Покоряя Эверест - Мэллори Джордж - Страница 41

От северо-восточного плеча до вершины горы отряд ждет не такой уж гладкий путь. Пологий подъем составляет всего 1 000 футов[318] на расстоянии полумили, но первая часть гребня пилообразна и увенчана несколькими башнями, а последняя часть – весьма крута. Многое будет зависеть от возможности беспрепятственно спуститься с гребня и легко вернуться на него. Юго-восточная сторона (слева, идущая вверх) ужасно крута, и о том, чтобы пересечь ее, почти наверняка не может быть и речи. Зато пологие заснеженные выступы на северо-западе могут помочь. Но их минус в том, что они довольно горизонтальны и отклоняются от гребня там, где он под углом идет наверх. Так что отряд, который выберет идти по одному из выступов, а не по самому гребню, рискует оказаться отрезанным утесом, пересекающим склон над ними. Но я думаю, что с помощью таких выступов можно так или иначе добраться до последнего препятствия. Сама вершина подобна тонкому клиновидному концу призмы, торчащему из массы, в которую он встроен. До его края, с наивысшей точкой на дальнем конце, можно добраться только с северо-востока, поднявшись по крутому округлому заснеженному ребру. Высота этого последнего препятствия должна составлять не менее 200 футов[319]. Мы с мистером Буллоком часто рассматривали его в наши полевые бинокли, и – хотя оно не казалось непреодолимым, с какой бы точки зрения мы ни смотрели, – оно всегда выглядело крутым.

Чтобы определить, возможно ли для человека подняться на вершину Эвереста или каковы шансы на успех в таком начинании, помимо простых альпинистских трудностей необходимо учитывать и прочие факторы. Вероятно, что препятствия, создаваемые этой горой, может преодолеть любой подготовленный отряд, если его участники уже преодолевали подобные преграды в Альпах. Но проблема в том, что сталкиваться с такими препятствиями на высотах от 23 000 до 29 000 футов[320] – это совсем другое дело. Мы не знаем даже с точки зрения физиологии, способно ли человеческое тело на таких больших высотах к усилиям, необходимым, чтобы подняться там хотя бы по самой простой поверхности. Но состояние отряда 1921 года в дни штурма в сентябре нельзя воспринимать как доказательство того, что этот подвиг невозможен. Длительное время, проведенное в высокогорных лагерях, и тяготы многих изнурительных экспедиций, безусловно, снизили физическую работоспособность как сахибов, так и кули. Напротив, отряд 1922 года, предположительно, сможет выбрать для своей попытки время, когда альпинисты будут на пике своей формы, и их силы будут зависеть только от степени их адаптации к условиям большой высоты. Пожалуй, ничто так не удивляло разведывательный отряд, как скорость, с которой они акклиматизировались и стали способны к большим нагрузкам на высоте от 18 000 до 21 000 футов[321]. Где предел этого процесса? Будет ли и дальше увеличиваться количество красных кровяных телец, чтобы люди смогли акклиматизироваться намного выше? Есть достаточно доказательств, что на высоте до 23 000 футов[322] можно существовать вполне комфортно, сытно питаясь и сохраняя бодрость и энергию. Возможно, после двух или трех спокойных дней на этой высоте организм вполне приспособится, чтобы выдержать еще большую разницу по сравнению с нормальным атмосферным давлением, еще на 6 000 футов[323] выше. В любом случае доказать это можно только опытным путем. Лабораторные эксперименты с помещением человека в герметичную камеру и последующим снижением давления, скажем, до половины атмосферы уже проводились. Но, какими бы ценными ни были их результаты для летчиков, они ничего не значат для альпинистов, поскольку не учитывают важнейший физиологический фактор акклиматизации. Но точно следует ожидать, что усилия выше 23 000 футов будут гораздо изнурительнее, чем на более низких высотах; и вполне возможно, что сам характер местности склонит чашу весов против альпиниста. Для скалолаза крайне важна возможность регулярно дышать, а нагрузка на его легкие на последнем гребне станет ужасающей, и борьба с крутым препятствием, мешающая регулярности дыхания, может оказаться испытанием выше его сил.

В качестве решения этих трудностей с дыханием часто рекомендовали использовать кислород, и доктор Келлас провел эксперименты [17], которые продолжатся в 1922 году.

Но даже в этом случае останутся проблемы с созданием одного или, возможно, двух лагерей выше Чанг-Ла (на 23 000 футах). Нет ни капли уверенности, что выше этой точки есть места, на которых можно разбить палатки. Возможно, отряд обойдется и без палаток, но это не слишком снизит вес грузов; тех, кто заночует на высоте 25 000 или 26 000 футов[324], необходимо щедро снабдить теплыми вещами. Вероятно, около пятнадцати или как минимум двенадцати грузов придется перенести с перевала Чанг-Ла. Не стоит ожидать, что кислорода хватит для этой цели, и даже при лучшей подготовке задача будет крайне тяжелой, возможно, за пределами человеческих сил.

Гора Эверест из лагеря на высоте 6 096 м – ветер сдувает снег с горы

Кроме того, шансы на успех могут подорвать и другие трудности. Возможно, два человека смогут пробиться к вершине, пренебрегая всеми остальными задачами. Но совсем другое дело – покорить гору так, как это должны делать альпинисты. При восхождении на Эверест, несомненно, должны соблюдаться проверенные временем принципы «Альпийского клуба». Отряд должен сохранять запас прочности. Восхождение не должно стать безумной затеей, где группа опрометчиво рвется вперед, невзирая на опасность. Необдуманно идти на любой риск – подход, не имеющий ничего общего со стойкостью и мужеством. Альпинистское предприятие может сохранять здравомыслие и ясность суждений и при этом оставаться приключением. И из всех принципов, которых мы придерживаемся, первый – это принцип взаимопомощи. Что должно быть сделано, если кто-то оказался болен или крайне изможден на столь больших высотах? Его спутники должны позаботиться о том, чтобы его спустили при первой же возможности и с надлежащим сопровождением; и эта обязанность неизменна, будь он сахибом или кули; если мы поручаем человеку нести наши грузы в гору, в случае необходимости мы обязаны позаботиться о его благополучии. Нужно воспринимать как должное, что такая необходимость возникнет и будет очень серьезно мешать любому предприятию, как бы искусно и тщательно оно ни было подготовлено и организовано.

В целом можно сказать, что для успеха необходимо, чтобы один фактор в пользу экспедиции перевесил все остальные против. Слишком много случайностей и непредвиденных обстоятельств могут обернуться против альпинистов. Любой сбой в транспортировке грузов может привести к провалу; мягкий непроходимый снег на горе – оказаться неодолимой помехой, а сильный ветер – отбросить назад самых сильных. Даже такая мелочь, как слишком тесный ботинок, подвергнув опасности ногу одного человека, может заставить отступить весь отряд. Для победы альпинистам, прежде всего, должна сопутствовать удача, а самая большая удача для них – благодушие самого Эвереста, если на достаточный срок он предаст забвению свои жестокие настроения. Ибо мы должны помнить, что высочайшая из гор способна на столь ужасную и фатальную суровость, что и более умудренные люди задумались бы, трепеща, даже на пороге своих высших устремлений.

Опубликовано как «Разведка горы» в книге «Гора Эверест: Разведка 1921 года» Ч. К. Говарда-Бьюри, 1922. Стр. 183 и далее.

Гора Эверест, 1922 год