Кости. Навье царство. Книга 2 (СИ) - Логинова Мию - Страница 5

За последние сутки я успел послать на хер Ганну. Она, конечно, не подарок, но скотского такого поступка не заслужила, чего уж. С Горынычем в этот раз тоже разосрался по-крупному. Пусть, он и сам виноват не меньше моего, но отчего-то внутри так мерзко и пусто, как выдрали кусок наживо. В любой другой день мы бы втроем рыскали всю ночь по лесу и нашли пропажу часа за три максимум. Серого с Олегом бы позвали тоже.

Но сегодня я один.

Опустевший, наконец-то утихший клуб, полный второй этаж гостей, которые мне никто и видеть их не хочу, и серость редеющей темноты, сдающейся на милость рассвета.

Выудил из кармана смарт. Здесь, у входа, он еще ловил сеть. Херово, но ловил.

Пусто, блядь.

«А ты ждал, что она тебе позвонит, Кощей?»

Даже если включила бы телефон посреди ночи (с чего бы, спрашивается) и увидела пропущенные.

Был, конечно, шанс, что решит узнать, не по вопросу подруги ли звонил. Вдруг нашлась. Волнуется небось. Яда, кажется, была из тех, кто вечно за кого-то волнуется. За всех, твою мать, кроме меня. За подругу эту недалекую, За Светку, за Тима.

Размахнувшись, закинул в густые заросли колючих кустов поломанную ветку. Если бы можно было вот так выкинуть последние пару недель из жизни, я бы рад. Только хер тебе, Кир. Сам ведь уже понял, что не выйдет. Смирись и прими, как данность.

– Не спится? - в голосе Светки слышалась издевка.

«Что? Приятно смотреть, как меня корежит? Так ты ее хочешь, что готов переступить через все?»

Впрочем, я ж и сам не лучше.

– Сам-то выспался уже что ли? - огрызнулся, даже не поворачиваясь. И так знаю, что увижу.

–Змейка вернулась. У волков человечки нет. По крайней мере в поселении точно.

-А Серый?

-Волков на месте, - Свет перешагнул через ступеньку и сел рядом. – То ли он кого-то из своих прикрывает, то ли хер пойми что…

С Волковым и его стаей у меня с давних пор трудные отношения.

Волкалаки и упыри всегда были самыми проблемными, вечно нарушали правила и испытывали терпение богов.

Булат, отец Серого, был первым из Навьих, кого я приговорил по суду богов. И убил, как положено. Желания моего никто не спрашивал тогда, помню, как пришел в себя, как рухнул обессиленный прямо на пол и долго не мог подняться на дрожащих руках. Если бы отец не сбросил на меня Цепи в девятнадцать, было бы все иначе? Когда мне стало привычно карать и лишать жизни? Когда я стал тем, кого Яда во мне видела? Чудовищем. Убийцей.

– С казни Булата волколаки ни разу не разодрали никого из яви. Ну бывало, что почуяв истинных, хитростью заводили в лес, но просто поохотится - давно не было.

Нагнувшись, поднял из-под мыска ботинка белесый камешек, стерев пальцами пыль, принялся перекатывать по ладони, пытаясь сложить два и два.

–Нужно искать самим, - озвученное Горынычем я и так сам знал, понимая, что переложить с больной головы на здоровую не выйдет. Психанул тогда просто, но теперь отошел и принял неизбежное.

–Я сам пойду, ты останься, - озвучил единственно правильное решение. - Присмотрись к гостям. Если что, пришлешь весточку, - отряхнул джинсы, вставая. Взглянул на Горыныча, гадая, что у того на уме. – Если Яда придет, присмотри за ней и подружкой её. А если нет, узнай где обе, - не дождавшись ответа, раздвинул щетинящиеся ветками кусты и шагнул на вынырнувшую к ногам тропу, подсвеченную зелеными, болотистыми огоньками. Лес мне не подчинялся, но и откровенно вредить Яга не посмеет, с чего бы?

-По долгу крови, по зову правды, - заученно шепнул в пустоту, прежде чем сделать первый шаг. Будь ты хоть тысячу раз сам из Нави, а законы чти, иначе ни Чернобог, ни Велес тебе не помогут.

Сгинешь.

Ядвига

День выдался теплым, солнечным. Не таким жарким, как обычно бывало в самой середине лета. То ли близость леса и воды приносила прохладу, то ли затяжная гроза. Но именно такие дня я любила больше всего.

