Универсальные истины (ЛП) - "scullymurphy" - Страница 67

— Круассаны готовы.

— Круассаны? Ты испек круассаны? — Гермиона знала, что ее рот приоткрылся очень нелестным образом.

— Выпечка похожа на приготовление зелья. Просто нужно быть очень точным и следовать рецепту, — его высокомерный и всезнающий тон показался ей раздражающе привлекательным. — Садись, — он указал на стол, на котором уже стояло множество свежих фруктов, баночки с йогуртом и разные добавки к нему.

Гермиона села.

— О, это чудесно, — вздохнула она немного позже, беззастенчиво поливая растопленным маслом второй теплый круассан. — Ты определенно доказал свои способности в кулинарии. Можешь оставаться хоть каждое утро и готовить завтрак.

Драко приподнял бровь, заставляя ее покраснеть. Она срочно отвлеклась на экземпляр «Ежедневного пророка», который лежал на столе. Об этом выпуске газеты говорила Джинни, когда рассказывала про Бал Основателей.

— Кстати, все хотела спросить об этом, — Гермиона показала ему страницу с заголовком о мероприятии. — Ты поэтому в выходные должен быть в Лондоне?

— Да, — он нахмурился. — Как ни прискорбно.

— Можно полюбопытствовать, — она съела кусочек груши, — почему?

Малфой драматично вздохнул.

— Моя мать, — то, как он закатил глаза, напомнило Грейнджер о школьных днях.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Это единственное, чего она требует от меня в социальном плане, — продолжил он, агрессивно протыкая вилкой чернику. — У нас с ней неофициальное соглашение: если я пойду с ней на Бал, матушка до конца года не будет доставать меня зваными ужинами, приемами и тому подобным.

Гермиона в изумлении приподняла брови и подумала, что у Нарциссы, должно быть, нелегкий характер, но сама Грейнджер ни за что не позволила бы родителям так манипулировать собой.

— Согласен, — Драко поднял руку, и Гермиона сообразила, что все эти мысли отразились на ее лице. — Это невыносимо скучно, и с каждым годом мне все труднее изображать вежливость. Я не горю желанием туда идти. Совершенно.

Гермиона покрутила свою кружку и глубоко вздохнула. Назвался бумслангом — полезай в котел, Грейнджер.

— Помогло бы, — она бросила взгляд в его кремневые глаза, затем посмотрела вниз, — если бы я пошла с тобой? В качестве спутницы?

Ей хотелось знать, как и когда они расскажут о своих отношениях общественности. Гермиона снова подняла глаза, ее сердцебиение ускорилось.

Малфой широко распахнул глаза.

— Нет!

Она отпрянула, обиженная и пораженная.

— В смысле, — продолжил Драко, не сводя с нее взгляда, — тебе там не понравится.

— Или я не понравлюсь им? — она не могла сдержать горечь в своем голосе.

Малфой резко встал и подошел к ее стороне стола, выдвинул стул рядом, сел и взял ее за руку. Она не отводила взгляда, все еще уязвленная.

— Слушай, я буду честен, Гермиона. Тебе там было бы некомфортно. Это Священные двадцать восемь и, возможно, горстка приближенных, если те достаточно богаты. Но по факту они все чистокровные снобы. И им все равно, что ты героиня войны, или что ты невероятно умна, или что ты со мной. Они по-прежнему будут относиться к тебе как к недостойной их общества магглорожденной. Я не могу подвергнуть тебя этому.

— Что, если мне все равно? Что, если я сделаю это ради тебя?

«Ты бы пошел на это ради меня?»

Драко покачал головой, отчего у нее внутри все упало.

— Ты не знаешь, каково это. Как они ведут себя. Когда они все вместе. Для меня это невыносимо, а я один из них.

— Уверена, что переживала и хуже, — Грейнджер с вызовом приподняла подбородок.

Он отстранился, и его лицо словно окаменело.

— Нет, я не могу тебе позволить.

Его слова звучали непреклонно, но Гермиона была очень настойчивой.

— Не можешь или не хочешь?

Гневно выдохнув, Драко встал и начал убирать посуду в раковину.

— Я отказываюсь на это отвечать, — в его голосе сквозил холод, которого она не слышала уже несколько недель.

Гермиона даже не заметила, что в какой-то момент скрестила руки на груди.

— А какой еще вывод я должна была сделать? Ты сказал, что мне будет некомфортно. Я сказала, что выдержу. Ради тебя. И ты все еще говоришь «нет». Так что я не могу придумать другой причины почему.

