Ведьмина Ласка (СИ) - Алдар Алана - Страница 2

Вдруг они извращенцы какие-то вообще?

– Осталось недолго, – как будто услышав о чём думаю, Ядвига улыбнулась. Как мне показалось хищно. Я кивнула, прижимая ближе к себе переноску с хорьком.

Так, всё. Остановись, Вася, от людей хоть убежать можно, а вот от собственных мыслей – нет. Прекращай себя накручивать! Это все ночь да гроза виноваты. В компании тьмы и электрических всполохов мыслить здраво трудно. Хотя… в этой части пригорода было сухо, как будто и не бушевала стихия по соседству.

– Всегда поражалась этому, – тихо выдохнула я, всматриваясь в окно.

– М-м? – протянула Яда.

Мрак густой чащи прорезали прожекторы фар да далёкий гром в компании ветвистых разрядов, что полосовали небо над городом. Здесь дождём и не пахло: сухой асфальт, тихий, ласковый шелест ветра…

– Я о грозе. Город накрыло водяным куполом, а здесь и капля не упала.

– А-а, – тянет она, – и не упадёт, тут, как бы сказать, аномальная зона. Вообще все погодные явления странные. Как будто от настроения чьего-то зависят: везде солнце, а здесь может быть гроза, там безветрие, а здесь шквальным с ног сбивает.

– И что, всегда в противовес? – неожиданно заинтересовываюсь я.

– Почему? – удивляется Ядвига. – И как везде бывает. Это если кое-кто не бесит, да, доберман?

– Ты, колючка, не забудь сказать, что все беды от болтливости и дурного языка – он приподнимает бровь.

– О, приехали! – девушка,совершенно игнорируя слова "добермана" кивает на дом, что выныривает огнями из чащи.

– М-мама, это что за… инсталляция с черепами? – хриплю я, всматриваясь в висящие костяные черепа, у которых в пустых глазницах горит огонь. Сперва я приняла их за свет в окошках, но теперь…

– Какие черепа? – водитель такси подаётся вперёд, вглядываясь через лобовое стекло в забор напротив. – Это же обычная уличная гирлянда.

Смаргиваю, и… тоже больше их не вижу. И правда, просто уличная ретро гирлянда “Тесла”.

Кирилл с Ядвигой переглядываются и она смеётся.

– А я говорила, Кир, что издали будет похоже.

“Доберман” молчит, лишь желваки на скулах неожиданно ходят ходуном. Рассчитавшись с водителем, он помогает нам выйти, перехватив переноску, неожиданно спрашивает:

– Напомни ещё раз, как твоя фамилия?

– А я её не говорила. – Вновь бросаю взгляд на горящие лампы, неужто подумал, что у меня чердак подтекает? Хотя, и правда, могу показаться немного не в себе: со зверьком, странной куклой и сомнительной причиной для того, чтобы из дома уйти. Хорёк ещё этот… – Моё имя Василиса Белецкая, можете проверить, я нигде на учёте не стою и ни из какой больницы не сбегала. – Порываюсь залезть в рюкзак, чтобы предъявить паспорт.

– Кир! – шипит Ядвига, пихая его локтем в бок. – Вася, он не это имел в виду. Не надо ничего показывать, ну! Пойдём.

Такси, шурша гравием, медленно уезжает, а мы идём к дому.

– Ого-го, – восторженно шепчу. – Как в сказке, про Бабу Ягу! Почти что на курьих ногах! – киваю парочке на странные сваи.

– Раньше, по весне здесь бывали сильные паводки, и двор подтапливало, – объясняет Яда странную конструкцию дома. – Но ты не волнуйся, давно такого не было.

– До весны я уж точно не задержусь, – уверяю я. – Разве что на месяц, пока отец не вернётся.

– Ну да, – Яда, заправив локон за ухо, взбегает по ступеням, – хочу тебя познакомить с моими… питомцами.

Открыв дверь дома, она, споро сняв обувь, громко кричит:

– Яким, Вассесуарий Венедиктович, у нас гости! Выходите поздороваться.

– Ох! – Возглас вышел тихим и немного испуганным. В жизни не видела такого упитанного, чёрного кота и такого же громадного иссиня-чёрного ворона!

Оба питомца были размером с упитанного, годовалого ребёнка, не меньше. И что странно, ворон важно расхаживал, переваливаясь с лапы на лапу, словно был дрессированным. Чудно!

