"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр - Страница 331

– А, ведь я и забыл, что вы, люди, ущербны и обделены чувством Силы…

Золюшка промолчал. Только засопел, упорно шагая вперед.

… Вот и портняжная лавка. Дэйлор остановился, прочитал вывеску и хмуро глянул на Золия.

– И куда ты меня привел, жалкий человечишко? Это же лавка. Разве ваши маги занимаются еще и торговлей?

– Моя наставница схватилась с одним из оборотней, и лежит здесь раненная, – с достоинством ответил Золий, – я подумал, что столь великий чародей может ей помочь…

– А, вот как… Ну, веди. Посмотрим, что там к чему.

Казалось, дэйлор ничуть не удивлен.

Им навстречу выскочил встревоженный портной.

– Ну? Что? Что так долго?!!

Прищурив близорукие глаза, он поглядел на мага – и, поперхнувшись собственным дыханием, попятился. Золюшка поспешно принялся пояснять, что этот господин спас ему жизнь, и сам является могущественным чародеем, и наверняка поможет куда лучше, чем какой-нибудь лекарь-травник. Портной только покачал головой, скупо поклонился магу.

– Пойдемте, господин, пойдемте… Помощь нам тут требуется… Н-да…

Маг прошествовал вслед за семенящим стариком и остановился на пороге. Золий, воспользовавшись паузой, проскользнул внутрь, опустился на колени рядом с кушеткой.

Уломара все еще не приходила в себя. Кровотечение приостановилось, пятна на холстине начали подсыхать, ржавея краями. И худое лицо на фоне расплескавшихся темных волос казалось отлитым из воска.

Дэйлор медленно подошел, снял бархатную перчатку и прикоснулся двумя пальцами к тому месту, где билась на шее жилка. Затем, с видом знатока, заглянул под повязку.

– Вы… можете ей помочь, господин? – пискнул со стороны входа портной, но дэйлор не удостоил его даже взглядом.

Только пожал плечами.

– Я могу затянуть рану. Да… Это мне вполне по силам.

– Госпожа отблагодарит вас, – сказал Золий, вглядываясь в некрасивое лицо женщины, – госпожа щедра…

– Неужели ты думаешь, что награда твоей госпожи может превзойти сокровища Дэйлорона?

Больше никто не произнес ни слова. Ни портной, с видом побитой собаки замерший на пороге, ни Золий, которому вся нелюдская красота дэйлор показалась противной, ни маг, который, по всей видимости, приступил к исцелению магессы.

Все что он сделал – аккуратно расстегнул ожерелье Уломары, передал его Золию и положил руку на грудь женщины, у основания шеи, там, где между ключицами у всех людей есть маленькая ямка. По белым пальцам заструились оранжевые нити, похожие на извивающихся червей; стекая с руки, они исчезали в теле Уломары. Золию стало не по себе. Ох, а лечит ли ее этот маг?.. Или он преследует какие свои цели?..

Магесса глубоко вздохнула. Раз, другой… И открыла глаза. Дэйлор убрал руку и вытер ее о плащ.

– Что…

Внезапно сообразив, кто склонился над ней, Уломара потянулась к ожерелью – но нащупала лишь пустоту.

– Вот вам и вся благодарность, – усмехнулся дэйлор, – честное слово…. Именно это я и ожидал, а потому заблаговременно избавил вас, госпожа, от необходимости пользоваться вашим мудреным украшением.

Взгляд магессы метнулся к Золию.

– Что это все значит?

– Не беспокойтесь, госпожа, – мальчишка приблизился, – этот благородный господин спас мне жизнь… там, на улице. И помог вам.

– Очень интересно, – обронила Уломара.

Ее взгляд прилип к лицу дэйлор, словно пытаясь проникнуть в самую душу этого не-человека и прочесть все его помыслы. Маг улыбнулся – но улыбка эта уже не была презрительной или холодной. Казалось, он искренне рад тому, что Уломаре стало лучше.

– Я, конечно, благодарна… – растерянно пробормотала она, – но хочу знать… почему… да и как вы, дэйлор, очутились в Алларене? Для вас это путешествие должно быть слишком опасным.

