Тень империи (СИ) - "Vells" - Страница 10

Слащавый военный закивал головой и произнёс:

— Верно Глеб Викторович. Оражен покинет немедля кабинет и, не мешайте проводить экстренное совещание. У нас каждая минута на счету.

Я сжал зубы, от чего мои желваки натянули кожу, смотря ледяным взглядом на присутствующих людей, которые, скорее всего для себя всё уже решили, и сталось обсудить детали.

— Что вы стоите? Идите. Вы же слышали слова коменданта. — С прищуром посмотрел на меня капитан первого ранга, изрыгая из себя победные слова.

Не говоря ни слова, я скупо кивнул коменданту, после чего развернувшись, вышел из кабинета.

Стоило мне покинуть стены командного здания, как ко мне сразу подошёл Илья и остальные солдаты.

— Григорий Александрович, что там господа нарешали? — С ходу произнёс он.

— Ничего хорошего Илья, — зло сплюнул я. — Ни-че-го хорошего. Думаю, нас первыми пустят под нож.

Илья непонимающе уставился на меня, как и остальные служивые, и в это время первый пушечный снаряд упал в метре от стены заставы.

— Унтер, — раздался за моей спиной голос, пробирающегося сквозь толпу солдат перед входом в здание военного личного полка императора. — Отойдём на пару слов.

Я, как и мои подчинённые уставился на элитного солдата империи, чьё лицо пестрило чуть видными многочисленными царапинами.

— Отойдём. — Спокойно произнёс я, глядя ему в глаза.

После моих слов военный жестом указал следовать за ним, а меньше чем через минуту мы стояли за углом здания, где меня ждала молодая княжна всё ещё не снявшая военный китель.

Девушка стояла в тёмном переулке, и молча, смотрела на меня, пока её охранник не занял своё место за её правым плечом. Мои же солдаты остановились в нерешительности на входе в это место, закрыв собой проход.

— Княжна Александра Романовна, чем обязан? — Нарушил я первый наше молчание.

Александра же наградила меня суровым, и надменным задумчивым взглядом, после чего произнесла:

— Я позвала вас для того, чтобы предложить вам стать частью отряда сопровождения. Я могу это устроить.

От слов надменной девушки княжеских кровей я скривил уголки губ.

— Зачем вам это? Думаю, ваши спутники не оценят такого решения. — Чуть заметно, криво улыбнулся я одним уголком губ.

Моя ухмылка не осталась незамеченной даже в темноте переулка, от чего Александра Романовна только ещё больше придала себе надменный вид, и слегка нахмурила брови.

— Оценят они это или нет, это не ваша забота офицер. Если то, что вы сказали мне у лазарета действительно, правда. То иметь вас в отряде защиты, значит увеличить шанс на благоприятный исход маневра. Да и если судить с ваших слов, то получается, что вы обладаете недюжинной родовой силой, коли смогли с горсткой простых солдат уничтожить полтысячи осман, среди которых как вы сказали, были офицеры, а они ведь тоже могут сокрушать врага родовой силой.

— Вы так это решили назвать, — раздул я ноздри от холодного гнева. — Маневр. Такие манёвры не по мне княжна. Я откажусь и останусь тут со своим взводом. И думаю, ваше окружение отвело мне роль за стеной.

— Григорий Александрович, — протянула Александра, а её голос слегка дрогнул в раздражительной ноте. — Офицер. Вы же понимаете, что вас ждёт в случае отказа? Я даю вам последний шанс на правильное решение. Вы же хотели, как мне сказали титул и привилегии. Это реальная возможность для вас унтер-офицер. Будьте уверены в этом.

Я от слов княжны, которая, скорее всего, была старше меня на каких-то три пять лет, скривился и сплюнул, выказывая неподобающее поведение в обществе аристократов.

— По мне лучше солдатское братство, чем ваши аристократические привилегии. И вы княжна и я, как могут все лицезреть при погонах. Вопросов нет. Вот только таким как я судьба быть на передовой, а вам читать про нас в докладах, сидя в тёплых кабинетах. Предоставленных вашими сердобольными родителями. Так что совершайте свои манёвры, а после примеряйте новые акселя и погоны у зеркала в Петербурге. Ваше присутствие тут грош цена, а не боевая единица. И не надо мне тут предлагать и тыкать титулами. Таким как вы не понять военного положения. У ваших товарищей в глазах ужас от настоящих военных действий . Тут только такие, как мы, проливаем кровь за наше общее знамя, и стоим на страже вашего спокойного сна, а так же красивых акселей на ваших парадных мундирах.