Выйдя на крыльцо, расстелила плед и перетащила на импровизированный стол вазочку с вареньем, свежие булочки, чай.

Свой пикник устроила именно там, где впервые он мне и привиделся, прямо на ступенях дома Царевны.

Она, кстати, сидела на другом конце озера, в том месте, где была прикована проклятием – на листе кувшинки, в ожидании своего принца.

«Это надо же так, изо дня в день, ка будто день сурка, честное слово».

Дурашка примостился рядом, блаженно посапывая, из его узких ноздрей то и дело выходил легкий дымок, особенно когда он всхрапывал.

Неожиданно вода у самой кромки пошла легкой рябью и из нее на сушу выбрался престранный старичок. Что удивительно – совершенно сухой! Он недовольно засопел, послышалось тихое ворчание.

Я перестала жевать, уставившись на него во все глаза.

– Ишь чего вздумали! Девку молодую прятать! Ага, так я и буду сидеть сычом да от любопытства помирать! Раскомандовались! Начальников развелось, - успевай токма поручения выполнять: глаза отведи, тропы запутай. А самому посмотреть не дали! – бубнил дедок, приближаясь ко мне.

Подойдя к ступенечке, вперил в меня свой проницательный взгляд.

- А глазища-то, глазища какие! Хороша девка! Ну да, будем надеяться, - как будто вел с кем-то беседу, поспешно тараторил дедок, - Наместника в глушь увести трудновато. Ну пока он сюды уж и не сунется. И куда его глаза смотрят? Что говоришь? – почесал задумчиво бороду. – Да видел он только тьму, напускную, а я другое вижу – светлое, задорное. «Три круга пройдет, лес силу вернет, свет души принесет…» – во как говорили… Ишь, солнышко! Давно солнышка в Навьем не было, проклятущие все сидим.

Странный тип горестно вздохнул, поднимаясь ближе. Скрипнули доски первой ступени. С кряхтением, дедуля уселся напротив меня, на расстеленный плед.

-Ну так… чайку подольешь или как?

-Кхм, а чаш… - не успела договорить, как из воды выстрелила глубокая раковина падая в руки нежданному гостю, действительно чем-то похожая на блюдце, из которого можно и чай попивать. – ка.

-Наливай! – скомандовал дед.

Пока разливала чай, рассматривала его: маленький, с длинными космами седых волос, борода путается в ногах. Дурашка на него никак не отреагировал, значит не чужой же и опасности не несет.

– А я что говорил? – Старик сверкнул огромными глазами из-под густых белесых бровей. - Пришла в себя девка-то. В такую ночь и по лесу шастала и жива осталась. За мостом-то навий лес. Не лес, глушь сумрачная. Ну потрепал он тебя слегка, так это не мудрено. Зато ясно тепереча, силушкой, значит, владеешь… Вона оно как все выворачивается. – Он сделал два протяжных глотка чая, причмокивая, - а тут тропа с Еленкими-то светляками сама вывела. Или не сама? Откуда ж ты будешь, девонька? – говорил он скороговоркой.

-Эм… - не успела и слова сказать, как дед сам и ответил. Похоже, открывать рот было особо и не обязательно. Есть такие люди, которым в монолог достаточно вставлять «угу» да «ага». Остальное все скажут. Этот, похоже, из них был.

– Из Яви небось? – Старичок потянулся к вазочке с вареньем, набрал щедрую ложку, намазывая его на булочку. – Точно! Видал я таких.

Я встрепенулась. Возможно ли, что он о Маше говорит?

-Давно, правда, - добавил он. - Почитай, как «Кости» стоят, ни мы к вам, ни вы к нам без личного ЕГО наблюдения, – покачал головой. – А ты вон, смотри, нарисовалась без ведома и разрешения. Стало быть, силушка е-есть. Токмо она вся в душе, а в голове нет ее. В голове у тебя сейчас топь да болото… Тьма к тьме ж тянется, а у тебя глаза ясные, тьмой не поволочены. – Он тяжко вздохнул. – И как вас вдвоем сплело? Дождался-таки, спасение, окаянный... темный путь, светлый путь, путанная дорога, все сплелось, размылось, огнем закалилось… – Он с удовольствием отхлебнул чай, жмурясь на солнышке. - Сила-то у тебя по кровушке. Давняя сила, древняя. Эх, вот же судьбинушка, бабка-то то твоя, грех на душу взяла. Была бы ты с рождения, опора и подмога ей, а так…