– Позвольте мне помочь вам еще немного, – прошелестел маг. Его пальцы осторожно, почти нежно коснулись щеки Уломары, как раз там, где розовел рваный шрам. Она дернулась, но затем, словно что-то почувствовав, замерла. В темных глазах заблестели слезы.

– Такая сильная женщина, как вы, не должна страдать, нося в себе печать прошлого.

Золий сильно зажмурился – и вновь открыл глаза. Ему все казалось, что он бредит, и что все происходящее – сон, обман, морок… Под пальцами дэйлор шрам разгладился, будто впитавшись в здоровую кожу – как капли воды в сухую ткань. И лицо ее преобразилось, оно больше не казалось уродливым. Хотя, впрочем, хорошеньким так и не стало.

По щекам Уломары потекли слезы.

– Хаттар! Как вы… как вы это сделали?!!

Маг пожал плечами.

– Это несложно, если ты видишь Силу. Пройдут дни, и вы забудете о том, что так ранило вас…

Голос его показался Золию мягким, как теплый воск. Обманчиво-мягким. Уломара приподнялась на постели.

– Как мне благодарить вас?

Дэйлор покачал головой.

– Мне не нужна благодарность. У меня есть к вам серьезное дело, госпожа. К вам – и к другим магам Алларена.

Медленно текло время для старых стен Закрытого города. Неторопливо, капля за каплей, сочилось оно и сквозь Ильверса д’Аштам, и с сожалением впитывалось в камень, будучи не в силах изменить того, кто принадлежал Отражениям.

Это было странно – не ощущать течения времени. Не испытывать ни жажды, ни голода. И час за часом, день за днем пропускать сквозь себя черные капли, в каждой из которых жил новый кошмар.

Иногда он брал листок пергамента, испещренный каракулями впервые взявшегося за перо дэйлор, и перечитывал то, что записал после чтения хроник Закрытого города. Идея добровольного безумия, жизни в собственном, никому недоступном мирке, казалась все более заманчивой. Тогда гаденький голосок начинал нашептывать ему:

«Усни. Забудь. И снова окажешься на руках своей матери, и никто и ничто больше не потревожит тебя. То, что ты делаешь – неправильно. Этого вообще не должно было произойти, и само существование Магистра казалось невозможным. Зло всегда возвращается к тем, кто его создал, разве не так?»

Звук этого голоса напоминал магистру шелест сухих листьев о двери склепа. И, чтобы не слышать его, разбить твердеющий купол безумия, Ильверс выходил в город.

Он долго бродил по ночам, прикасаясь к шершавым стенам домов, рассматривая неуклюжую лепнину карнизов и любуясь серебряными блестками, плавающими на черной воде королевских прудов. От этого становилось легче, но ненадолго: стоило возвратиться в Закрытый город и занять старое кресло, как видения, мучившие его, возвращались.

Порой их бывало совсем мало, смоляная изморось на стенах башни, порой – захлестывающая, сшибающая с ног волна. И не существовало для магистра укрытия, где можно было бы спрятаться.

Предшественник Ильверса вызывал тусклое удивление и жалость. Еще бы! Старик честно нес на своих сутулых плечах тяжкое бремя Отражений, а когда понял, что рассудок не выдержит дольше, закрепил врата Силы свободой собственного духа, и подпер их тем, что Ильверс принял за черное сердце Алларена. К слову, магистр сделал даже больше, чем можно было ожидать – его несчастный, запертый в озере дух продолжал выплескивать отражения за пределы небес, точно также оттягивая Силу на себя.

Но от себя не убежишь; старый дэйлор все-таки не устоял перед соблазном и оставил для себя лазейку в долину Предков. Закрыл город так, словно знал – человеческий маг и дэйлор обязательно передерутся в конце, не пожелав делиться друг с другом сокровищами знаний. И придется кому-то, даже помимо воли, занять место Черного магистра… Хотя, с другой стороны, магистр постарался сделать так, чтобы только видящий Силу добрался до башни… Да и вообще, получалось, что он одновременно и боялся появления преемника, и надеялся на него. Потому как не всякому дана сила нести бремя Оражений, и далеко не всякий согласится взвалить на себя этот груз… Может, старик был малость не в своем уме, когда затевал все это?

Впрочем, это не меняло ровным счетом ничего. Ильверс не был намерен жертвовать собой ради кого бы то ни было.