Сражайся как девчонка (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 1

В любом туристическом месте есть табличка «Опасно! Не заходить!». И всем гидам половину туристов я настоятельно рекомендую искать там, где находиться строго запрещено.

— Женщина! Женщина с ребенком, ну куда вы? Туда же нельзя! Слышите? Женщина!

Гид, отмахнувшись от приставучей пожилой дамы с буклетами — кто в наше время таскает с собой буклеты? — кинулась вслед девице на каблуках, просочившейся в узкий лаз в высоком деревянном заборе. Мальчишка лет десяти пропал в дыре секундой раньше. Отпихнув гида, в лаз кузнечиком скакнул немалых габаритов мужик — я хмыкнула: снесет хлипкую фанерную преграду, но нет, у мужика имелись сноровка и опыт.

— Вернитесь все немедленно! Слышите? — И как последний аргумент: — Мне придется вызвать полицию!

Еще бы это помогало. Турист отлично понимает, что он несет деньги, а стало быть, туристические компании будут из кожи вон лезть, чтобы угодить и вашим, и нашим. Пьянь громит номер в отеле и мешает спать остальным постояльцам? Постараемся угомонить, прочим посулим какой-нибудь бонус. Гоп-компания гоняется за одинокими женщинами? Кажется, они разберутся между собой сами. Насвинячили — уберем. Испортили — починим. Недовольны — прогнемся.

— Ну? — я повернулась к растерянному водителю. — Что вы смотрите, чего вы ждете? Несчастного случая?

Он отступил от меня на шаг. Я смущала всю группу. Автобус окинула придирчивым взглядом, пареньку посоветовала во время движения не есть, подергала на трех сиденьях ремень безопасности, прежде чем нашла меня удовлетворивший. Слишком пристально следила за соблюдением правил, кривилась, машинально подсчитывая допущенные нарушения, а когда мы заехали на водопад, оценила крепость ограждения. Непроизвольно. Я не хотела.

— Девушка… — с ненавистью взмолился водитель. У него сжались кулаки — да, брат, понимаю, на твоем месте я бы тоже мечтала меня удавить.

Я зашипела. Мне сорок девять, но дело не в этом, и не моя же вина, что за двадцать пять лет не придумали ничего, кроме этих сексистских кличек. Нет, «женщина» звучит еще хуже, а водитель принял мою гримасу на свой счет.

— Девушка, что вы от меня-то хотите?..

Экскурсия шла наперекосяк. Гид заикалась и корчила из себя клоуна, водитель пытался доказать, как он лих, чем уже, я надеялась, заработал себе увольнение, координатор экскурсии в офисе, вероятно, убежал на больничный, потому что гиду он больше не отвечал. Двух мужиков сняли с автобуса и оставили трезветь в придорожной кафешке, потому что я пригрозила, что не только направлю жалобы во все существующие инстанции, но и потребую выплаты компенсаций всем, кроме этих двух пьянчуг.

— Вызывайте полицию, пусть составляют протоколы на всех нарушителей, — процедила я.

Это так не работает. Знаки носят предупреждающий характер, и я сомневалась, что здесь хоть какой охраняемый объект. Зато я видела фотографии того, что скрыто забором, и подсчитала количество травм на этой локации за прошлый год. Вид, который открывался там, за преградой, по мнению любителей запечатлеть свои физиономии на фронтальную камеру стоил сломанных рук и ног.

Я предполагала, что потревоженные стражи закона на меня посмотрят как на идиотку — так, как смотрел сейчас озверевший водитель. Пускай, я переживу, не в первый раз и, видимо, не в последний. На меня часто смотрят как на идиотку и вешают ярлык «скандальная баба», не подозревая, что каждое мое подобное замечание в иной ситуации стоит сотни, тысячи долларов.

Может, у меня и склочный характер, но идиотам не платят такие огромные деньги. Я всего лишь скромный эксперт по безопасности транспортных и туристических объектов — очень скромный, восьмой номер в мировом списке. И, например, я близко не подойду к круизным лайнерам, к казино, к крупным отелям и к аэропортам… Мое имя на восьмом месте стоит объективно, и на позиции выше я честно не претендую.

На меня двадцать пять лет назад смотрели как на идиотку: «Лера, иди работай, забери свой никому не нужный проект!».