– Знакомьтесь, – довольно проворковала Яда, поглаживая птицу по округлой голове, – это Василиса, поживёт с вами месяц. Помогайте чем сможете, и, сдаётся мне, она поможет вам.

– Покормить и лоток убрать я могу, без вопросов. Скажи только где корм и туалет. А ворон, он куда, простите, гадит?

Не выдержав, Кирилл хохочет, громко и так, как будто я сказала что-то ну очень смешное. Непонимающе перевожу взгляд на Яду, которая сжала губы в тонкую ниточку, очевидно, стараясь изо всех сил не засмеяться так же.

– Они у нас воспитанные, – продолжая посмеиваться, отвечает Кир, – свои дела вне дома делают, да Васиссуарий Венедиктович?

Неожиданно в доме раздаётся шипение радио, из которого льётся странная, песня:

А у нас ещё одна дурочка, дурочка,

Ой, дим-ладо, дурочка.

А мы её выучим, выучим,

Ой, дим-ладо, выучим, выучим.

– Почему это ещё одна? – возмущается Ядвига.

– Что это? – верчу головой, следуя за ней на кухню.

– Да-а, радио, иногда оживает. Не обращай внимания…

Но оно вновь, щёлкая радиоволнами, продолжает:

Слушай внимательно

Всё было так: поздний вечер, случайная встреча

Подходит соска, за ней плетутся два недоноска

Она говорит: «Привет любимый»

Те двое воткнувшись в тему проходят мимо.

Сердце в завалах бетонных плит

Никто не говорит

– Эй! Я бы попросила! – Яда тыкает пальцем в кота.

Давай скажи, что я понял всё не так

Давай скажи, что б не вёл себя, как дурак

Давай хоть что-нибудь выдай мне, не молчи

И забери ключи.

– Так, всё! – подойдя к кухонному островку, на котором примостилось радио, Кирилл выдернул шнур питания из розетки под неодобрительное мяуканье кота и как будто бы раздражённое постукивание вороньим клювом о стол. – Ночи тихие, не бойся. В дом никто не войдёт, у нас кот лучше собаки сторожит, – обратился ко мне. – Завтра пришлю человека, посмотри, что тебе понадобится, список приготовь. Пока мы будем в отъезде, он тебе поможет если что вдруг надо. Парень проверенный, не волнуйся, не обидит. Яда, давай уже, нам пора, ночь на дворе, ты же знаешь, гости туда-сюда шастают.

Странные…

– О, да. Нам пора, – она виновато смотрит на кота и птицу. – Я загляну, попозже. Но, есть шанс, в этот раз точно! Сегодня знаки целый день меня вели, – мурлычет котану на ушко, мягко поглаживая по шёрстке. – Будь хорошим мальчиком, Вася. Тем более, вот, тёзка твоя. И у неё ласка есть! Примите как своего!

– Кстати, о хорьках, – Кирилл лезет в переноску. В руках у него спящий в полном отрубе зверёк. – Какой-то полудохлый он. Точно очухается?

– Точно, – кивает Яда. Подойдя ближе, ласково чешет хорька меж ушей. – До утра проспит уж. Ты ему местечко сама подбери, где спать уложишь, ладно?

– Хорошо…

– Но лучше недалеко от себя. Он в новом месте проснётся, а твой запах уже знает, чтоб поспокойнее был.

– А если укусит?

– Нет, не бойся, точно тебе говорю.

Ян

Больно-то как. Это я вчера подрался небось с сельскими-то. Притащились, с соседнего Залесска, наглые рожи наших девок клеить. Самим мало, а тут эти...

Девки у нас в селе ладные, правда, всё больше теперь по "Костям" шастают. Местные им уже недостаточно хороши, городских, парфюмированных подавай. А было время какое… раньше-то.

Что ж так болит в боку? Хорошо, видать, меня отмутузили. Надеюсь, проломил пару голов в отместку... или это мне проломили. Не помню ни черта. Вроде и не пил до белых чертей, а чертовски хреново! В голове чернота и туман, как после самогонки бабы Любы.

Со стоном оглядываюсь. Изба не моя, незнакомая: склянки какие-то, травой воняет, аж нос заложило. Сарай, а не хата. Это у кого ж я так заночевал без удобств? Надеюсь, у приютившей ревнивого мужа нет. Не чувствую сегодня сил отбиваться. И так вон еле дышу, видать, рёбра мне переломали, гады Залесские.

Что-то чёрное огромной тучей движется с угла. Пячусь, шаря лапой в поисках дубины или ещё чего тяжёлого.