Семья на первом месте (СИ) - "Истории Агаты" - Страница 60

Молодой волшебник бездельно валялся на мягком диване бордового оттенка. Его правая нога свисала до пола, пока в левой руке находился золотой снитч.

Когда Джеймс вернулся в родной дом, на него тут же навалилась тоска по старым добрым временам. Он отчётливо помнил тёплое прикосновение рук своей матери, задорную отцовскую улыбку, которой Флимонт каждый день награждал любимого сына. Его родители прожили счастливую жизнь, достойно воспитав единственного ребёнка в достатке и в любви.

По обыкновению рядом в кресле восседал верный друг гриффиндорца, попивая маггловское пиво из жестяной банки. Сириус Блэк оказался потрясающим кулинаром, так как именно он готовил в кухне матери Поттера. Исключением были лишь те вечера, когда молодые люди заказывали магловскую пиццу с тройной порцией сыра и салями.

Друзья прекрасно друг с другом уживались, избегая ссор, скандалов и прочих неурядиц. Днём они ходили в ближайший парк, в котором познакомились с престарелым дедушкой по имени Мики. У мужчины был старенький пёс, который поистине обожал двух мародеров. После они отправлялись в магазин за продуктами и уже дома готовили, чаще всего это делал Блэк, но и Сохатый не сидел без дела.

На днях они получили письмо от Хвоста, в которое была вложена рождественская открытка с фотографией Николаса и Питера. Сириус с Джеймсом были искренне рады за счастье своего друга. Разумеется, и за Римуса, гостившего у пуффендуйки Эллы Нортс. Однако каникулы всё же омрачало лишь то, что Лестрейндж так и не написала ни одного письма.

Джеймс тосковал по девушке с золотыми глазами. На его свитере всё ещё витал цветочный аромат, как и в его комнате на светлых простынях. Именно поэтому он не открывал окна и не снимал вязаный свитер матери даже в тёплой гостиной.

Сириус частенько сидел у потухшего камина, усердно выкуривая вишнёвые маггловские сигареты. Благодаря им он чувствовал вкус ее губ на своих. Не было ни дня, чтобы Лестрейндж не появлялась в его снах.

Там он был счастлив. Там он был с ней. Там она была его.

В окно постучал белоснежный филин с ярко-голубыми глазами. Сохатый подскочил с дивана, настежь раскрывая окна. Птица влетела внутрь и, покружившись, приземлилась на спинку дивана. Поттер забрал конверт с письмом из маленького клюва, с неким трепетом скользя по аккуратному почерку. В ту же секунду белоснежный филин вылетел в окно, скрываясь в ночи.

Карие глаза торопливо пробежались по строчкам. Густые брови Джеймса сдвинулись на переносице. Блэк придвинулся ближе, с нетерпением дожидаясь объяснений. Поттер разразился громким хохотом и, плюхнувшись на бордовый диван, прикусил костяшки смуглых пальцев. Бродяга мотнул головой, всё ещё ничего не понимая.

— Алина написала, — объяснил Джеймс, держа пергамент в руке. — Просит вести себя прилично и не ввязываться в какие-нибудь передряги.

Закатив глаза, гриффиндорец по-доброму усмехнулся.

Сириус откинулся на спинку мягкого кресла, ухмыляясь. Совершив простой жест рукой, брюнет призвал друга к тому, чтобы он продолжил.

— Хочет, чтобы на Рождество пришёл Снейп, и мы зарыли топор войны. О! И написала, что это очень важно для Лили.

Гриффиндорец махнул головой.

Залпом осушив банку пива, Сириус скривил губы, вспоминая Нюниуса.

— И какое решение ты примешь, Сохатый? — как бы невзначай поинтересовался волшебник, доставая очередную сигарету из бумажной коробки.

Поттер прыснул.

— Пойду на уступок, — гриффиндорец сделал глоток пива из ещё одной банки. — Я сам лично пошлю Снейпу письмо. — Сириус нахмурился. — Не смотри на меня так, Бродяга. Мы не будем издеваться над Нюньчиком, а постараемся зарыть наш топор, как можно глубже.

Потягиваясь и сонно зевая, Поттер поудобнее развалился на диван. Прикрыв глаза, он медленно провалился в сон.

— Это слишком большой топор, Сохатый.

Сириус молча отправился на второй этаж, прямиком в свою спальню.

