Хронос Изгоев (СИ) - Карнов Тихон - Страница 15

На «Каэльтине Дунарии», вернувшейся из недавнего круиза, проводились мелкие ремонтные работы — правда, силами роботариев второго поколения из числа экипажа. На Нину матросы никак не отреагировали, когда она поднялась на борт — вне рейсов девушка была здесь частой гостьей.

— Какие люди, — с капитанского мостика выглянул темноволосый мужчина с крупными чертами лица и светлыми глазами. — А я уж думал, вы с Риком так и не заглянете. Кстати, где он?

— По-моему, он на студии. Ну, знаешь, все эти семейные отношения, его папа — музыкальный менеджер и… — Нина слабо улыбнулась. — В общем, я тут одна.

— Да я не против, — отозвался приятель и наконец спустился к девушке. На рукаве его белоснежного кителя виднелась нашивка: «капитан Е. Ливерий». — Ресторан, к сожалению, не работает, да Полина сейчас в городе, но можем попить у меня чай.

— В каюте? — Нойр вскинула бровь. — Погнали.

Без пассажиров теплоход выглядел тёмным и неприветливым. Позолота на светильниках да дверных ручках давно истёрлась, а обитые кожей стены выцвели. Нина с невозмутимым видом прошла вслед за Ливерием в его каюту и огляделась:

— Евген, — заговорила девушка, повернув голову к приятелю, — у тебя что, плакаты с Кэйвен размножаются почкованием?

Убранство капитанской каюты было простым и даже скромным. Казалось, что здесь нет вещей самого Евгения, кроме десятка чёрно-белых плакатов, на которых была изображена молодая девушка с уложенными в элегантную причёску волосами. Запечатлённая то в светлом пальто, то в вечерних платьях с обнажёнными плечами, она где беспечно улыбалась, а где смотрела в камеру томным взглядом. На одном из плакатов девушка стояла возле поручней теплохода, вглядываясь в морскую даль. На другом шла к дверям роскошной гостиницы под руку с кавалером, окружённая фотографами и поклонниками, а на третьем она сидела в уличном кафе в чёрных перчатках да с мундштуком. Далее следовали кадры с мероприятий, пикантных съёмок в комбинации и цельном купальнике на пляже.

— Катрионы много не бывает, — авторитетно заявил Ливерий, пройдя к столику с электрическим чайником. — К тому же, тебе самой понравилась «Царица Оперы».

— Ну, для немого кино это было неплохо, — согласилась Нина и села на застеленный покрывалом топчан.

— Ну будет тебе. С возрастом, я более чем уверен, ты сможешь оценить кино двадцатых годов, — с надеждой высказался капитан. — Ладно, не будем уж о мёртвых. Лучше расскажи, с чего вдруг написала? Я привык, что вы обычно сами приходите.

Нина, поправляя на руках предусмотрительно надетые перчатки, замешкалась.

— Я, в общем-то, на некоторое время уеду из Градемина, — наконец заговорила она, — и, наверное, даже не знаю, когда вернусь. И вернусь ли вообще… Так что, в общем, всё не очень радужно.

Ливерий, разлив меж тем чай по гранённым стаканам с железными подстаканниками, качнул головой.

— А Рик об этом знает?

— Он со мной. Он, в общем, это и предложил.

— Что же такое с тобой приключилось, Нина? — озабоченно спросил мужчина, скользнув по Нойр встревоженным взглядом. — Неужели ты кому-то перешла дорогу?

— Да… В смысле, нет, но кто-то считает, что да, — выпалила она. — В общем, это прозвучит максимально тупо, но за мной охотятся сектанты, а я даже не знаю, почему, потому что ничего не делала… Причём буквально.

Выслушав её, Евгений поставил на стол перед ней стакан с чаем и пиалу с сахарным печеньем. Нина, только завидев его, сразу протянула за ним руку и надкусила.

— От сектантов можно ожидать чего угодно, к сожалению. Непредсказуемый люд и, паче того, весьма агрессивный. Твоя удача, что самоуверенность у них идёт впереди навыков по избавлению от целей, — рассудил Ливерий, отпивая чай из своего стакана.

— Ну типа… Хотя мне отчасти неловко, что я припёрлась к тебе, ни о чём не предупредив.

— Нина, — мужчина понизил голос, — я выпускник Московской Академии при Красмор. Неужели ты правда считаешь, что меня могут напугать какие-то сектанты? Да и, к тому же, завтра мы отплываем. На воде эти придурки точно обречены.

