В плену твоего безумия (СИ) - "Extazyflame" - Страница 7

— Ты хочешь от этого избавиться? От страха, необходимости соответствовать чужим ожиданиям? Если не ради себя, то ради твоей дочери?

А вот это был удар на поражение. Я почувствовала, как повязка намокла от слез.

— Прекратите!

— Милана, я прекращу. Ты просто будь честна сама с собой и ответь на этот вопрос.

— Вы просто издеваетесь! Вы ничем не лучше него! — я поняла, что не сдержусь, просто расплачусь, показав свою капитуляцию. — Вы увезли меня, не дав забрать дочь! Откуда вы взялись? Я бы и сама исцелилась, если бы вы не вмешались и дали нам с ней сбежать!

— Ты бы не сбежала.

— Ч… что?

— Я говорю, как есть, девочка. Ты бы попала под пресс своей матери. Ухватилась бы за аргумент спасения дочери, о том, что все так живут, и уходить в никуда нельзя. Ты не была к этому готова. Успокойся.

Я дрожала, глотая слезы. А мой похититель неожиданно мягко коснулся моих губ — так легко и невесомо, что я не успела испугаться. Лишь застыла, словно зачарованная.

— Я сейчас оставлю тебя. На айпаде ты найдешь видео. С твоей малышкой все в порядке, ее увезли из дома Валиева. Пусть тебя это не беспокоит, — мужчина отпустил меня и встал. — Будь благоразумна. Ты снимешь повязку, как только за мной закроется дверь. И чтобы мне не приходилось внезапно гасить свет, тебе придется надевать ее самой, когда я захочу тебя увидеть.

Его шаги начали отдаляться.

— Подождите! — не выдержала я. — Почему я не могу обращаться к вам по имени? Зачем эта игра? Назовите хотя бы вымышленное.

— Нет. Я сказал, как ты должна ко мне обращаться, — отрезал он, и в его голосе появились ноты стали. — Я твой Хозяин. Это то, что ты никак изменить не можешь. В остальном у тебя будет право голоса.

Глава 4

И за ним закрылась дверь. А я, пообещав разобраться с этим позже, сорвала повязку и кинулась к планшету, который он предусмотрительно оставил на столе…

Я не ожидала увидеть ее так близко. Мою дочь, мою кровиночку, мой единственный лучик света в том кошмаре, в котором я жила уже четыре года с недолгими просветлениями. Сердце сжалось, к горлу подкатили слезы.

С каждым прожитым днем моя девочка становилась все меньше и меньше похожей на своего деспотичного отца. Ее детские черты были похожи на мои на детских фото. Я прикусила пальцы, наблюдая, как Микаэла прыгает в сухом бассейне с шариками в детском центре, заливисто смеется, карабкаясь вверх по надувной горке. Как танцует с аниматором в костюме Спайдермена, капризничает, пытаясь затащить мою маму в детский лабиринт. Как моему похитителю удалось снять их так близко?

Я смахнула слезы, не осознавая, что на моих губах счастливая улыбка. Мысли, что меня украл кто-то близкий к нашей семье, отошли на второй план. Я смотрела на мать. На ее лице была тень беспокойства, но рядом с Микой практически исчезала. А моя дочь была счастлива, так, как могут быть счастливы только дети…

Ролик был долгим. В кафе Мику и маму снимали издалека. При приближении я могла заметить, что мама иногда уходит в себя, ее губы дрожат, а в глазах боль и непролитые слезы. Но почему я считала, что она не будет переживать обо мне? Наверное, потому, что на выходки Азамата она закрывала глаза.

Запись закончилась, а я сидела, не в состоянии пошевелиться, мелко дрожа от пережитых эмоций. Слезы капали на мои сжатые кулаки, которые я неосознанно поднесла ко рту. Сердце разрывалось от тоски, но вместе с тем материнское чувство отметило кое-что еще.

Мика была другой. Свободной, счастливой. Такой, какой была в те моменты, когда Азамат уезжал надолго, а мы оставались с ней вдвоем. Что это значит? Ее забрали из дома? Пожалуйста, пусть это будет так. Пусть она останется с моей матерью, а не с отцом, который…

Я откинулась на спинку дивана, стараясь выровнять дыхание.