Так что в аду я видел ваши маневры княжна, когда за спинами моих солдат ручьём льются слёзы из детских глаз. Для вас и таких как вы, всё мы тут разменная монета сейчас. Так идите, готовитесь к размену, а мне надо подготовиться для того, чтобы показать кукиш смерти старухе. Разговор окончен. — Развернулся я спиной будто молнией ударенной девушке, чьи глаза были широко открыты и смотрели только на меня, а её губы подрагивали словно желая что-то сказать, но не находили слов.

— Да как ты… Кто дал тебе право…. Хочешь умереть, так помирай. — Послышался, словно жалобный дрожащий голос Александры, который летел уже мне в спину.

Я же развернувшись вполоборота на княжну, произнёс:

— Рано вы меня хороните. Я ещё живой, — после чего повернувшись вновь на бледных солдат, которые стояли в проходе. — Илья бегом к Василию. Готовьте всех лошадей, что мы привели. Вяжите тюки с соломой. Выиграем господам хорошим время для манёвра.

Илья и остальные от моего голоса, подскакивая на месте, рванули на всех парах из переулка, а я, сплюнув горькую, словно яд слюну, отправился под первый удар пушечного ядра об стену заставы к толпе солдат ожидать тех, кто на кого ещё падёт жребий смертников.

Прошёл практически час, за который вражеские артиллеристы пристрелялись и теперь поливали нас ядрами, которые били не только в стены заставы, но и за её приделами снося и проламывая крыши жилых построек. Тем самым готовя плацдарм для наступления пехоты.

Под ржание и стук копыт топчущихся у ворот нескольких сотен коней, ко мне подошли три унтер-офицера которые, как и я были назначены на роль пушечного мяса отвлекающего внимание врага.

— Гриш, — сплюнул кусок папиросной бумаги кудрявый молодой мужчина с яркими голубыми глазами, выпуская густой дым из ноздрей. — Твою мать. Перед смертью и вправду не накуришься. В общем, мы всё, что ты сказал, до солдат донесли. Думаешь, удастся?

— А вот мы скоро это и узнаем. — Улыбнулся я унтеру, которого звали Андрей, под очередной удар пушечного ядра об стену заставы, от которой отвалился большой кусок.

А через пять минут под крики, что пошла вражеская пехота, послышался приказ заместителя коменданта, к началу отвлекающего маневра.

— Ну, с богом братцы! — Заорал я, вскакивая в седло лошади, как и все остальные. — Василий! Хлопушки наизготовку!

— Так точно! — Заорал, хрипя, мой заместитель взвода.

— Поджигай! — Отдал я первый приказ перед неминуемым боем.

В тот же миг, стали вспыхивать тюки с соломой, привязанные лямкам к лошадям. И в момент, когда ворота заставы открылись под взрывы пороховых хлопушек, сотня коней стремглав рванула, словно бурный поток за стены заставы, волоча за собой огненные соломенные снопы, устремляясь, не видя дороги прямо на идущую при свете звёзд и луны на нас пехоту османского войска.

Табун коней мчал в ночи, озаряя всё огненными всполохами, а следом за ними скрытые за их спинами и стеной огненной преграды неслись наши отряды, разливаясь по полю, начиная смертельную атаку.

Скача на коне, будучи на острие своего взвода, я складывал печати, видя как своим, так и ястребиным взглядом, поднимая в небо десятки призванных птиц, которые стоило им взмахнуть крыльями исчезали в чёрном небе.

А первые лошади, тащившие за собой огненные соломенные снопы, уже врезались в растянувшиеся по полю ряды османской пехоты.

Влетая в строй врага обезумевшие от страха кони, топтали пехотинцев стараясь мчать дальше при этом, начиная поджигать тех, на чьём пути встала горящая солома.

Османские солдаты, словно отойдя от первичной волны шока, непонимания и удивления вскидывали ружья и начинали стрелять по лошадям, дабы остановить их огненный бег в их пеший строй, а вражеские офицеры сотрясали землю, делая ними преграды, изрыгали воздушные и водные потоки. Дабы остановить их бег.