Выбери любимый жанр

Семья волшебников. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

— Рада, что вы согласились встретиться, господин… — начала Абхилагаша.

— Зюртен, — чуть склонил голову сид. — Зюртен Клеташ. Моя шпага к вашим услугам, прекрасная дама. Пока еще фигурально выражаясь.

Абхилагаша поджала губы. Паяц. Скоморох. Ее отца прозывают Великим Шутником, но он давно не соответствует этому прозвищу. А вот этот… Зюртен Клеташ… только и умеет, что кривляться и юродствовать.

Абхилагаша просто передала, что хочет встретиться. В нейтральном месте, не привлекая внимания. Она не думала, что он сделает из этого целую мизансцену.

Он насмехается над ней. Впрочем… пусть его, если согласится. Даже если придется расстаться с сотней или даже двумя сотнями тысяч… стоит даже подыграть ему тогда.

— Есть одна женщина, — произнесла Абхилагаша, тут же сотворяя маленький портретик. — Она отравила жизнь моей семье. Живет себе припеваючи несмотря на все, что сделала.

Зюртен Клеташ чуть опустил взгляд. Он не взял портрет в руки, просто посмотрел на него, чуть дернул щекой и снова уставился в глаза Абхилагаши.

— И чего ты от меня хочешь? — очень-очень мягко спросил он.

— У меня есть деньги. У тебя есть шпага. Ороси ее кровью того, кто мне докучает, и твой кошель станет толще.

— Вот как.

— Да. Я просто хочу, чтобы она перестала наконец… портить настроение… всем.

— Это очень спорное утверждение, — произнес Зюртен Клеташ. — Но даже если принять его за правду… знаешь, красотка, я слышал об этой… особе. Ее охраняет паргоронский закон о спасшейся жертве.

— Это же ерунда.

— Ну не скажи. Если некий гохеррим нарушит его, другие гохерримы такого не одобрят. Ему не подадут руки.

— Ты не гохеррим. Тебе и так… кхм-хм!..

— Что?.. Крошка не в то горло попала? — снова очень мягко спросил Зюртен Клеташ. — Я-то не гохеррим. Я простой бродяга со шпагой. Но есть и не только гохерримы. Мне вот, например, напели лесные птицы, что сам Корграхадраэд на совете демолордов намекнул, что его немного… ну так, самую чуточку!.. огорчит, если кто-то тронет эту Лахджу.

Абхилагаша захлопала глазами. Да как?.. когда она успевает вообще?.. какое дело Корграхадраэду⁈

Она что, была его любовницей⁈ Или что⁈

Но теперь становится понятным, почему Совита, Гариадолл и Кошленнахтум с таким равнодушием отнеслись к ее предложению. Не пожелали даже обсудить. Дело не только в родительском самоустранении, вселенской скуке и… что там ползает в голове Кошленнахтума.

Тут еще и… негласная договоренность.

Какая же тварь. Везде поспела.

— Тогда зачем ты вообще согласился встретиться? — процедила Абхилагаша.

— Ради интереса, — заложил ногу за ногу сид. — Откуда мне было знать, чего ты хочешь? И нет, я все-таки рискну рассердить малыша Кора, если сумма окажется по-настоящему достойной. Не жалкая сотня тысяч.

— Сколько?

— Хм-м… Пять миллионов. Ради этого я поссорюсь с нашим большим братом.

Абхилагаша сложила губы трубочкой. Пять миллионов. Ощутимо даже для демолорда. Слишком ощутимо. Совнар заметит сразу же, да и Хальтрекарок не обрадуется… мягко скажем.

Все-таки это тридцатая часть его капитала. Тридцатая! Три процента от всего, что Хальтрекарок имеет!

Да, его счет не упадет ниже заветного процента, демолордом Хальтрекарок быть не перестанет… но уж внимание-то точно обратит.

И он, конечно, разрешил пользоваться своим счетом как заблагорассудится, лишь бы добиться результата, но Абхилагаша прекрасно понимала, что подобных растрат Хальтрекарок не простит. Он не до такой степени ненавидит Лахджу, чтобы ради нее выкинуть в никуда пять миллионов.

— Это невозможно, — произнесла она. — Триста тысяч, может быть… может быть, даже пятьсот. Не больше. Больше я не рискну.

