"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр - Страница 404

– А вот это – Дэйлорон, – пояснила Миральда, – нам нужно еще севернее, и в горы… Правда, еще не знаю, как мы будем добираться до Гнезда куниц…

Гор промолчал, придерживая коня. Затем задумчиво пробормотал, что, возможно, им придется некоторый отрезок пути преодолеть пешими.

… Они шли до самого рассвета, все глубже и глубже вдаваясь в опустевшую землю дэйлор, ставшую провинцией Великой Империи. Когда ночь сменилась серыми сумерками, выбрались на широкую просеку, что слепым отростком уходила на восток. Миральда покачала головой: Император всерьез занялся освоением новых земель.

И вдруг словно кто-то резко сдернул завесу тишины: раздалось конское ржание, стук подков по земле. Они едва успели нырнуть под защиту лесной чащи, как мимо во весь опор промчались два верховых, одетых так же, как несчастный императорский курьер. Гор задумчиво хмыкнул, поглядел на Миральду.

– Н-да, – ночница лишь покачала головой, – похоже, что моего мальчика ищут… Или же гонцы торопятся сообщить владыке важную новость.

… Гил падал сквозь кромешную тьму, навстречу мельтешащим ярким пятнам. Он несколько раз перевернулся через голову, ледяной ветер хлестал по щекам, крутил, как высохший лист. Наверное, Гиллард кричал – но не слышал собственного крика до тех пор, пока полет не замедлился, и он не встал на ноги.

– Миртс! – еще раз неуверенно позвал маг, но тут же одернул себя. Как глупо звать вампирессу! Если бы могла, уже явилась бы…

Гил быстро огляделся: он находился в обширном зале без единого окна, что наводило на мысль о подземелье. По периметру были развешаны гроздья белых кристаллов, дающих тусклый рассеянный свет; на полу – разноцветная мозаика, хаотично набросанные цветные круги…

– Эй, – осторожно сказал Гиллард, – есть тут кто?

Тишина.

Все происходящее казалось столь реальным, что едва ли было просто сном. И это пугало, как, впрочем, пугает все неизвестное.

Гиллард еще раз огляделся в поисках выхода, но тут его взгляд упал на небольшое возвышение у дальней стены.

– Воля Хаттара да пребудет со мной, – пробормотал он и пошел к неизвестному сооружению, гадая на ходу, чем может закончиться это якобы «сновидение».

Вблизи неведомое возвышение оказалось базальтовым бортиком, ограждающим идеально круглый колодец. Вода глянцево поблескивала у самых его краев, и Гилу померещилось, что ее уровень то поднимается, то опускается. Совсем чуть-чуть, как будто колодец… дышал.

– Ну, и что я теперь должен делать? – спросил он вслух сам себя, чтобы разорвать давящую тишину.

И вдруг услышал тихий смех, похожий на шелест сухих листьев.

– А я тебя давно жду, – сказал кто-то рядом. Разумеется, никого Гиллард не увидел.

– С кем имею честь говорить? – поинтересовался он, озираясь, – хотелось бы вас не только слышать, но и видеть.

– Ты меня видишь, – скучным голосом заверили его, – я – почти у тебя под ногами. Я – колодец Памяти… По крайней мере, так меня называли дэйлор. И это я говорила с тобой, когда ты запутался и не знал, что делать.

– Так, значит, ты и есть тот самый колодец Памяти, о котором толковала Миртс?

– Именно. Так что сейчас у тебя появилась возможность узнать все, что тебе когда-либо было интересно, но о чем тебе никто и никогда не сказал бы всей правды.

Гил хмыкнул.

– Это почему же никто? Ты хочешь сказать, что нет под небесами честных людей?

Темная вода всколыхнулась, и под сводами пещеры вновь прозвучал тихий, шелестящий смех.

– Ты очень занятный молодой человечек, Гиллард Накори. Ты, верно, даже лгать толком не умеешь, и судишь всех по себе… Но дело не в честности, отнюдь. Даже самый чистый человек, за всю свою жизнь ни разу не запятнавший себя ни предательством, ни ложью, никогда не скажет тебе всей правды. Он скажет тебе лишь то, что есть правда по его разумению, то, как он воспринял и оценил происходящее. А я – истина. Я просто показываю события такими, какими они отразились в бесстрастной воде времени.

