Временные трудности (СИ) - "Desmondd" - Страница 25

— Не бывает, ученик, — подтвердил мерзавец. — А ты что, решил порадовать отца и сдать экзамен на дерзкого малька?

В другой раз Хань, может, и промолчал бы, но усталость, дурацкое путешествие через лес, нечестный и подлый поединок, закончившийся проигрышем из-за недостойных воина уловок — всё это навалилось большой кучей, так что Хань решительно шагнул вперёд и схватил со стеллажа случайный свиток. Все равно его ждало наказание, так зачем сдерживаться?

— Зачем мне знание того, как рожать детей, учитель? — спросил он, развернув и вчитавшись в содержимое.

— Чтобы принять у кого-нибудь роды, ученик? — ответ так и сочился насмешкой. — В следующем перерождении ты можешь оказаться женщиной, и тогда знания тебе ой как пригодятся. Впрочем, когда я впервые тебя увидел, то подумал, что ты женщина и в нынешней жизни. Очень страшная, жирная и беременная женщина!

— Но не ко всем приходит память прошлых перерождений, учитель! — Ханю так хотелось победить учителя в споре, что он даже пропустил мимо ушей очередное издевательство. Даже если этот трус не признает поражение, то Хань будет знать, что одержал в поединке разумов сокрушительную победу!

— Разумеется, она приходит только к тем карпам, кто хочет выпрыгнуть из пруда и стать драконом. Ты же пока не сдал экзамен даже на малька, ученик. Встань в стойку дабу и учи свиток. Вернее, раз ты сразу выбрал два, то обязательно выучи оба!

Хань хотел было сказать, что и так уже в совершенстве изучил стойку, но проглотил слова и взялся за учебу. Глубоководные рыбы! Рожать в следующей жизни! Прямо готовый сюжет для кристалла! И тут Ханя окатило тревогой, неужели он подал мерзавцу новые идеи унижений? Того гляди, и правда заставит принимать роды! А то и рожать! С него станется!

☯☯☯

Хань уселся прямо на траве и уставился на тусклый жар жаровни. Неподъемная усталость превратилась в постоянную спутницу его жизни, так что сейчас, в минуты отдыха, не хотелось даже спать — лишь бы посмаковать мгновения ничегонеделания. Мэй, похоже, разделяла его чувства, она тоже растянулась на траве, откинувшись на заведенные за спину руки. Конечно, совсем уж расслабиться бы не вышло — приходилось удерживать зрение ци, чтобы отмахиваться и уничтожать невидимые обычному зрению очень болезненные, но нестойкие сгустки, вылетающие из ладоней учителя. Хать лениво поднял руку, окутанной ци ладонью раздавил новый сгусток и спросил.

— Учитель, вы постоянно говорите: «Всё, что тебе нужно — это ци!». И даже бьёте меня этой ци! Но тогда для чего героям, чтобы летать, нужны мечи?

— Хань, — жалостливо сказала Мэй. — Мы же столько раз говорили. Всё это не по-настоящему! Истории в кристаллах приукрашают, чтобы сделать более захватывающими! На мече нельзя летать! Это просто невозможно!

Хань взглянул на учителя, перевёл взгляд на Мэй, разрушившую новый сгусток, и рассмеялся.

— Да-да, невозможно! Не бывает! Ты ещё скажи, что Бао Сяо не спасал Мэй Линь, что не бывает особых пространственных колец и не существует колдовства!

Мэй вздохнула, как делала это каждый раз, когда начиналось обсуждение кристаллов и Хань пытался ей открыть глаза на настоящую правду.

— Хань, ну сколько тебе говорить? Это же невозможно! Твой отец очень богат, неужели он бы не добыл такое кольцо, если бы они существовали? Он могуч! Неужели он бы скакал на коне, если бы можно было лететь на мече?

Хань испытал к ней искреннюю жалость. Ему не хотелось так уж легко побеждать её в поединке разумов, но, как многократно цитировал мудрость Ханя подлый учитель: «Если воин сдерживается — он оскорбляет слабого противника!».

— Мэй, ну вот смотри, ты говоришь, что кольца невозможны. А откуда взялось всё это оружие? Палатка? Шкафы со свитками? Вот! — ответил Хань, решительно ткнув пальцем в сторону мерзавца-учителя, попутно окутав палец ци и проткнув мерзкий сгусток, летевший ему в голову.