— Мне бы твою уверенность, — жалобно проговорила Нойр и пригубила чай. Отпив, она нерешительно добавила: — Я вроде чему-то и училась в ВАД, а всё равно постоянно какой-то ступор, когда происходит такая [жесть].

— А что Рик? Разве не его дед златоклюв в Красмор?

— Да, но что толку? — Нина развела руками. — Им насрать на всё, кроме сектантов и психокинетиков, а ни тем, ни другим я не являюсь.

— Они могли бы использовать тебя как приманку…

— Отвратительная идея! Надеюсь, ты не станешь к ним обращаться с такими предложениями, — воспротивилась девушка, на что Ливерий в ответ засмеялся.

Потом он сказал:

— Прости, не хотел тебя обидеть. Просто поведение ваших пернатых точно такое, как из анекдотов с моей родины, — объяснился Евгений, проходясь по каюте. — Однако, если проблема настолько серьёзная, почему ты ходишь по полису одна?

— Не хочу, чтобы Рику ещё раз пришлось рисковать собой ради меня. Да и не хочу его ещё как-то напрягать, — Нина понурила голову. — Не думаю, что он вообще сможет меня защитить. Особенно там, где мы будем предоставлены сами себе.

— Ты как всегда весьма пессимистична, — заметил Ливерий и опустил руку на девичье плечо. — Я уверен, что мы ещё увидимся, и Рик тебя не подведёт. Не бойся дороги, Нин, — он непривычным для местного слуха образа сократил её имя, — бойся, если всю жизнь проведёшь без движения.

Приободрившись, Нина улыбнулась уголком рта и глянула на угловую полку, где стояла бутылка с заточённым вовнутрь военным кораблём. Издали рассмотреть его не представлялось возможным, однако девушка знала, что носил тот название «Блутстил». Сливающийся с морской гладью фрегат, легенда прусского флота.

— Ты прав, — произнесла девушка, подняв на приятеля взгляд. — Я… я постараюсь не бояться. Или бояться хотя бы поменьше.

— Вот это уже правильный настрой, — Ливерий кивнул, наливая ей ещё чая.

Вскоре, оставив теплоход, Нина направилась в сторону дома. Меланхоличный настрой и впрямь оставил её, но не ушла тревога. В какой-то момент девушке даже почудилось, что за неё вновь цепляется чей-то неотрывный взгляд. Обернувшись, она увидела фигуру в чёрном плаще, чьи полы разметал сентябрьский ветер. Вместе со следующим дуновением она исчезла, рассыпавшись прахом.

Эпизод десятый

Карпейское Каэльтство: Градемин

Новоград, деловой центр «Апперлейс-граде»

9-14/999

Студия, в которой работал Аматрис, располагалась на четвёртом этаже офисного здания неподалёку от площади Чековка. Двести квадратных метров, разделённых на отдельные секции. Контрольная комната с мониторами и микшерными пультами, рабочее место звукорежиссёра, господина Варлони. Тон-зал, в котором Кеган записывался — с микрофонами, стойками, гитарами и барабанными установками. Центральное помещение — зона отдыха с диванами и компьютерными столами.

На здешних диванчиках Кеган нередко спал — когда не хотелось возвращаться домой, а в последнее время это случалось всё чаще. До своего отъезда на малую родину компанию ему составляла Сильвия Ландони, бывшая жена Патрика и мать Эммериха. В штате она значилась специалисткой по связям с общественностью и до ухода на удалёнку регулярно засиживалась здесь допоздна, модерируя официальное сообщество в «Ментаксион» и канал на «Videre».

Вне рабочих вопросов Кеган почти не разговаривал с Сильвией, но в её обществе ему было комфортно как набрасывать тексты, так и в перерывы играть в компьютерные игры. Сейчас, правда, перерывы стали чаще. Запустив на ноутбуке «Душерождённых», Аматрис бросил скучающий взгляд на блокнот, закрыл его и вздохнул.

На экране меж тем появился его игровой аватар — жнец, вооружённый винтовкой Dis-UT с выкидным лезвием косы из приклада. Высветилось название локации: «Руины Стагетского Предела». Когда карта прогрузилась, в противоположном от точки возрождения конце коридора показалась группа источающих скверну сектантов. Мантии их дышали чёрным дымом. В наушниках захрипело.