Миднайт Хилл - Аффи Алина - Страница 24

На математике Мелисса взялась за химию. Она никогда не ориентировалась в ней свободно, но все задачи в листках Спарктона казались ей алхимической жутью.

У доски стояла Джули-Лу. Она писала так быстро, будто вообще не задумывалась над решением уравнений. Мел бегал по доске и вдруг резко остановился. Староста положила его и отряхнула с тонких пальцев белую пыль.

Джули-Лу наверняка могла помочь, но исцарапанная парта словно стала бетонной стеной между ними. Мелисса не позволяла себе даже взглянуть на старосту лишний раз. Просить помощи было слишком унизительно.

Мелисса не выпускала листки из рук, даже когда они шли в столовую. Времени оставалось все меньше, а в химии была решена лишь одна задача. Ламмерт, Хьюго и учебник ничем не могли ей помочь. Спарктон осознавал, что задания слишком сложные. Видимо, мстил за то, что Мелисса защищала на комиссии ненавистного ему Ламмерта.

Братья шли по бокам от Мелиссы, оберегая ее от препятствий и других учеников, пока она не смотрела под ноги. Но стоило Мелиссе войти в столовую и оторвать взгляд от листков, в ней замаячила надежда напополам со страхом. Роланд часто внушал именно эти два чувства.

Он был словно статичной частью окружения: читал книгу в мягкой обложке, другой рукой держал термос. Мелисса не замечала, чтобы он ел или пил что-то, кроме его содержимого. Таким она видела Роланда каждый день. Высокий, статный, молчаливый и бледный. Как настоящий граф из романов. Теперь это казалось таким очевидным.

– Привет, – поздоровалась Мелисса, присев за столик с подносом.

– Привет, – уже без задней мысли, хотя и без особого внимания, ответил он.

Мелисса жадно набросилась на еду. Умственная деятельность выжала из нее все соки. Однако она продолжала сверлить листки взглядом, будто ожидая внезапного озарения.

Ламмерт завел привычную беседу о том, как его все раздражают. Хьюго поддакивал, уминая за обе щеки сначала свою порцию, потом порцию Роланда. Старший брат вдруг тоже присоединился к беседе. Его низкий голос, похожий на мягкое гудение валторны, отвлекал Мелиссу. Прежде он никогда не участвовал в разговорах. Видимо, молчание Мелиссы побудило его на общение с братьями.

Она не могла сконцентрироваться. Смотрела на его тонкие пальцы, белую кожу. Заметила родинку на выпирающей косточке запястья.

Роланд тоже отвлекался. Он то и дело заинтересованно подглядывал на листки с заданиями. Но как только понял, что это такое и услышал от братьев предысторию, интерес быстро развеялся.

Мелисса очень хотела попросить у него помощи, но справедливо полагала, что у него нет причин помогать ей просто так. К тому же они так и не начали общаться друг с другом, хотя и сидели неподалеку в автобусе каждый день, и виделись в столовой.

Разговор братьев подошел к своему логическому завершению, и Мелисса, оторвавшись от задач, неуверенно посмотрела на Роланда. Он чувствовал ее взгляд, но не реагировал, молча выжидая.

– Слушай, Роланд, не мог бы ты помочь мне с кое-каким вопросом?

Юноша посмотрел на нее. Ледяные глаза больше не пугали, но все еще были слишком безэмоциональными.

– Задачи от Спарктона, – начал он, отпив из термоса пару глотков. – Если бы он хотел, чтобы ты их решила, дал бы самые простые. А так они могут быть нерешаемыми.

Мелисса нахмурилась. Она смотрела Роланду в глаза, стараясь проявить стойкость. Стараясь заслужить уважение.

– Я думала, для тебя не существует нерешаемых задач.

Уголок рта Роланда дернулся, но это нельзя было назвать даже легкой ухмылкой.

– С чего ты это взяла?

– Вот, – Мелисса указала на идеально выглаженный багряный галстук Роланда. Он невольно взглянул на него, а затем смерил девушку задумчивым взглядом. – Послушай, я не хочу просто воспользоваться ответом. Я хочу вникнуть. Это правда. Даже если ты направишь меня на верные мысли, я уже буду очень благодарна.