***

Поместье Лестрейнджей

Сочельник, 1977

Огромный особняк был вдоволь украшен новогодними игрушками. Ель стояла в самом центре зала, украшенная всеми возможными украшениями.

Из столовой доносился приятный аромат запечённой свинины в сырном соусе с картофелем, а также горячий глинтвейн со вкусом ягод. Эльфы постарались на славу.

Около рождественского дерева собралось скромное семейство Лестрейнджей, прямо на персидском ковре. Двойняшки с энтузиазмом распаковывали подарки, мужчины же мирно потягивали огневиски.

— Басти, это тебе. — Алина предала маленькую коробочку брату, тот сразу же нахмурился. — От Мелиссы Узерти, — сведя брови к переносице, слизеринка пыталась вспомнить отправительницу. — Кажется, это четверокурсница со Слизерина.

Волшебница игриво стукнула брата по плечу, тот в ответ громко цокнул.

— У тебя появилась ещё одна поклонница? — издевательски протянул Рудольфус.

Пожилой мужчина, сидевший подле старшего сына, негромко хохотнул.

— Очень смешно, Руди.

Рабастан недобро нахмурился. Узерти преследовала его днём и ночью в компании своих подружек в надежде, что старшекурсник обратит на неё внимание. Лестрейнджа это жутко раздражало.

— Может, уже хватит надрывать животы от смеха? — осведомился Лестрейндж-младший.

— Да ладно тебе, братишка. — Закинув руку на плечо брата, Алина прижалась ближе. — Они тебе просто завидуют. — Рабастан расслабленно улыбнулся, уместив кучерявую голову на коленях сестры. — Ты же у нас мужчина нарасхват!

Мужчины в очередной раз рассмеялись, подтрунивая над сопящим от возмущения Рабастаном. Лина нежно поцеловала младшего брата в лоб.

— Когда ты уедешь? — спросил двойняшка, с неприкрытой печалью в голосе.

— Через пару часов сработает мой порт-ключ. — Лина ласково перебирала пряди брата, голова которого всё ещё покоилась на её коленях.

— Мы будем скучать, Лина, — тихо прохрипел Рудольфус.

Отец коснулся плеча сына в качестве поддержки. Басти заскулил.

— Вы не успеете и глазом моргнуть, как будете отплясывать на нашем выпускном! — с долей ехидства возразила Алина.

Семейство просидело так ещё пару часов, попивая горячий напиток, общаясь на всевозможные темы, не затрагивая политику. Разговоры о матери уже не приносили боль и не терзали сердце. Осталась лишь светлая печаль.

Когда подошло время, мужчины принялись провожать свою единственную женщину в путь.

Отец, как и всегда, давал напутствия, целуя дочь в обе щеки. Так раньше делала Селестина Лестрейндж. После чего старший брат Рудольфус крепко сжал сестру в объятиях, а после и Рабастан.

— Как Мари? — на ухо младшему брату прошептала Алина.

— Всё хорошо. — Рабастан не выпускал сестру из крепкой хватки. — Она обещала, что скоро вернётся и пишет каждый день. — Юноша лукаво улыбнулся. — Я буду скучать, Лина.

— Как и мы все. — Рудольфус ободряюще обнял брата за плечи.

Девушка взглянула на семью, лучезарно улыбаясь, прошептала одними губами:

— Люблю вас.

После чего растворилась в трансгрессии.

***

Берик-апон-Туид, дом Поттера

Музыка грохотала так сильно, что её было слышно по всему кварталу. Маггловские дети распевали песни, проходя вдоль улиц. Кругом шум и гам, зато так атмосферно.

Волшебница тепло улыбнулась, с благодарностью принимая шоколадный лоточник из рук маленькой девочки.

— С Рождеством, мисс!

— С Рождеством.

Алина негромко постучала в дверь, за что её не раз ругал хозяин дома. Джеймс говорил, что двери его дома всегда для неё открыты. Хотя девушка всё равно соблюдала рамки приличия.

Дверь резко распахнулась, обдавая теплом. На пороге стояла рыжеволосая волшебница в симпатичном платье из синего бархата, которое отлично подчеркивало подтянутую фигуру. Девушка радушно улыбнулась, за руку утягивая Лестрейндж в дом, а после и в свои объятия.

— Наконец-то ты приехала!

Лили нехотя выпустила девушку из плена своих рук, любезно помогая ей снять зимнее пальто. Эванс повесила его на крючок в прихожей.