Семья на первом месте (СИ) - "Истории Агаты" - Страница 29

— Я подумал, что ты будешь рада, — тихо прошептал Рабастан.

В знак благодарности Алина сильнее сжала локоть брата, внимательно оглядывая друзей. Это было именно то, что ей нужно.

— Выглядишь неважно, — заметил Петтигрю, придирчивая оглядев девушку.

Четверо парней недобро зыркнули на волшебника, а Лунатик и вовсе пихнул его под рёбра. Они только помирились, и совершенно не хотелось вновь рассориться.

— Я имею в виду, ты заболела? — поняв допустимую оплошность, Хвост исправился.

Слизеринка обернулась на брата. Она мысленно просила его о помощи, и он без слов её понял.

— Лёгкая простуда, ничего серьёзного, — с трудом выговорил Лестрейндж, стараясь отогнать непрошеные воспоминания. — Мы собираемся выйти на улицу, — с усилием выдавил из себя Рабастан. — Вы могли бы пойти с нами.

— Отличное предложение! — радостно согласился Поттер, открывая дверь комнаты.

— Но это не опасно? — уточнил Люпин. — Простуда всё-таки. — Блэк закатил глаза, закидывая руку на плечо друга.

— Лунатик, свежий воздух лишним не бывает. — После чего шестеро волшебников покинули тёмные подземелья.

Чёрное озеро

Хвост, Бродяга, Лунатик и Сохатый кидались в друг друга снежками, заливисто хохоча. Лестрейнджи шли под ручку, негромко переговариваясь между собой. Алина была рада тому, что брат отнёсся к её друзьям лояльно. Рабастан же из раза в раз кривил губы.

— Спасибо, — наблюдая за мародерами, прошептала девушка. Глянув на сестру, Рабастан оставил лёгкий поцелуй у виска. — Руди писал тебе? — поинтересовалась она спустя долгие минуты.

— Да, у него всё хорошо. Вот только… — Лестрейндж запнулся, смотря на насторожившуюся сестру. — Мама заболела.

Алина задержала дыхание.

— Серьёзно? — осторожно спросила она.

Рабастан долго молчал, собираясь с силами, дабы продолжить. Поглубже втянув грудью воздух, Алина уточнила:

— Это ведь не страшно, правда? Колдмедики же помогут ей, верно? — заверещала слизеринка. — Басти, она же не… она не…

После долгого молчания он ответил:

— Я не знаю, Лина. Руди сказал, что отец не сдастся.

Рабастан опустил голову, под ногами разглядывая снег, утоптанный подошвой зимних ботинок.

— Как давно? — сипло прохрипела Лестрейндж.

Рабастан тяжко вздохнул.

— С прошлой зимы. Родители думали, что всё пройдёт, но… — продолжить он не смог.

«Поэтому отец попросил остаться нас в школе», — подумала Алина.

Зимние праздники подошли к концу, и уже шестнадцатого января студенты вернулись в Хогвартс. Стены школы наполнились звучными голосами, нескончаемым смехом и весельем. Жизнь текла своим чередом.

***

Февраль, 1977

Отношения Регулуса Блэка и Патрисии Бёрк стремительно развивались. Парочка частенько пропадала в заброшенных кабинетах, в выручай комнате, в женской или мужской спальне. Друзья старались не донимать влюбленных надоедливыми вопросами, радуясь за их обретённое счастье.

Оказалось, что Нотт и Паркинсон всерьёз увлечены друг другом. Оба были совершенно разными. Обладателями сильных характеров, но всё же, несмотря на многочисленные ссоры и скандалы, их объединяли чувства. Может, это была не та любовь, о которой пишут книги, но она была. Они уважали друг друга, шли на уступки, доверяли и, самое главное, оставались поддержкой и опорой в такое сложное для всех время.

Министерство Магии более не смогло держать политические конфликты в секрете. Волан-де-Морт обретал всё более масштабные обороты. Преследуемый идеей о чистоте крови, он собирал сторонников. Многие чистокровные волшебники, фамилии которых так и не удалось раскрыть, присоединились к нему, поддерживая цель великого Тёмного волшебника.

Многие семьи старались держать нейтралитет, опасаясь скорой войны. Вот только суть в том, что война уже идёт.