Роланд залпом допил содержимое термоса, положил закладку в книгу и жестом попросил у Мелиссы интересующий ее листок. Девичьи пальцы нервно перебирали задания, пока на глаза не попалась самая сложная задача. Она казалась набором бессмысленных данных. Если Роланд признает ее нерешаемой, можно будет забить на все остальные и не мучиться.

Глаза Роланда шустро бегали по бумаге. Он коснулся длинными пальцами лба, черные пряди упали, закрыв для Мелиссы его лицо. Его рука утонула в густых волосах, приведя их в порядок. На лице Роланда не было напряжения, лишь глубокая сосредоточенность. Он был бы похож на античную скульптуру, если бы греки отдавали предпочтение острым скулам и худощавым телам.

– Значит, так, – произнес он, протянув к Мелиссе руку и взглянув на нее ясными глазами. – Ручку.

Мелисса как в дурмане протянула ему карандаш. Сколько ему понадобилось времени? Минута? За это время Мелисса даже не смогла вникнуть в суть условия.

– Смотри, – придвинувшись к ней поближе, произнес Роланд. – Здесь нужна пропорция. С параметром, – карандаш быстро забегал по бумаге, выводя маленькие, но безумно изящные символы. – Еще неочевидная реакция. Если подставить из нее данные во-о-от сюда, все сократится.

Мелисса пораженно смотрела на то, что он пишет, внимательно ловя каждое его слово. Это было сложно. Внутри все непривычно сжалось. Это чувство можно было сравнить с волнением от поцелуя крутой пары в конце фильма. Глаза нельзя было оторвать от бледной руки, выводящей строчку за строчкой ее карандашом, голос журчал так близко, но смысл слов все равно не улавливался.

– То есть она решается, – выдохнула Мелисса, когда Роланд отодвинулся.

– Да. Но согласен, задача похожа на олимпиадную, в программе таких нет.

Мелисса разбито оперлась лбом о ладони. Сердце все еще больно колотилось, но ей было просто необходимо вникнуть в объяснения, иначе она не решит задачу даже после помощи Роланда.

– Спарктон просто хочет меня завалить, – процедила Мелисса. Роланд уже начал собираться. Без него она не решит все остальное. Да и был ли в этом смысл? Спарктон не хотел проверить ее знания. Он издевался. – Он хочет, чтобы я оставалась после уроков.

Роланд, уже поднявшийся из-за стола, замер.

– Что будет, если ты не решишь?

– Все годовые контрольные буду писать. С ним один на один после уроков.

Тонкая черная бровь Роланда дернулась.

– Когда нужно сдать?

– Сегодня.

– Что у тебя по остальным предметам?

Мелисса подняла на него взгляд. Нахмурилась, но ответила:

– Отлично. Остальные преподы не стали сомневаться в оценках из прошлой школы.

Роланд задумчиво посмотрел по сторонам. Ученики уже уходили из столовой, складывая оранжевые подносы к мойке. Он сел на место.

– Показывай, что там еще.

Столовая успела опустеть, но столик в дальнем углу все еще был в полном составе. Ламмерт уже давно все съел и даже успел смести все крошки и остатки на тарелке. Он молча наблюдал за тем, как Роланд помогает Мелиссе решить задания. Его угрюмый взгляд был устремлен на карандаш, переходивший из рук Роланда к Мелиссе и обратно. Подпирая голову рукой, Ламмерт слушал слова, которые они произносили, и осознал, что абсолютно ничего не понимает. Те выводы, которые Мелисса делала из речи брата, он бы никогда не смог сделать. Ламмерт всматривался в лицо Роланда. Им часто говорили, что они похожи. Но ум и манеры, черт, они делали Роланда совершенно другим.

Мелисса – умная девушка, и наверняка ей нравятся умные парни. Ей нужен тот, кто был бы умнее. С таким ей точно было бы интересно. И то, с каким блеском в глазах она слушала Роланда, только подтверждало это. Ламмерт вспомнил, что хотел закончить год без троек и все равно скатился. Он был неизмеримо глупее Роланда. Впрочем, это можно было сказать о многих. Иногда его ум чертовски бесил. Но ведь даже по сравнению с Хьюго…

Ламмерт взглянул на брата. Хьюго чем-то занимался, склонившись над тетрадями. Немного привстав, Ламмерт понял, что Хьюго делает домашнее задание, на которое вчера они дружно забили из-за работы. В этот момент он почувствовал себя крайне паршиво. Он не только глупый, но еще и безответственный. Зачем такой, как он, Мелиссе?