Хладнокровие Малфоя внезапно пошатнулось.

— Тебе там не место, вот почему, — вырвалось у него, и он вышел из кухни и пошел по коридору в спальню.

— Какого хера это значит? — она встала и последовала за ним.

Драко сердито натягивал свитер через голову и обувался.

— Это значит то, что я сказал, — на его щеках распустились красные пятна. — Есть ситуации, когда дерзость не прокатит. Ситуации, когда ты не можешь просто вздернуть подбородок, взбить свои грейнджеровские кудри и заявить: «К черту, я здесь, нравится вам это или нет». И я не говорю, что это правильно или хорошо, — часть его гнева, казалось, уже иссякла, — но это реальность.

Малфой взглянул на нее, и его глаза были мрачными. Гермиона почувствовала, как гнев из нее тоже вытесняется чем-то бесконечно более пугающим.

— Так что это значит, Драко? — ее голос едва громче шепота.

— Это значит, что мы увидимся в воскресенье.

Он поднялся с ее кровати, каким-то образом снова безупречно собранный, и встал перед ней. Приподнял за подбородок и посмотрел в глаза. К ее полному унижению, она почувствовала, как у нее наворачиваются слезы.

— Я думала, ты уйдешь чуть позже.

Драко вздохнул и посмотрел в сторону.

— Тео в городе, и мне нужно встретиться с ним в полдень в Косом переулке. Это важно, и только это время подходит нам обоим.

Гермиона собрала последние клочки своего достоинства.

— Передавай ему привет. И пришли мне сову перед своим приходом в воскресенье. Возможно, я буду занята полевыми работами.

Она отвернулась и принялась убирать постель. Но вскоре почувствовала его теплую руку на своем плече, и Драко мягко развернул ее обратно.

— Давай не будем все так оставлять, — прошептал он.

— Хорошо, — Гермиона заставила себя посмотреть на него.

Его губы нежно коснулись ее, и она закрыла глаза.

— Я буду скучать, — тихо сказал Драко и, прежде чем она смогла ответить, шагнул из комнаты в коридор.

И Гермиона никогда не чувствовала себя большей содержанкой, чем в тот момент.

Комментарий к Глава 25. Все мы дураки в любви

Ну, вот и поговорили…

========== Глава 26. Рассерженные люди не всегда бывают мудрыми ==========

Рассерженные люди не всегда бывают мудрыми.

Гермиона около часа слонялась по своему коттеджу после ухода Драко. Но потом решила, что абсолютно точно не будет хандрить и терзать себя размышлениями, когда у нее осталось так мало времени во Франции. Вместо этого она прогулялась к месту для купания и провела там остаток утра. Затем побаловала себя обедом и шопингом в Эксе и, наконец, напросилась на ужин с Пен, Перси и детьми. Прекрасно проведенное с ними время напомнило ей о тех днях, когда она только приехала, хотя теперь вечера стали определенно холоднее и темнее.

В субботу она пришла на ферму пораньше и предложила присмотреть за Арти и близнецами, чтобы Пен и Перси могли побыть вдвоем и сходить на свидание. Сначала пара протестовала, но Гермиона практически вытолкнула их за дверь. Посиделки с тремя маленькими детьми оказались прекрасным противоядием от того, чтобы заморачиваться по поводу Драко на балу, на который он отказался ее вести. Ей больше по душе были бесконечные раунды Взрывающихся карт или Плюй-камней, чем рассуждения на тему: станет ли этот отказ первым шагом вниз по длинной скользкой дорожке, которая приведет к ее рыданиям на диване и чрезмерному потреблению мороженого.

Дети захотели остаться на ночь в ее коттедже, считая его своего рода экзотическим местом отдыха, так что вместе они здорово повеселились, разбив лагерь в ее гостиной, и улеглись спать слишком поздно. Когда наступило утро, Гермиона проснулась отдохнувшей и в гораздо лучшем настроении, верх снова взяли ее естественный оптимизм и практичный взгляд на вещи. Она говорила самой себе, что, даже если это что-бы-то-ни-было у них с Драко не выгорит, у нее все еще есть работа, друзья и жизнь в Лондоне. С ней все будет в порядке. Такие настроения требовали игнорирования настойчивого внутреннего голоса, который шептал, что с ней все точно не будет в порядке, и в течение нескольких часов ей это удавалось.