Ярость Тёмного (СИ) - Харченко Сергей - Страница 10

— Ты вылечила ее?

— Да, она встала на ноги на следующий день. Затем совет Инквизиции, затем суд, где мне рассказали, что меня ждет. Меня сочли ведьмой и приговор был однозначный: сжигание на костре. Я убежала, в итоге укрывшись в этой деревушке. И вот я здесь.

Да уж, натерпелась она за свою жизнь… Я смотрел на ее грустное лицо, и сопереживал непростой судьбе. Я знал, что такое остаться сиротой. У меня родители ушли рано, и я попал в детдом. Погибли в автокатастрофе. На трассе груженый «Камаз» не справился с управлением и вылетел на встречку. А затем нещадно смял несколько легковых машин, в одной из которых были мои мама и папа. Тогда мне как раз исполнилось 13 лет.

Наверное все повернулось бы по-другому, и я не рос бы на улице, и не стал бы в дальнейшем наемником. Работал бы себе в какой-нибудь успешной компании, на руководящей должности, каким-нибудь топ-менеджером или замом.

Но что-то я ушел не туда. На фиг эти мечты. Я сглотнул застрявший в горле ком, затем вновь посмотрел на Кэти. Она уже улыбалась и болтала уже о другом. О том, как хреново стало, и что инквизиторы расползлись как блохи по всему миру.

Так я узнал, что инквизиторы сейчас находятся только в крупных городах, где занимаются государственными делами, устраивают показательные сожжения неверных и проповедуют учение, привлекая на свою сторону.

— Ты же все это знаешь, — засмеялась она, а во взгляде сверкнули игривые огоньки.

— Не забывай, я память потерял, — улыбнулся я в ответ. — Вот и пытаюсь восстановить. Кстати, говорят, что какого-то внешника ищут…

— Серьёзно? А кто сказал? — она удивлённо и в то же время растерянно улыбнулась.

— Слышал краем уха в таверне сегодня, — непринужденно ответил я. — А кто это такие?

— Вообще без понятия. Но очень интересно, что это за внешники такие, — ответила Кэти, и вновь очаровательно улыбнулась. — Может опять слухи распускают?

— Скорее всего.

Я хотел задать еще пару вопросов, но не успел.

— Вот и мой дом. Тогда до завтра? — ответила Кэти, прижалась ко мне грудью и поцеловала в щеку, прошептав напоследок: — Спасибо еще раз. Спокойной ночи.

— Сладких снов, — я внутренне расплылся как кисель, почувствовав невероятную усталость. Кое-как дошел до своих «апартаментов», упал на сенной матрас. И почти сразу же отключился.

Следующий день я начал в роли подмастерья. Бьор сказал, что скоро придут новости по поводу моей дочери, и только это меня сдерживало, чтобы не сорваться с места в карьер за Катюшкой.

В кузне было жарко. Пруст, кряхтя, бил по другой наковальне, делая какую-то хитроумную секиру.

Бьор — сильный, как тысяча дворфов вместе взятые. Тяжелым молотом орудовал, будто пушинкой. Я же кое-как удерживал заготовку под его мощными ударами. Каждый раз чуть ли не подпрыгивая от передаваемого импульса.

— А это прокачанный навык кузнечного дела, Ивар, — пояснил он, вытирая пот со лба. — Искусник, 10-й уровень. Это высший в Дреалии. В свое время, когда шла Великая война, я был личным кузнецом у Последнего Императора. Такие вещи выковывал…

— А что с ним стало?

— С Императором-то? Умер, — да он издевается. Специально не договаривает?!

Между ударами его молота я всё-таки успел вставить несколько слов:

— Так, а сейчас кто правит этим миром?

— А, сейчас? Инквизиция, которая прикрывается словом «светлые маги». Точнее Верховный Инквизитор. Он маньяк, каких поискать, и еще… мой злейший враг.

Ничего себе! Теперь понятно, почему дворф скрывается в богом забытой деревушке.

— Чего рот раскрыл. Давай держи!

Я сжал клещи сильнее.

— Кстати, — пробормотал он, делая очередную передышку и вытирая фартуком пот с лица. — Если бы кто-то слышал наш с тобой разговор — уже бы заложили с потрохами. Кто-то боится Верховного, кто-то хочет выслужиться, заслужить доверие. А кто-то — откупиться, чтоб отстали от его семьи или снизить налоги. Да, не удивляйся. Светлые частенько собирают налоги, когда в казну нужны деньги. Причем иногда применяют грубые, жестокие методы.