— Учитель просто приготовил всё заранее! — отрезала Мэй. — Скажите ему, учитель!

Тот не стал ничего подтверждать или отрицать, лишь загадочно улыбнулся.

— У учителя на руках нет колец! — не сдавалась Мэй, но её голос упал. Она прекрасно понимала слабость аргумента — что-то, а спрятать маленькое колечко было легче лёгкого.

Хань набрал воздуха, чтобы окончательно провозгласить свою победу, но его прервали слова учителя.

— Мэй Линь права. Но и Хань Нао тоже прав. Я мог бы как воспользоваться таинственным артефактом, если бы такие существовали, так и просто принести сюда всё заранее. Я даже мог бы не идти сам, а отдать приказ слугам поместья Нао — полномочия, данные мне генералом Гуангом, такое позволяют. Спор, основанный на незнании и предположениях, глуп и не имеет смысла изначально. И мне очень прискорбно видеть, что мои ученики, вместо того чтобы тренироваться, сцепились, как две деревенские склочницы.

— Но учитель! А артефакты? Мечи? — напомнил Хань. — А вы нас били палкой из воздуха!

— Ты прав, мой пухлый головастик, — согласился мерзавец. — Я бил тебя оружием, созданным из ци. Когда-нибудь ты, надеюсь, тоже так сможешь — пусть это не столь же хорошо, как оружие из подходящих материалов, да и расходует много ци, но является очень неплохим упражнением для контроля. А знаешь, что ещё хорошо для контроля?

К сожалению, Хань это знал. Причём знал на собственной шкуре.

— Да учитель, — ответил он, поднимаясь с земли и становясь в стойку дабу.

☯☯☯

Хань многократно слышал, что знакомым делом заниматься гораздо легче, чем незнакомым. Когда-то он мог бы с этими словами согласиться — сам он, постигнув таинства каллиграфии, научился изливать свои мысли стремительно и легко, а палочки, которые доставляли ему столько трудностей ребёнком, теперь являлись продолжением руки.

К сожалению, с тренировками так не получалось. Они всегда изматывали, делали разбитым и усталым, высасывали все силы и волю к жизни. Второй поход в лес оказался даже хуже первого — он снова тонул в речке, лазал по деревьям, ловил кроликов и лис, даже добывал грибы и мерзких насекомых. Но в этот раз рядом была Мэй, она делала то же самое, так что Ханю приходилось прилагать ещё больше усилий, чтобы не отстать. Из-за неё он даже поедал отвратительно выглядящих личинок — ведь Мэй, забыв о достоинстве и происхождении, слушалась указаний подлого учителя, который не стеснялся унижать и её.

Так что когда мучения закончились и они добрались до поместья, Хань ни о чём так не мечтал, как забраться в свою каморку и заснуть — ведь даже жёсткая лежанка сейчас казалась лучше императорского ложа. К этому времени его даже не занимал вопрос, куда делись стеллажи, стойки и палатка, которые просто исчезли с лесной поляны, словно их никогда и не было.

— Не торопись, ученик, — внезапно сказал учитель, когда Хань уже собрался в свою комнатку. — Сегодня вечером тебя ждёт важное дело.

Хань проглотил обиду — он так устал, что даже забыл о терзавшем его голоде, а впереди всё равно ждали новые мучения — ведь других «важных дел» у негодяя никогда не бывало. И даже несмотря на то, что за каждым возмущением следовало наказание, Хань открыл рот, чтобы высказать всё, что думает по этому поводу. И тут же закрыл — ведь негоже благородному мужу пререкаться в присутствии слуг.

Слуга, который появился так некстати, поклонился Ханю и учителю, после чего сказал:

— Господин Хань Нао, госпожа Лихуа просила передать, что очень рада вашему своевременному возвращению и просит пройти в её личную трапезную по неотложному делу.

Хань настолько воспрял от слова «трапезная», что до него не сразу дошло, что речь идёт о личных покоях мамы, куда никогда не допускались посторонние, кроме единственной доверенной служанки, а значит, не будет ходу даже учителю! Выходит, он сможет не только рассказать маме обо всех мучениях, не только вызволить её из плена чар, но ещё и хорошенько поесть, а не давиться мерзким рисом, овощами или личинками! Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, вряд ли злодейский учитель его куда-то отпустит, он скорее отправит его на плац, заставляя стоять на голове или бегать, задирая колени!