— При любых других обстоятельствах моя шпага была бы к твоим услугам гораздо дешевле, госпожа, — поклонился сид. — Но не при данных. И никто другой из демолордов за меньшую сумму не согласится, поверь уж мне. Попробуй закинуть удочку где-нибудь еще. Где-нибудь там, где слово Корграхадраэда ничего не значит. Если уж тебя настолько уязвляет существование этой веселенькой красотки.

Он приложил два пальца к виску, издал противный смешок и растворился в воздухе. А Абхилагаша подперла подбородок ладонями и глубоко задумалась.

Зюртен Клеташ навел ее на интересную мысль…

…Пахло здесь просто ужасно. Абхилагаша брезгливо поморщилась, ощущая эту смесь ароматов. Широчайшая гамма — от восхитительного благоухания до непереносимого смрада. Даже носу демоницы оказалось непросто такое выдержать.

То же самое касалось и остальных чувств. Волшебной прелести цветы — и исковерканные тела. Прекрасная, нежная музыка — и какофония болезненных стонов.

— Не все способны оценить красоту моего сада, — раздался мягкий, тихий, кажущийся ласковым голос. — Однако нечасто меня посещают те, кто сам способен украсить любой сад. Что столь очаровательному цветку нужно от скромного художника?

Абхилагаша поежилась. У нее неприкосновенность, хозяин этого мирка знает, что если тронет ее — Хальтрекарок больше не пригласит его в гости. И все же ей было не по себе среди этих терний, в центре фантасмагоричного леса, что словно кусок Банка Душ, только живой и дышащий.

— У меня есть… сюжет для тебя, — улыбнулась демоница, сделав над собой усилие.

— Сюжет… — повторил Сорокопут, выступая из сплетений лоз и терний.

Абхилагаша не сдержалась и поморщилась. Суть Древнейшего, как же он омерзителен! Паргорон только выиграл от того, что Мышцы перестали пятнать его своим присутствием.

Сурдиты похожи на храков, но храков гипертрофированных, раздувшихся во все стороны. Словно огромная безволосая горилла, Сорокопут опирается на могучие ручищи, шея у него отсутствует, глазки крохотные и совсем белые, а пасть — просто прорезь в скользкой серой коже.

И этот бесформенный полоумный урод воображает себя художником! Свой малюсенький мирок, личный анклав он превратил в грандиозное полотно, воспевающее мучения. Сам он утверждает, что это символизирует круговорот жизни — смертные и даже бессмертные медленно умирают на бесчисленных шипах, давая энергию ему самому и его растениям.

Нет, Абхилагаша и сама иногда развлекалась, шутя и играя со смертными. Но только ради веселья, она не привносила в это сложный замысел и не возводила в ранг высокого искусства. Это просто средство развеять скуку.

При других обстоятельствах она бы держалась от Сорокопута подальше. Он слишком зловеще ее рассматривает. Словно лепидоптеролог, увидевший красивую бабочку и уже прикидывающий, как половчее насадить ее на булавку. Но у Абхилагаши была проблема, и после долгих раздумий она решила, что именно Сорокопут — лучший способ ее решить.

Она пыталась обойтись без чужаков. Никто не скажет, что она не пыталась. Она беседовала аж с четырьмя демолордами, и в первую очередь своими родителями, Гариадоллом и Совитой. Увы, Лахджу охраняют закон о спасшейся жертве и странный каприз Корграхадраэда. Конечно, если она сама залезет кому-то в рот, ее сожрут, но по своей инициативе демолорды ее не тронут… если не заплатить больше, чем Абхилагаша готова.

Что ж, придется привлечь специалиста со стороны. Сорокопут не принадлежит Паргорону, так что его не связывают кодекс гохерримов или иные установления, а к тому же его точно заинтересует подобная добыча.

Поэтому он обойдется дешевле.

— Ах, как это романтично, — произнес Повелитель Терний, растягивая щелеобразный рот в улыбке. — Сбежала от нелюбимого супруга. С любимым смертным. Это так очаровательно… я даже знаю, куда повешу обоих.

Его лозы с шуршанием раздвинулись, открыв просторный грот. В нем на шипах корчились особенно прекрасные «бабочки». Абхилагаша заметила среди них даже небожителей, в том числе огромного серафима. Коллекция Сорокопута воистину впечатляет, и демонице стало приятно при мысли о том, что ее пополнит Лахджа.

— Я могу потом посмотреть? — спросила она.

— Да… думаю, они удачно впишутся в инсталляцию. Возможно, завершат ее. Это красивая пара?

3
Перейти на страницу:
Мир литературы