том, чтобы предупреждать кого-то о своих действиях, даже не пришла бы ей в голову.

Вторая инспекторша — как там её звать, запамятовал опять… Лида, вроде — задумчиво пожевала губами:

— К тому же за выявленных бегунков обещана премия, — она выразительно подняла брови, — за каждого. Так что Татьяна Филипповна могла не поделиться информацией из сугубо меркантильных соображений. Не очень красиво так думать, но давайте рассмотрим это… как версию.

Дмитрий Сергеич с усталым вздохом сдвинул кепку на затылок. Свалились же на него эти бабы…

— Ладно. Примем как версию.

Второй вздох вышел ещё тяжелее. Понесло же эту корову приключений на свою задницу искать! Позавчера весь день мозги клевала всем, до кого только смогла дотянуться. Вчера снова попыталась, скандалистка неугомонная. Даже сиплый голос её не остановил. И плюнул бы да не искал — только за это утро она раз десять предъявила, что относится к другому ведомству, и тут никто ей не указ! Заслуженный работник соцзащиты, бля**… Жаль, совесть не позволяет. И куда она поволоклась? Вот дурная баба!

Сергеич не удержался и сплюнул, вызвав взгляды неодобрения у всех трёх женщин. Говорить, однако, они ничего не стали. Они вообще после ночного вороновского визита были слегка того… пришибленные вроде.

— Так, женщины. Я всё же попрошу вас пройти до портала. Только идите все втроём. Может быть кто-то её видел, слышал что-то — поспрашивайте…

Он чувствовал всю безнадёжность своей просьбы. Да, на Новой Земле был светлый день, но на Старой — Сергеич вынул из кармана памятку с соотношением часов, размером с банковскую карту — время перевалило уже за полдесятого вечера. Да и погода была не ахти: дождливо, промозгло. В Иркутске вообще как-то резко похолодало. Очень маловероятно свидетелей найти. Разве что дежурные полицейские что-то видели.

И ЕСЛИ БЫ…

Кельда

Кто знает, как всё сложилось бы, получи мы известие о пропаже склочной соц-дамы раньше, допустим, в тот же день. Гадать не вижу особенного смысла, однако рискну предположить, что есть в этой истории некоторый привкус фатализма.

Как бы то ни было, о пропаже Татьяны Филипповны в день её исчезновения не узнал никто из беловоронцев, находящихся в припортальной усадьбе — а значит, не узнали и в Сером Камне…

И никому из государевых служащих отчего-то не пришло в голову обратиться за помощью к нам. Шок, возможно? Или просто всё шло так, как должно было идти?

Как знать…

НЕ КАЖДОМУ УДАЁТСЯ УЗНАТЬ СЕБЕ ЦЕНУ*

* честно стырено у Сабатини

Тот же день, где-то…

Татьяна Филипповна

Акульи зубы разговаривали между собой, поблёскивая.

— Зря ты так рано её напоила. Хоть бы разбавила пожиже, чтоб она разговаривать могла! Надо было пин-код узнать. Эх, дура…

Второй голос чуть не плакал:

— Я же не знала, что она карточку принесёт! Говорили только за деньги…

— Проверить надо было сперва! Не могла спросить? Куда её теперь?

Пустота повозилась. Второй голос снова заговорил, заискивающе, поскуливающе:

— Да ничего, смотри, она прикладывается! Баде отдать, пусть он покупает что надо, помаленьку.

— Смотри, в другой раз сперва пин-код узнавай! Так надёжнее.

— Конечно, дорогой, как скажешь!

Зубные созвездия замигали, сложились в две извивающиеся линии. Пустота закачалась, булькая водой и переваливаясь на твёрдом и неровном.

— Но ты молодец, что успела. Они поехали уже. Торопятся что-то.

Второй голос панически взвизгнул:

— А как же⁈..

— Э! Не верещи! Щас мы их у синей сопки нагоним, я договорился.

— А успеем⁈

— Успеем, успеем…

Визгливые зубы взволнованно подышали. Спросили с затаённой ревностью:

— Цену хоть нормальную дают? Не продешевил?

— Ты меня ещё будешь учить дела делать!.. Нормальную. Два больших отреза китайского шёлка. Натурального, не синтетика какая-нибудь! Один, правда, темноват. Синий. Зато второй — красный с золотом. Птицы, цветы. Хорошие куски, метров по двадцать.

Визгливый голос аж задохнулся от жгучего желания:

— Ах-х-х-х! Чандерчик, дорогой! Не обидишь меня, а?.. Ну, милый, я старалась? Сто пятьдесят тысяч, а?.. И ещё карточка! Не всякий день такая удача бывает!..

— Ладно-ладно, не начинай! Заработала. Будет тебе новая юбка, шёлковая…

БЕСПЛОДНЫЕ ПОИСКИ

Новая Земля, всё то же пятое июня, вечер

Соцдамы

Три инспекторши бродили по торговому посёлку.

Да, Татьяна Филипповна успела с утра отметиться в нескольких усадьбах и изрядно досадить хозяевам, несмотря на сильно осипший голос.

Потом видели, как она сидела у портала за столом. С цыганками беседовала, писала какие-то бумаги. Причём, что она писала, а потом разговаривала с целым ансамблем цыганок, сказали и полицейские. Не конфликтовала, разговор шёл тихо.

Потом быстро ушла, но цыганки остались сидеть на лавках в портальном кругу, похоже, что ждали её.

Потом к порталу подъехали какие-то хуторяне, аж на пяти подводах, да с Иркутской стороны их друзья и родственники, на переход. Все начали ругаться с этим табором (вроде бы у старожилов был с ними раньше какой-то конфликт), цыганки поорали и тоже ушли.