Шурави - Найтов Комбат - Страница 4

Через две недели окончательно оформили «развод» с 783-м ОРБ, рота стала отдельной войсковой частью, и передавалась в оперативное подчинение Московскому погранотряду, оставаясь при этом на балансе 201-й мотострелковой. Перед самым половодьем в середине августа в районе 14-й заставы произошел прорыв границы в двух направлениях: довольно крупная банда связала боем 14-ю заставу, а левее, у Яхчи, проскочил крупный караван, который сразу ушел вверх в район горы Фучика (Кухифруша) по труднодоступной местности. Банду рассеяли, а караван приказали найти и захватить. Пришлось разделить роту и действовать повзводно, да еще и взвода дробить на мелкие поисковые группы. Лишь четвертый взвод находился в резерве, его забросили в Бозори-шахун на трех «вертушках», туда же переместили всю «броню». Из этого места взвод можно было быстро перебросить в любое место массива Фучика, там развилка дорог. Одна идет по Пянджу в Хорог, вторая по ущелью Обиниоб к западным склонам массива. Ущелье довольно обжитое, и где спрятались «вовчики» было непонятно. Никаких данных на этот счет не существовало. Был неизвестен и маршрут каравана: они могли из этого места пойти куда угодно: в пределах досягаемости был и Сомон, и Тавилдара, и Гиш. И что везут на почти сорока лошадях было не ясно. Дело серьезно осложнялось тем обстоятельством, что времена, когда все население этого горного края было организовано для помощи пограничникам, давно прошли. Добровольные помощники теперь у «вовчиков». Если незамеченными спустятся в Обиниоб, то там они «рассеются и растворятся» среди местного населения. Заброску разведгрупп осуществили быстро, но результатов третий день нет. Облет местности запрещают вести, чтобы не вспугнуть «духов». А противник где-то затаился и пережидает, надеясь, что его не обнаружат.

За неделю до этого в Москве прошла встреча глав среднеазиатских республик с Ельциным и Голушко, новым «министром безопасности России», точнее, И.О. министра. 27 июля прокатилась волна отставок среди этого «Министерства» за расстрел 12-й заставы, в результате его предшественника, генерала Баранникова, как и генерала Шляхтина, сняли с занимаемых должностей. Баранникова обвинили и в коррупции. 7-го августа главы «государств» подписали Заявление о мерах по нормализации обстановки на таджико-афганской границе. Новому начальству срочно требовался успех. Операция была «на контроле Ставки». Достали звонками! В результате удалось выпросить Ан-30Б, который перебросили из Чкаловска. Правда, на аэрофотоснимках практически ничего не было обнаружено. Лишь на одном из них камера зафиксировала дорожку следов через снежный язык. Идут! Идут к Обиниобу! На пятые сутки заговорила 127-я станция старшего сержанта Дадашкина.

– Гюрза-13, я – Байкал! Басмач без плова – не басмач! Запах дыма из рощи у черного жандарма.

«Сволочь болтливая!» – мгновенно подумал Андрей, и защелкал тангентой, давая «ЕC»! До сержанта дошло, передачу он прекратил, но было поздно. Наши каналы прослушивали, через пару минут тот же голос передал:

– Пар, там же!