Он вздохнул и огляделся. Затем уточнил на всякий случай:

– Я же сплю?

– Ну разумеется, – заверил голос колодца, – ты спишь себе в бывшей келье короля Шениора, последнего из правящего дома д’Амес.

– И я могу увидеть в тебе все, что мне интересно?

– Да. Ложись и смотри. У меня нет секретов от желающих узрить всю правду.

– Хорошо, – он все еще сомневался, – а что ты попросишь взамен?

По глянцевому водяному кругу прошлась легкая рябь, хотя в пещере не было и намека на сквозняк.

– Ничего, – выдохнул колодец, – ничего… Твой приход был предсказан, Гиллард, и твое решение способно изменить судьбу всего мира, каким бы оно ни было.

Маг задумчиво потер подбородок. Затем незаметно ущипнул себя за локоть – а вдруг это странное сновидение схлынет прочь? Но нет, ничего не изменилось.

– Лады, – пробормотал он.

И, растянувшись на холодном полу, заглянул через край колодца. В черную, настороженно застывшую воду, откуда на него подозрительно уставилось его же отражение.

– Смотри внимательно и думай о том, что хочешь узнать, – шепот бестелесной сущности затих, растворился под сводами пещеры.

И Гиллард подумал о командоре Геллере. А затем и о ведьме, которая произвела его на свет, а потом бросила в чужом доме.

Сперва ничего не происходило; вода продолжала пульсировать в такт биению сердца. Маг сосредоточенно глядел на самого себя – бледного, растерянного и, пожалуй, перепуганного.

Затем… Что-то случилось с отражением; оно подернулось цветными искрами, завертелось и оказалось втянутым в маленькую, невесть откуда возникшую воронку. И Гиллард ощутил, как снова его затягивает туда; но руки крепко держались за базальтовый край, он продолжал лежать, растянувшись на полу… Но в то же самое время плыл, в беспросветные мрачные глубины.

Время начало медленно разворачиваться в холодной воде, и тогда Гиллард увидел… Это было трудно, почти невозможно описать; его словно вмиг разъяли на тысячу крошечных кусочков, каждый из которых обладал способностью видеть и запоминать. В десятки глаз и ушей ударила волна образов и звуков, вдребезги круша сознание, почти сводя с ума… Гил дернулся, затем еще и еще. Бесполезная попытка освободиться, когда слишком глубоко он ушел в развернувшуюся спираль времени, и не было пути назад.

…Плакало серое небо. Его холодные слезы падали на лицо, а впереди возвышался уродливый помост, обитый черным. Многоголосый гул толпы тонул в набрякших дождем тучах, и злорадные взгляды досадно липли к коже. Он шел, понимая, что жить осталось совсем чуть-чуть. И этих кратких мгновений было жаль, и прожитые годы казались чередой пустых, суетливых дней. Оказалось, что жизнь, прожитая для Императора, отдана зря. Да и то сияние, что всегда окружало владыку, на самом деле всегда было ложью, дешевой мишурой.

«А что бы ты сделал, если бы мог еще раз прожить все эти дни?»

«Я бы остался с Миральдой и никогда бы не терял надежды, разыскивая свою семью. Отца, мать и Гейлу, убитую Квентисом».

Видение ломалось, рассыпаясь хрусткими цветными крошками, и обращалось в прах, уносимое ветром времени. Гиллард задал вопрос – и получил ответ, который, казалось, шел из самих небесных далей. Но одновременно с этим…

Он с ужасом и жалостью смотрел на умирающую ведьму, которая протягивала ему младенца, крошечный, сморщенный комочек живой плоти. Затем – растворилась дверь, и в дом вошло болотное зло, чтобы навсегда забрать несчастную с собой, на бесконечный путь темной нелюди. Хотела ли этого Миральда? Никогда. Но Кларисс, давняя подруга ведьмы, приняла решение за нее, и та, что всю жизнь боролась с народом Зла, сама стала одной из бессмертных сестер. Хотела ли ведьма остаться с командором? Всегда. С того момента, как он решительной поступью вошел в ее жизнь. Но судьба его принадлежала Квентису Доброму, и тень Императора осталась всего лишь тенью.

«Так вот оно что, вот они, мои отец и мать! Император убил командора, своего верного и честнейшего подданного. А мать погибла, дав мне жизнь…»