"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр - Страница 327

Золий упрямо тряхнул головой.

– Я… я готов учиться.

И посмотрел прямо в темные глаза магессы. Они больше не пугали; Золий увидел в них что-то далекое, но знакомое, словно Уломара была ему такой же родственницей, как и Тама.

Утром следующего дня за ним прибыла повозка и без лишней кутерьмы и прощаний увезла из тетушкиного дома.

Сад Великого Магистра медленно просыпался, нежась в первых лучах весеннего солнца. Казалось, еще не уползла зима в подземные чертоги, но уже весело трещали пташки, а из черной, мокрой земли несмело проглядывали первые травинки.

В это раннее время Варна уже был на ногах; этикет настоятельно рекомендовал утренние прогулки, и маг решил четко следовать предписаниям. Потому он ежедневно встречал восход солнца в саду, бродя по аккуратным дорожкам и любуясь на черные, еще дремлющие кусты альпийских роз. Ведь пройдет совсем немного времени – и они оденутся шелковистыми листочками, а потом и порадуют взор крупными белоснежными цветками…

Прогуливаясь, Великий Магистр Дэйлорона вовсе не проводил время праздно, как могло бы показаться непосвященному. Этот час тишины и покоя Варна посвящал размышлениям, как правило, мрачным – ибо Магистр уже давно переступил ту черту прожитого, когда что-то радует и изумляет. Остались только заботы о Дэйлороне, от которых случалась только головная боль.

Варна шагал по хрустким дорожкам и размышлял. К слову, предмет его тяжких размышлений не менялся вот уже на протяжении двух лунных кругов…

«Что бы мне предпринять?» – мысли ворочались тяжело, словно еще не проснулись, – «Что? Сейчас от Ильверса нет большого вреда. Можно даже сказать, вовсе никакого вреда – но кто может предугадать, какое озарение на него найдет? А, может, он и вовсе лишится рассудка? Что тогда?»

Варна качал головой. Все было слишком сложно – даже для него, лучшего ученика Великого Магистра. Особенно учитывая то обстоятельство, что даже в личной библиотеке своего предшественника маг не нашел ни одного толкового описания Закрытого города и того, что именно представлял собой черный магистр. Все хронисты, словно сговорившись, ограничились смутными упоминаниями о том, что-де был такой город Избранных и что правил им несколько столетий один и тот же переродившийся дэйлор, вернувшийся из долины Предков. Пару раз встретились намеки на то, что и все желающие получить в распоряжение запретную силу, должны были проделать путь магистра. То есть сперва умереть. И – все. Маги Закрытого города слишком хорошо хранили свои тайны… Разве только Ильверс сболтнул, что по-прежнему не видит той силы, что порождается взаимодействием вещей. Но, Великие Предки, как же было этого мало, чтобы понять и докопаться до истины!

Само существование Черного Магистра ставило под угрозу спокойствие Дэйлорона; и в самом деле – Варне казалось, что он каждую ночь ложится спать на тонкой корочке застывшей вулканической лавы. Если бы от Ильверса можно было избавиться! Но снова возникал вопрос – а как это сделать? Магию Дэйлорона он чувствовал и видел, ибо сам был дэйлор. Потому нападение лучших магов на древнюю цитадель скорее всего обернулось бы полным провалом. Старший дал понять, что не собирается принимать участие в склоках магов – и, ах, как жаль! Варна хмыкнул. Ведь как бы пришлись к месту его куницы, да и сам Норл д’Эвери, с его нынешней вампирской сущностью! Но – чего нет, того нет. Придется выкручиваться самому, и при этом умудриться выйти сухим из воды, ежели что пойдет наперекосяк.

Маг подышал на пальцы, чтобы их согреть. Нет, он просто должен был что-то предпринять, но что?

Ему вдруг захотелось отломить веточку альпийской розы, но стоило только неловко взяться – и на пальце выступила алая капля. Варна быстро слизнул ее и вспомнил старого Магистра.

«А что бы ты делал на моем месте, а, Учитель?»

В памяти всплыла их последняя игра в хат-мо, магистр, парламентер… Маг усмехнулся.

«Просчитался ты, Учитель. Не всякий магистр будет слушать парламентера, ох, не всякий… Твоя тактика сработала только на игровой доске, а не в жизни…»

И тут же перед глазами всплыла еще одна картина: алые подушки, алые покрывала, и среди них – истощенный, умирающий старик.

Знаешь, почему говорят, что меня никто не обыгрывал в хат-мо?

– Ты был старым, хитрющим лисом, – проворчал Варна. И вдруг, осененный любопытнейшей мыслью, остановился.

То, что пришло ему в голову вместе с воспоминаниями о старом Учителе, казалось занятным и многообещающим. И Варна ухватился за эту идею.

Он почти бегом вернулся в дом, уселся в кабинете и стал думать, думать… Собственно, почему он собирался самолично избавиться от Ильверса?!! Ведь это куда как с большим успехом могут сделать и другие, да так, что никто и ничего не поймет, не распутает… Хвала Предкам, Черный Магистр пока не умеет читать мысли – вот и славненько. А если план потерпит крах, то, уж конечно, должны будут пострадать исполнители, что тоже наруку. И не только ему, Варне, но и всему Дэйлорону!

Лихорадочно похрустывая пальцами, маг вскочил и принялся мерить шагами кабинет. Мысли, поутру только лениво ворочавшиеся в голове, теперь крутились, подпрыгивали, почти ощутимо распирая черепную коробку. И, наконец, в полном восторге от самого себя, Варна затряс шнур звонка.

Через считанные мгновения в дверях появился раб, согнулся пополам в глубочайшем поклоне Великому Магистру.

– Ну-ка, беги к Эльмеру, да пусть спешит ко мне. Передай, что у Великого Магистра есть для него поручение.

Норлу д’Эвери, в отличие от Черного Магистра, не нужно было уметь читать мысли для того, чтобы понять – Варна не будет спать по ночам до тех пор, пока угроза благополучию Дэйлорона не упокоится в долине вечной тишины.

Благородный Норл д’Эвери мало что знал о магистре Черного города; он родился много позже, чем тот воссоединился с предками. Но вот уже на протяжении двухсот с лишним лет n’tahe полагался на собственное восприятие происходящего в слоях Сущего – и оно еще ни разу его не подводило.

Так и на сей раз: вампир просто слушал возмущения сил, а в особенности – силы Отражений, но когда, наконец, последние кусочки мозаики легли по местам, Норл пришел к выводу, что ситуация складывается прямо-таки пугающая. В памяти, само собой, всплыло старое, и почти забытое предсказание о Последнем магистре.

Происходящее могло показаться невероятным – но, тем не менее, так было. Магистр Черного города шутя поглощал нешуточную долю силы Отражения, он жил в ней и ей же питался, как какой-то зловредный паразит. Народу Зла перепадали только жалкие крохи ее – это Норл тоже очень хорошо чувствовал, будучи вампиром.

Оставалось только решить вопрос, а что будет, если Варна д’Кташин все-таки убьет Ильверса? Норл д’Эвери вздохнул. Знать бы, что за птица этот Черный Магистр на самом деле!

«Не узнаешь, пока сам все не увидишь».

Поразмыслив еще немного, он дернул за шнур, приводящий в действие систему зеркал. В пещере тускло засветился столб серого сумеречного света – там, вне тела горы, уже вечерело. Подкрадывалась на мягких лапках ночь, лучшее время для Народа Зла.

– Ну что ж, пора и мне посетить новоиспеченного магистра, – проворчал Норл.

Он крайне не любил ввязываться в такие вот дрязги, но все же… Было любопытно узнать, опасен ли Ильверс для Дэйлорона на самом деле – или исключительно в воображении Великого Магистра Варны.

Потому, ступив на камень портала, Норл сперва перенесся на южную границу Мелколесья, а оттуда, поднявшись в чистое небо, полетел а юг. Путь предстоял неблизкий; д’Эвери без устали махал крыльями до рассвета. Затем, когда восходящее солнце обожгло нежную кожу, спустился и зарылся в землю, чтобы с закатом двинуться дальше.

… Белые башни Алларена. Они тускло отливали перламутром в ярком свете двух лун. Да издалека и были похожи на неровные кусочки раковины-жемчужницы, расставленные с присущей людям неуклюжестью. Город строился уже на памяти Норла; почему было решено возвести второе кольцо стен вокруг Черной всеми покинутой цитадели – не знал никто. Лично Норл видел в этом злую иронию времени: большой город вырос как раз вокруг того места, где века тому назад сидел в башне дэйлор, людей уж по крайней мере не привечающий. Вот так всегда и бывает – живет себе зверь, живет, пожирает меньших своих братьев – а потом пройдут века, и на его скелете, присыпанном сухой листвой, появляется на свет потомство тех, кто был его добычей.