Я уходила и делала что могла — в своем родном городе, в знакомом порту, объясняла и уговаривала, искала другие случаи — несчастные, разумеется — на производстве. Я ночами прорабатывала все и вся, рисовала схемы, выкидывала их в мусорное ведро и перерисовывала снова. С распространением интернета я знакомилась с международной практикой, искала чужие решения, разрабатывала свои и раз за разом вызывала скорую помощь, потому что никому это было не надо — выкладки двадцатичетырехлетней девчонки-стивидора, и только дед, бывший инженер по технике безопасности нашего порта, улыбался и кивал, и мной гордился. Из-за деда мои закидоны терпели, а когда его не стало — мне было тогда двадцать шесть — я плюнула и пошла на второе высшее.

Я училась лишь для того, чтобы доказывать руководству порта все аргументированней и весомей. Чтобы ко мне прислушались, наконец, и устранили вопиющие косяки, которые гробили и людей, и грузы. Я ездила, как заочник, на сессии два раза в год, и когда меня перед защитой вызвал декан, я даже не удивилась. Могла что-то не сдать, упустить, и хотя дипломная работа научником была благополучно подписана, мало ли, что могло выплыть?

Но в кабинете меня ждал сухощавый мужчина, при виде которого я в свои неполные тридцать лет почувствовала, что взмокла. Никакой романтической подоплеки. Просто вид у него был такой, словно он явился за мной специально, и очки его в оправе стоимостью в четыре мои зарплаты недобро поблескивали.

— Я за вами, Валерия, — с сильным акцентом сказал мужчина, и я, дернув плечами, чтобы отлепить от моментально вспотевшей спины рубашку, спросила:

— Зачем?

Он был старым другом и коллегой моего научного руководителя. Тот не вытерпел, похвастался перед ним моей дипломной работой, и я еще не защитилась, как уже получила предложение, отказаться от которого не смогла. И не захотела.

С тех пор прошло двадцать лет, и опыт работы в организации, название которой знающие люди произносят с благоговейным придыханием, и опыт создания аналогичной структуры на родине, и привычка оценивать, замечать мельчайшие риски, мгновенно анализировать их и выдавать решения привели меня к противостоянию с взъерошенным уставшим водителем на вершине одной из самых прекрасных гор одного из самых загадочных регионов на юге.

Слава богу, что не Эльбрус, иначе водитель закопал бы меня в снегу и убедил всех, что так и было.

Людям нужно море впечатлений. Эмоций. Новых знакомств, желательно разовых, быстротечных. Утомленные, пресыщенные жители миллионников рвались на берега неизведанной Турции, зарывались в пески Египта, литрами потребляли безлимитный «олл-инклюзив», самые отчаянные и обеспеченные радовали кошельками и мобильниками проворных тайских обезьян — «какая техника безопасности?». Немудреный испуганный контингент, первый раз увидевший что-то за пределами своего привычного мира, безумно боялся сонных пограничников, зато в любом опасном месте лез хоть к черту на рога ради пары корявых сэлфи.

Я пошла к лазу и в спину услышала:

— Что это за цаца такая вообще?

— Этот, тайный покупатель, наверное…

Хуже, подумала я. Много хуже. Я читала все отзывы об этой турфирме, и не скучный гид и шаткие сиденья меня смущали. Другое. Не мне обвинять местные власти, что они не поставили здесь бетонный забор, но мне указать на ошибки организаторов тура, цена которых — человеческая жизнь или две. Многих тянет сюда, в заповедный край, к покрытым мхом безмолвным горам, где море плещется внизу, солнце хлещет безжалостными лучами, поднимается ветер…

Вот черт! Я решительно ступила в лаз, внимательно смотря себе под ноги. В отличие от большинства туристов я была в хороших горных кроссовках, и мне не грозило сверзнуться вниз на скользких камнях, и все же я предусмотрительно взялась за крепкое деревце, прежде чем выпрямиться и посмотреть вперед, туда, где рассосались вдоль обрыва человек тридцать — мужчины, женщины, дети — и позировали с глупыми улыбками на фоне провала. Красивый вид, почему бы им не повернуться, раз уж они сюда пришли, не запечатлеть первозданную красоту для тех, кто здесь никогда не был? Кому интересны их неестественные улыбки на расплывшемся фоне гор?