— Так а остальные маги? Не могут надрать им зад?

— А кто они против Святой инквизиции? За теми система, а маги в этой системе варятся… Да и некоторые из них уже куплены с потрохами Верховным — прислуживают словно шавки. Так что аккуратней. Маг магу рознь. Все, хорош лясы точить — кидай в печь!

Ну что ж, тут все понятно. Жесткий авторитаризм во всей красе. Тогда тем более надо становиться сильнее. Иначе я даже себя защитить не смогу, что уж говорить о своей женщине или друзьях, которых у меня еще нет. Кроме Бьора. Хотя для меня он больше как дедушка, который с детства обучал меня всему. И похож чем-то на него. Своим упорством, жизненной мудростью, которой светятся его глаза, специфическим юморком. И он ко мне вроде как потеплее стал относиться.

Через час мы встретились с Кэти, и я проводил ее до рынка. Она была в этот раз более разговорчивой.

Так я узнал, что у магов есть гильдии и между ними нет-нет да вспыхивали локальные войны. Но Верховный не дремал, и вовремя вмешивался, разбираясь в конфликте и обязательно наказывая виновного. Или невиновного, которого признают виновным.

Я слушал Кэти и между делом любовался изгибами ее тела, сочными губами и упругой грудью… И в то же время почувствовал какую-то слабость. Будто сутки работал в кузне у Бьора.

Она улыбнулась своими пухлыми губками, и в ее голубых глазах призывно заблестели искры похоти.

Я провожал ее взглядом, откровенно пялясь на ее аппетитную попку. Словно прыщавый подросток. И о чем ты думаешь, Ваня, когда тебе жену спасать надо!

Я тут же пошел в кузню к Бьору, но она пустовала. Так я добрел до двора Бьора и увидел как он появился на крыльце.

— Так, собирайся, — с порога бросил мне Бьор. — Идем к Лее.

— Кто это? Верховный инквизитор?

— Мозоль тебе на язык. Тьфу, — Бьор действительно плюнул на землю. — Наоборот. Ведунья она.

Хижина ведуньи была на самом отшибе деревни. По пути я встречал редких жителей, которые все так же не реагировали на меня, занимаясь своими делами. А по факту — послушных Системе зомби.

Я поднялся на скрипящее крыльцо и увидел, что дверь в избу открыта. Наклоняя голову, чтобы не удариться о косяк, зашел в просторное помещение. Все полки на дальней стене были заставлены банками и склянками различного калибра, массивный стол по центру, небольшая скамья, видимо для меня. За столом по другую сторону — старушка, в светло-зеленом платье. Лицо ее было не сильно старым, лишь на лбу расплелась сеть морщин. Седые длинные волосы сплетены в косу. Как только мы зашли, она вцепилась в меня взглядом. В черных глазах мелькало какое-то пламя. Или мне показалось?

— Садись, Ивар, — Лея кивнула мне на скамью. Ее голос был мелодичным и умиротворяющим.

Я обернулся, но Бьора уже и след простыл. Ну, конечно, что ему тут делать. Краем глаза я увидел на подоконнике несколько камней и один из них смутно напомнил тот, которым Бьор проверял наличие у меня метки.

— Теперь закрой глаза и протяни свою руку, — в ее голосе чувствовалась сила.

Я почувствовал прикосновение, и меня обожгло холодом. Она посмотрела на меня, будто в душу заглянула:

— В своем мире ты был для них будто мелкое насекомое. Назойливое, и мелкое. А здесь ты опасен. Очень. Даже когда настолько слаб!

— Для кого для них?

— Ты варишь зелья? — спросила ведунья удивленно, сделав ударение на последнем слове.

— Не припомню.

— Припомнишь, — ответила старуха. — Твой враг дарует тебе силу и в то же время проклятье. Главное, помни, что в этом мире многие вещи называют не своими именами. Вспомнишь мои слова ты уже скоро.

— О каком враге вы говорите?

Лея будто не услышала моего вопроса:

— Твои дочь и жена в этом мире. Им непросто.

— Где они?! — вскочил я. Пульс участился, в горле встал ком, глаза застилала красная пелена. Я же не верю в гадалок, почему я сейчас так реагирую! Ведь это же… бред?!