Ожившие кошмары (сборник) (СИ) - Рязанцев Павел - Страница 3

— Вы мне лучше дайте несколько бланков, я сам.

— Но это мое задание!

— Конечно ваше. Я не претендую на премию, честное слово. Нам главное работу сделать, правда ведь? А если вы со мной пойдете, — он замялся, — они точно не подпишут.

— Почему это?

— Потому что вы, Софья Андреевна, очень официально выглядите. Чистенькая больно. А я для них свой в доску, понимаете?

Он заглянул ей в глаза и натянуто улыбнулся.

— Я не понимаю. — Пробормотала Софья.

— Да и не надо вам ничего понимать! — Виталий Антонович ловко выхватил за край несколько листов из папки. — Обещаю, никому не скажу, что это я их уговорил. Вся слава ваша. А вы пока на третий поднимайтесь, там семейные живут. Вот с ними у вас разговор может и пойдет.

— Ладно. — Софья огляделась, все еще не понимая, куда исчезла голая женщина. Вошла в одну из квартир? Она снова повернулась к Виталию Антоновичу, но его уже не было рядом, а с лестницы доносился звук торопливых шагов. Софья двинулась следом.

Одной ступеньки не хватало. Сквозь прореху виднелся нижний пролет, весь в табачном дыму, как в тумане. Софья осторожно перешагнула дыру и поднялась выше.

Третий этаж оказался близнецом второго. Тот же длинный тамбур с наглухо закрытыми дверями, те же тускло мигающие лампы. Выцветший рисунок линолеума, брошенного поверх растрескавшегося паркета, показался Софье знакомым. Она несколько секунд разглядывала его, а когда подняла глаза, увидела посреди пустого коридора девочку на трехколесном велосипеде.

Заметив Софью, девочка развернулась и покатила в обратную сторону. Маленькие колеса подпрыгивали на слежавшихся складках линолеума, кисточки на руле болтались из стороны в сторону.

— Эй, погоди! — Софья окликнула ребенка и поспешила за удаляющимся велосипедом. — Ты из какой квартиры? Где твоя мама?

Девочка молча крутила педали, потом свернула в сторону. Софья последовала за ней.

Открывшееся взгляду помещение было темным. Вдоль стены тянулся ряд одинаковых газовых плит, судя по слою грязи и пыли — давно не работающих. На некоторые кто-то сверху приспособил квадратные электрические плитки, на других громоздились старые кастрюли и ведра. В углу из стены торчала труба, заменяющая кран, и вода из нее монотонно капала в ржавую мойку. Свет на потолке не работал, окно наполовину завесили одеялом. Только влажное белье на растянутых от стены к стене веревках говорило о том, что это место обитаемо.

Трехколесный велосипед забуксовал на разбитом кафеле и остановился. Девочка соскочила с сиденья, проворно нырнула под мокрую простыню, из-за которой тут же выглянуло бледное женское лицо.

— Здравствуйте! — Софья нервно сглотнула и постаралась улыбнуться. — Я жилищный инспектор. Это ваша дочь?

Женщина кивнула. Вышла вперед, придерживая рукой большой живот. Девочка жалась к ее ногам и смотрела на Софью с недоверием.

— Вижу, у вас скоро еще один ребенок будет, — сказала Софья и улыбнулась. — Знаете, у меня отличные новости. От администрации вам дают двухкомнатную квартиру, в новом доме со всеми удобствами. Как раз успеете переехать к рождению малыша. Нужно только подписать бумаги.

— Какие бумаги? — тихо спросила женщина. Голос у нее был испуганный.

— Акт о расселении из аварийного жилья. Это просто формальность, дом все равно снесут, а новая квартира вам положена по закону. Вот, — Софья достала документ и ручку, шагнула вперед, но женщина попятилась, — поставьте фамилию, номер квартиры и подпись. