"Фантастика 2023-180". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Лисина Александра - Страница 68

Люди были разные. И по-разному попадали в кабалу: Вэйр видел несчастных, которых затаскивали на палубу волоком. Видел тех, кого приводили в кандалах и опутанных цепями. Видел мертвецки пьяных и не соображающих, кто, куда и зачем их ведет. Видел одурманенных сонным зельем, ослабленных, избитых, вываленных в пыли или добровольно бредущих, безучастно глядя себе под ноги…

Но Кратту этого было мало. Все семнадцать пар весел «Красотки» были укомплектованы гребцами, немаленький трюм забился под завязку, места для пленников катастрофически не хватало, а он все рыскал вдоль берега, как голодная акула возле лежбища морских котиков.

А еще он знал толк в перевозке пленников, потому что они всегда были на виду. Даже ночью. Даже когда ели, спали или оправлялись. Их будили с рассветом, давали по миске еды, затем скрупулезно проверяли кандалы. Пару-тройку человек (из тех, кто построптивее) для острастки награждали несколькими ударами кнута или тумаками, от которых бедняги по полдня приходили в себя. Иногда избивали рабов вовсе без повода, лишь затем, чтобы отвести душу, а потом какое-то время почти не трогали. И только изредка, если не было ветра, требовали браться за весла.

Вечером их снова осматривали, тщательно проверяя оковы, а на ночь оставляли в покое. При этом, если спящие на палубе гребцы могли хотя бы дышать свежим воздухом, то те, кого везли в трюме, задыхались от тесноты и вони собственных испражнений.

Вэйр, представив, что должны были испытывать брошенные туда люди, внутренне содрогнулся и решил, что ему еще повезло: лучше целый день ворочать тяжелое весло, дважды в сутки есть воняющую помоями похлебку, терпеть тычки, издевательский смех и удары кнута, от которых на спине потом оставались длинные кровавые полосы, чем заживо гнить внизу.

Судя по всему, Кратт не особенно дорожил теми пленниками. В трюм сбрасывались все больные, увечные и даже самые обычные старики, которых ловцы хватали с не меньшей охотой, чем молодых парней. Их почти не кормили, не выносили отходы. И не нагружали работой вовсе не потому, что ее не было, – просто большинство из тех, кто ютился внизу, были уже ни на что не годны. Кто-то оказался слеп, кто-то наполовину глух, кто-то безумен, как тот несчастный парнишка.

Вэйр долго ломал голову над этой загадкой, не в силах понять, для чего пиратам понадобилось тащить с собой балласт. Но гораздо больше его удивляло, почему Кратт до сих пор оставался на свободе. Ведь он совсем не скрывался. Внаглую бороздил судоходную реку – считай, главную водную артерию Аргаира, похищал людей чуть ли не с порога родного дома. Кидал людей в трюм десятками. Но при этом до сих пор не был пойман.

– Не смотри наверх, – вдруг свистящим шепотом велел сосед. – Увидят – шкуру живьем спустят.

Вэйр сжал челюсти и отвел глаза от мостика, на котором частенько появлялся хозяин судна. Но поздно: Зег уже заметил и с ухмылкой двинулся в их сторону, выразительно поглаживая кнутовище.

У весла они были рассажены по трое. Вэйр, которого с самого начала приковали ближе к борту, подарив тем самым возможность видеть часть реки и кусочек проносящегося мимо берега. Совсем молодой еще парень по имени Хиг – его ровесник, попавший в плен несколькими днями позже. И, как ни странно, тот самый темнокожий громила, которого звали Дастом и которого Вэйр приметил еще в самый первый день.

Последний, как выяснилось, был родом с побережья Нахиб и, в отличие от неразговорчивого Хига, имел на удивление спокойный нрав. А также немалый опыт по части попадания во всякого рода переделки и неистовое желание вырваться с этого проклятого корабля.

Собственно, именно его стараниями они оказались на одной скамье. И именно его усилиями Вэйр получил возможность разузнать, что происходит вокруг.

Как оказалось, Даст попал в плен около двух седмиц назад. Его повязали сонного, после ужина в таком же придорожном трактире, в каком не повезло когда-то Вэйру. На веслах он оказался сразу – Кратт не привык разбрасываться людьми – и считал это наилучшим вариантом из всех возможных. Но при этом ни на миг не переставал думать о побеге. Вот только одному в таком деле несподручно: кандалы, цепи, да и отсутствие оружия сводило на нет любую попытку вырваться из рабства. Однако вдвоем-втроем можно было на что-то надеяться, поэтому, приметив Вэйра, он приложил все усилия, чтобы оказаться с ним за одним веслом.

Разумеется, никому из надсмотрщиков и в голову бы не пришло перековывать рабов просто так. Тем более сажать рядом двух крепких мужчин, каждый из которых представлял определенную проблему. Потому что Вэйр, надо сказать, нелегко переносил унижения и в первые дни схлопотал немало оплеух от Зега и его приятелей, а Даст отличился гораздо раньше, поскольку еще во время перевозки на корабль пытался сбежать. За что был жестоко избит и избежал показательного оскопления лишь потому, что у ловцов тогда сильно поджимало время.

Теперь же ему помог случай: в один из дней, когда работы для гребцов было не особенно много, его сосед по скамье, озверев от побоев, попытался порвать цепи и накинулся на Зега. Что самое удивительное, мужик почти справился и даже вырвал гвозди, которыми крепилось к палубе кольцо с идущей от него цепью. Но ему не повезло – Кратт, завидев неладное, высунулся из каюты и подал недвусмысленный знак, после чего здоровенного детину сбили с ног, сорвали одежду, умело оскопили, как того мужика в сарае. А когда тот пришел в себя, снова вернули на весла, решив, что для трюма он еще слишком хорош.

Вот только во время рывка здоровяк сумел повредить уключину, в которой лежало тяжелое весло. И испортил крепление для цепи, так что на какое-то время Даста пришлось пересадить на другую скамью. А поскольку свободным в то время оставалось только место рядом с Вэйром, то Даст был, естественно, перемещен именно туда. И тут же развил бурную деятельность, устроив во время очередной кормежки почти что потасовку. Вернее, показательную стычку, очень вовремя подтолкнув протянувшего руку за своей порцией Вэйра под локоть и заставив его выронить миску с едой.

Такого, разумеется, ни один невольник бы не стерпел: еда на судне означала возможность выжить. Ее потеря была равносильна смерти. Поэтому опешивший Вэйр едва не поддался на провокацию и чуть все не испортил, ринувшись в бой с искренним намерением отомстить. И только увидев диковатый, горящий каким-то необъяснимым весельем взгляд южанина и скорее почувствовав, чем прочитав по его губам беззвучное: «Подыграй!», с недоумением придержал руку.

– Молодец! – шепнул ему тогда нахибец, с чувством двинув под дых, прежде чем их растащили и отсыпали плетей. – На реке скука смертная… для Зега и его ублюдков, конечно… но если мы их развлечем, велик шанс, что нас оставят рядом. Сечешь?

Вэйр просек задумку мгновенно и, едва не улыбнувшись разбитыми в кровь губами, напоследок засветил ему кулаком в челюсть. Да так, что у Даста звонко клацнули зубы, а развеселившиеся надсмотрщики дружно гоготнули:

– А хорошо ударил щенок! Еще бы чуть, и у лысого бы все зубы повылетали!

– Смотрите, чтоб ваши остались на месте, – усмехнулся Зег, отвешивая согнувшемуся от боли Вэйру сочный пинок. – А то, неровен час, щенок и до них доберется…

Впрочем, бил он больше для острастки, чем в качестве наказания. И кнут в этот раз почти не трогал: прав был нахибец – развлечение пиратам понравилось. Да и Даста они не стали возвращать на прежнее место. А чтобы так оно и оставалось дальше, Вэйр и южанин постоянно цапались из-за еды и при каждом удобном случае норовили сцепиться… но гребли при этом исправно. За что получили возможность не только сидеть вместе, но и осторожно переговариваться. Хотя бы по ночам.

– Куда пялишься, скотина? – лениво вытянул Вэйра кнутом по спине Зег, не удовлетворившись видом согнувшегося над веслом раба. – Двух глаз тебе, видно, много… может, выколоть один, как тому сопляку, чтобы ты, падаль, не смотрел куда не надо?!

Вэйр, вздрогнув от обжигающей боли, угрюмо промолчал.