Люциус Малфой так и не смог смириться с планами отца на свою жизнь. Новость о его скорой помолвке разлетелась на первых страницах «Ежедневного пророка». Каждый слизеринец считал своим долгом поздравить будущего жениха. От этой мысли хотелось выть. Одно радовало — друзья не задавали ненужных вопросов, и девчонка Блэк старалась не попадаться лишний раз на глаза.

Рабастан Лестрейндж так и не смог отказаться от связи с де Гиз, сильнее погружаясь в их неправильные отношения с головой, пренебрегая здравым смыслом. Их роман не был похож ни на один, что когда-либо был в его жизни. Всё было по-взрослому. Она была другой. Мариэлла оказалась на редкость умной, даже слишком, и, безусловно, мудрой женщиной. Такой же, как и его мать.

Может, поэтому он в неё так сильно влюбился? Рабастан не знал.

Рудольфус Лестрейндж часто проводил время с молодой волшебницей Мэриэнн Розье. Мужчину совершенно не смущало её финансовое положение и статус в магическом сообществе. Девушка была прекрасным человеком. Этого было достаточно. Порой ему казалось, что Мэри — так он её называл, буквально излучала свет, а в его жизни этого света было катастрофически мало.

Выяснилось, что она художница, и у неё даже есть своя скромная лавка, в которую он наведывался каждый вечер, после чего провожал девушку до дома. Рудольфус так и не осмелился поцеловать её дальше щеки, ведь она была такой чистой и невинной, а он…

Лили Эванс была как никогда счастлива. В её жизни всё постепенно налаживалось, с Северусом им больше не нужно было прятаться в тёмных углах библиотеки. Она могла держать его за руку на глазах у всего Хогвартса, и никто не смел её осудить.

Благодаря Эванс Снейп неторопливо пересматривал приоритеты в своей жизни. Теперь всё казалось таким незначительным, погоня за тёмной магией или изучение тёмных искусств больше не вызывали того самого трепетного чувства. Благодаря его милой Лили жизнь обрела смысл, и теперь он держался за него обеими руками и ногами.

Марлин МакКиннон, напротив, всё сильнее погрязала в темноте, печали и пучине горя. Мир больше не казался таким радужным и счастливым. Жизнь утратила всякий смысл, а видя счастливого Блэка каждый день, добавляло свою ложку дёгтя. В дни, полные отчаянья, Марлин доставала магловское вино из своей дорожной сумки и уходила в комнату Так-и-Сяк, опустошая бутылку за ночь, а после, как ни в чём не бывало, возвращалась в спальню.

Такая незначительная привычка начала становиться слабостью, от которой было всё сложнее отказаться.

Джеймс Поттер в каком-то смысле взялся за учёбу, часто пропадая в библиотеке. Разумеется, такому решению поспособствовала Алина, но разве это важно, если гриффиндорец желает вернуться в храм знаний. Поттер часто получал письма от отца, который просил лишний раз не покидать территорию школы из-за Упивающихся смертью. Его отец вместе с другими мракоборцами лично выслеживает тёмных волшебников. Впрочем, поиски не приносят результатов.

Сириус Блэк зачастую получал гневные письма от матери, в которых она оскорбляла и упрекала гриффиндорца на чём свет стоит. Однако Бродяга их даже не распечатывал, прекрасно зная текст писем наизусть.

Их отношения с Лестрейндж-младшей стремительно налаживались. И теперь можно было смело сказать, что девчонка является частью компании, в какие-то моменты даже сплачивая всех вместе.

Люпин определился, чем именно он хочет заниматься и в какую сторону направить свою жизнь. Он решил, что будет журналистом в «Ежедневном пророке», пропагандируя защиту магическим существам, оборотням, вампирам и кентаврам.

Права таких существ весьма отличаются от прав волшебников. И именно это намеревался исправить Римус Люпин.

Питер с Николасом не расставались ни на миг, деля друг с другом каждое мгновение. Друзья Петтигрю давно привыкли к Бургскому и совершенно не возражали против его присутствия. Мать Питера рассталась с отцом и умчала в Австралию «налаживать» свою жизнь после развода. Не то чтобы он сильно печалился, однако неприятно осознавать, что беззаботное детство подходит к концу.

Алина Лестрейндж старалась абстрагироваться от всех проблем, которые навалились на неё в последнее время. Болезнь матери, помолвка с Пьюси, о которой она боялась думать, и кошмары, не покидающее её не только ночью, но и днём. Поэтому она нашла выход, волшебница обратилась к знакомому маглорожденному волшебнику с Пуффендуя — Адаму Смитерсу.