Королевский пират - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 12
- Предыдущая
- 12/191
- Следующая
— Я старею, дорогая моя…
— Да вы совсем еще мальчишка! игриво возразила она.
— Тысяча проклятий, женщина, или вы хотите льстивыми своими замечаниями совсем сбить меня с толку?! — прорычал адмирал, но в голосе его было больше мольбы и отчаяния, чем злости, и принцесса не обиделась на его резкое высказывание. В глазах ее мелькнули веселые искорки, но лицо оставалось серьезным. Она снова кивнула и всем своим видом выразила живейший интерес.
— Вы хорошо знаете, Алисия, что на совести моей лежит великое множество грехов, — с усилием продолжил Траск. — В иных из них я вам покаялся, а о других умолчал. — Он тряхнул головой и ненадолго задумался, подыскивая слова. — Короче говоря, я не приму за обиду, коли вы мне откажете наотрез. Праведные боги, да я на вашем месте именно так и поступил бы!
— Но от чего же это я по вашему разумению должна отказаться? — осторожно спросила принцесса.
— Ну… — адмирал вконец смешался, — от супружества, разумеется… Я ведь предлагаю вам стать моей женой.
Алисия засмеялась своим звонким серебристым смехом, взяла адмирала за руку и быстро чмокнула его в щеку.
— Вот еще выдумали! Разве в мои годы пристало отказываться от такой выгодной партии? А к тому же я ведь без ума от вас, адмирал Траск! Неужто вы об этом не знали?
Амос просиял и заключил ее в объятия. На лице его отразилось такое облегчение, словно он только что счастливо избежал если не гибели, то во всяком случае огромного несчастья, и Алисия вновь едва сдержала улыбку.
— Значит, между нами все решено? — спросил он, заглядывая ей в глаза. — И вы уверены, что не передумаете и не пожалеете о своем выборе?
— Друг мой, я уже не в том возрасте, когда принимают поспешные, необдуманные решения и потом о них сожалеют. Поверьте, на мою долю выпало немало страданий, и я теперь, на склоне лет, вовсе не намерена отказываться от тех радостей, что предлагает мне жизнь. Я вышла за Эрланда потому лишь, что он был братом короля, а я — дочерью герцога Тимонса. Никаких нежных чувств друг к другу мы с ним не питали. Потом уже, после нескольких лет брака, я сердечно полюбила этого доброго, кроткого, умного и заботливого человека, прекрасного супруга и отца, мудрого правителя. Да упокоят боги его душу! Но я никогда не была в него влюблена, понимаете? — Амос сдержанно кивнул, не выпуская ее из объятий, и принцесса продолжала:
— Когда он умер, я примирилась с мыслью, что должна жить лишь памятью о нем и заботами о дочери, что жизнь моя близится к закату и не сулит мне никаких перемен. Но тут появились вы, и я снова почувствовала себя молодой… — Адмирал выпрямился и взглянул на Алисию с гордой радостью, она же, счастливо улыбнувшись, потрепала его по щеке. — Нет, на ошибки мне просто не достанет времени, какой бы юной я себе ни казалась. Что и говорить, Амос, вы бываете порой несдержанны и грубоваты, но у вас золотое сердце и цепкий, бойкий ум. Все ваши прошлые грехи остались в прошлом, и нечего теперь даже поминать о них. К тому же вы их искупили многолетней верной службой Аруте и всей нашей стране. А внуки мои привыкли относиться к вам, как к своему родному деду, хотя никто из них не отважился бы сознаться вам в этом. Нет, сами боги послали вас всем нам, адмирал Траск, и я счастлива, что вы оказали мне честь, предложив стать вашей женой.
Алисия положила голову на грудь Траску, и он снова крепко прижал ее к себе. Принцесса с трудом сдерживала слезы радости, набежавшие ей на глаза. Она знала, что столь бурное проявление чувств смутило бы ее Амоса. Связь их длилась долгие годы, и Алисия совсем было смирилась с мыслью, что адмирал никогда не пожелает узаконить эти отношения. Он был слишком независим и бесконечно дорожил своей свободой. Арута и все его домашние и в самом деле относились к нему как к члену своей семьи, но Амос, ценя их участливое внимание и платя им за это искренней привязанностью, всегда с огромной радостью покидал берег и всех, кого любил, пускаясь в очередное плавание. Алисия, страдавшая от этих частых и долгих его отлучек, хорошо его понимала и со свойственными ей умом и душевным так-том никогда не позволяла себе упреков и жалоб, никогда не уговаривала остаться с ней подольше, а уж тем паче не требовала, чтобы он сделал решительный выбор между нею и морем.