Который что? Ищет меня в поте лица? Рвет и мечет, срывая зло на моей матери? Уехал на очередные гастроли, решив, что я сама по себе найдусь? Заливает горе алкоголем? Да, его горе в одном — отобрали то, что принадлежит ему по праву. Красивую игрушку, по совместительству жену. Он переживает только о себе.

Слабость выстрелила по коленям, буквально парализовав тело. Но я решительно вскочила с места, не понимая, почему в этот раз все стоп-краны, которыми я обросла за время брака с Валиевым, отказали. Стрессовая ситуация? Я жила в куда более стрессовых все это время.

Подбежала к двери, рванула ручку на себя. Заперта. Хотя поворота ключа я не слышала. Не помня себя, принялась колотить о деревянную поверхность, причиняя себе боль и не замечая этого.

— Откройте! Выпустите меня отсюда! Откройте же!

Не знаю, на что рассчитывала. Просто остервенело колотила, сама не зная, что именно хочу сделать. Когда все-таки ощутила боль, перестала лупить дерево, замерла, часто дыша. Метнулась к дивану, поспешно натягивая темную повязку, завязывая узел трясущимися руками.

— Откройте. Я выполнила ваши условия!

Темнота уже стала привычной. Я не споткнулась и не налетела на предметы мебели, пока шла к двери. Только сердце зашлось в бешеном танце.

— Откройте. Я готова обсудить дальнейшие условия. Я все поняла…

Когда повернулась дверная ручка, я едва не подпрыгнула на месте. Меня накрыло волной какого-то странного чувства, похожего на азарт, как перед прыжком с парашютом. Если бы не было повязки на глазах, я бы ослепла от одного ощущения близости своего пленителя. И без того уже крыло, с каждым ударом сердца, разрывая на атомы и закручивая в спирали неконтролируемого торнадо, возвращая ненадолго в прежнюю оболочку.

Страх? Перед ним или неизбежностью? Или нечто другое, пока не распознанное, то, в чем мне сейчас было так сложно самой себе признаться.

— Милана, — его голос рассыпал по телу искры, похожие на хаотичный разброс бенгальских огней. — Я приятно удивлен.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду повязку. Я поднесла к лицу пальцы, слегка огладив ее бархатный край. Сгустившуюся тишину внезапно прорезал его вздох. Острый, словно лезвие ножа.

— Все хорошо. Я доволен тобой.

Это окончательно сбило меня с толку. Он что, просто испытал удачу, открыв двери? Или вся комната утыкана невидимыми камерами? Да, я не столь давно осмотрелась и ничего не обнаружила, но это не значит, что их нет!

А затем он взял меня за руку… и я как будто увидела свет сквозь черную ткань повязки. Может, все дело было в том, как именно он это сделал. Слегка огладив пальцами внутреннюю сторону моей дрожащей ладони. И как будто транслируя своим прикосновением, что бояться нечего.

— Иди за мной.

Ничего другого мне не оставалось. Я отчего-то подчинилась без внутреннего протеста, даже сжала его руку в ответ. Может, хотела расположить таким образом к себе и получить желаемое, но я понятия не имела, о чем буду его просить. Я вообще этого не осознавала. Опустилась на диван. Мой похититель не сел рядом, устроился в кресле напротив. А я неожиданно ощутила что-то сродни одиночеству, когда он отпустил мою ладонь.

— У тебя есть вопросы. Я постараюсь на них ответить.

Его голос диссонировал с прикосновениями. Сухой, холодный, властный. Но при всем этом у меня не возникло ощущения фальши или игры, как это всегда было с Азаматом.

— Есть, — вздрагивать и тонуть в уязвимости было бы проще всего, но я собиралась расставить все точки. Для этого просто необходимо было проявить смелость. Да и мне никто не угрожал. — Меня ищут?

— Да, — просто ответил мужчина, мне показалось даже, что пожал плечами. — Тебя ищут.

— Но вы не переживаете, что меня найдут.

— Нет. Это невозможно.

— Почему именно я? Вы всех женщин поломанной судьбы так… спасаете?

Он ответил не сразу, а я неосознанно сжала кулаки, отчасти потому, что не ожидала от себя такой дерзкой смелости.

— Я просто помню, когда увидел тебя впервые. Когда ты поднялась на сцену в первые дни своих выступлений.

— О боже! — не выдержала я, отчего-то широко улыбнувшись.