И началась гонка! Противник углубился на нашу территорию всего на 11 километров, в шести километрах от него вниз по склону несколько кишлаков, сзади огромным снежным комом нависает громада горы Фучика. Деваться духам некуда. Только вниз, а там попытаться рассеяться или прикрываясь женщинами и детьми держать оборону в одном из кишлаков. На пути у банды встала разведгруппа Дадашкина, а от Пянджа, выбрасывая по две струи почти черного от форсажа дыма, поднимаются три «Ми-8». Из Куляба вылетели «Крокодилы» и все спешат к кишлаку Хавза. Он, как назло, «вовчиковский». Там оказалась довольно большая банда, которая попыталась соединиться с идущими с той стороны силами, ударив высадившемуся 4-му взводу в тыл. Взвод покидал борта беспосадочным методом. Андрей выпрыгнул из вертолета с СВД, занял позицию у дувала небольшого агула (кошары для скота), и, в первую очередь, занялся бородатыми погонщиками лошадей. Затем переключился на двух пулеметчиков, ввязался в перестрелку со снайпером банды. И, видя, что пара погонщиков вот-вот скроется за перегибом тропы, нарушил приказ, расстреляв обоих лошадей. «Броня» подошла с опозданием на час: дорога оказалась минированной, но «вовчики» к этому моменту уже уходили вверх по ущелью. Вертолетчики сбросили их с дороги, отстреливаясь, «духи» бегали по россыпи камней в русле Обиниоба. В 4-м взводе восемь «трехсотых» и пятеро «безногих», «БН» по коду, приземлились неудачно. Во втором взводе погибла разведгруппа Дадашкина. Трое «двухсотых». Накрыли из гранатометов. До самой ночи собирали трофеи: большой груз «герыча», оружие, боеприпасы, шесть «стингеров» и двенадцать «стрел-2М». Через день Андрей и Виктор вернулись на место боя, и еще раз осмотрели местность. В расщелине нашли двух убитых лошадей. На одной обнаружили два пулемета ПКМ, четыре АКС-у, двенадцать «Стечкиных», много тола, армейские радиовзрыватели. Тюки второго скакуна были набиты ваххабитской литературой на арабском, таджикском и русском языках. Отдельно нашли четыре килограммовых упаковки «герыча». Упаковка – заводская. Все, кроме литературы, переехало в кунг «Урала». Но, «заниматься» героином совершенно не хотелось, поэтому через несколько дней в чайхане неподалеку от моста через Теболяй, где в тени чинар и карагачей отдыхал «владелец заводов, газет, пароходов» Мирзо Улукбек Зейнур Рахим-бай, вошли четыре закамуфлированные фигуры. Трое заняли позиции у двух проходов в зал чайханы, а последний прошел достархану, на котором возлежал хозяин Куляба.

– Вай, какие гости! – послышалось с ковров.

– Привет-привет! Я по делу. Есть четыре «колбасы» с последнего привоза. Хочу «десятку» за штуку. Упаковку не вскрывал.

– Садись, дорогой! Чай?

– Не откажусь, жарко!

– Благодать нам обеспечит аллах!

– Ага! И гуриями снабдит! Ты не отвлекайся!

– В рублях?

– Ты издеваешься?

– Это дорого.

– Мне, что, Ильясу предложить?

– Он тоже скажет «нет». Дорого!

– Ты знаешь, мне все равно, я уезжаю. В запас. Но могу остаться. Десять, каждая. И это полцены или треть. Я пошел. Дай знать.

– Место. И без подстав.

– Деньги вперед, пересчитаем – все получишь. Не химичь, я эти фокусы знаю.

– О чем ты говоришь, Андрей. Я – стар, я в такие игры не играю. Чай пей!

– Спасибо, Архимед! Место? – кличка старого вора в законе по ориентации была "Архимед". Он – дружок Сафарова, вместе сидели, владелец рынка в Кулябе.

– Садвинсовхоз знаешь?

– Конечно.

– Послезавтра в восемь вечера там. У главной арки. Сумма большая, требуется время…

– Договорились.

Ротный встал и направился к выходу. Бойцы внимательно осмотрели зал, и вышли вслед за ним без задержки. Они не слышали: о чем шел разговор, хотя и ранее присутствовали, и обеспечивали безопасность подобных «переговоров».

Через день, с раннего утра, еще до физзарядки, капитан поднял отделение сержанта Мамонтова, из первого взвода. Эти ребята были лучшими разведчиками во всем батальоне. Володе Мамонтову ротный передал главное богатство: три американских цифровых станции с шифрованием сигнала. Семь человек переоделись в гражданку, скрыли оружие, сели под броню в БТР-80. Сверху на броню уселось второе отделение полностью в экипировке. На КПП предъявили путевку с выездом на аэродром, но, не доезжая строящейся новой мечети, БТР свернул налево, въехал в частную застройку, немного попетлял на узеньких улочках, и выехал на мост через Яхсу. За «Пахтакором» высадили ребят Мамонтова, которые пересохшим руслом ручья ушли на западное плато. Броник пересек Яхсу по броду в южной оконечности аэродрома и доехал до места назначения. Одно из отделений находилось там постоянно в качестве тревожной группы. Им привезли завтрак. Еще совсем недавно для этого приходилось использовать два БТР: один прикрывал другого, но, с приходом «юрчиков» стало поспокойнее. Теперь надобность во второй броне отпала. А отделение Мамонтова спустилось южнее высадки и взяло под наблюдение сады и плантации садвинсовхоза № 4. «Разведка» «Архимеда» появилась после обеда, и не пустая: пара РПГ-7 и два пулемета. Три человека в пустующем выгоревшем здании спортобщества, двое в гараже МТС.