Амос с тяжелым вздохом разжал объятия и виновато улыбнулся.
— Как ни хорошо мне с вами, Алисия, но служба прежде всего. Мне придется опять вас покинуть, чтоб выполнить одно очень важное поручение вашего зятя.
— Но как же так, Амос? — Принцесса не верила своим ушам. — Возможно ли это, в самом деле? Ведь вы едва успели вернуться из плавания!
— Так решил Арута. Он отправляет Николаса, а с ним и его сквайра на год-другой к Мартину в Крайди, чтоб парнишка там окреп и возмужал, а кроме того, надо доставить в Бэйран, что на северо-западном побережье, оружие и амуницию. Герцог Крайдийский разместил там целый гарнизон. — Он с мольбой заглянул в ее серо-зеленые глаза и добавил:
— Но зато я обещаю Вам, бесценная моя Алисия, что это плавание станет для меня последним! Я обернусь довольно скоро, и тогда уж выйду в отставку и на веки вечные останусь на берегу. Вам это еще поди надоест, и вы сами станете просить меня уйти в море хоть ненадолго. Алисия с улыбкой покачала головой.
— Не надейтесь на это, друг мой. У вас здесь появится великое множество новых забот. Ведь я рассчитываю на вашу деятельную помощь в управлении моими обширными землями. Да и Арута привык во многом на вас полагаться. Уж он-то вас без дела не оставит!
Пробыв в покоях Алисии совсем недолго, Амос стал прощаться. Вдовствующей принцессе очень хотелось бы удержать его у себя до самого обеда, чтобы вволю наговориться с ним о будущей совместной жизни, о приготовлениях к свадьбе, которые она намерена была начать незамедлительно, но она, как всегда, принудила себя покориться неизбежному и без возражений предоставила будущего супруга его неотложным заботам.
Запечатлев нежный поцелуй на челе возлюбленной, Амос вышел из ее гостиной, миновал коридор и заторопился к выходу из дворца. Ему надо было еще так много успеть до завтрашнего утра! Он настойчиво гнал от себя тревожные мысли о скором неизбежном конце его холостяцкой жизни и старался сосредоточиться на подготовке к предстоявшему плаванию. Свернув в один из дворцовых закоулков, он едва не столкнулся с седовласым воином-кешианцем и поспешно сделал шаг назад.
Гуда Буле смущенно поклонился и пробормотал:
— Прошу извинить меня, сэр.
Амос с улыбкой помотал головой и ответил на кешианском языке:
— Вам не в чем передо мной извиняться, уважаемый..
— Гуда Буле, — подсказал старый солдат.
— Гуда, — кивнул Амос. — Я думал о своем и потому мчался вперед, не разбирая дороги. Это я перед вами виноват, потому как едва не сшиб вас.
Гуда внимательно, с прищуром оглядел адмирала с головы до ног.
— Простите, сэр, но сдается мне, что я вас уже где-то видел.
Амос пожал плечами.
— Вполне может статься. Ведь я в былые времена нередко захаживал в Кеш.
— Империя так велика, — не без некоторого лукавства сказал Гуда, — и я, как бывший охранник торговых караванов, исходил ее всю вдоль и поперек.
Амос с охотой ответил на этот невысказанный вопрос:
— Мы с вами могли друг друга встретить не иначе как в одном из портовых городов. Ведь на континенте нам, морякам, делать почитай что нечего. Скорее всего, это был Дурбин.
Гуда коротко кивнул.
— Наверное, именно там я вас и видел. — Он огляделся по сторонам и посетовал:
— Мой попутчик бросает меня одного, когда ему только вздумается. Вот я и решил от скуки побродить по этому замку, поглядеть, каков он изнутри. — Задумчиво покачав головой, он добавил:
— Мне довелось однажды побывать в городе Кеше, во дворце императрицы. Я тогда путешествовал по империи с сыном вашего принца. — Взгляд его скользнул по высоким сводчатым окнам, выходившим на городскую площадь. — Здесь все устроено совсем по-другому, но тоже очень красиво — глаз не отвести!
- Предыдущая
- 12/191
- Следующая
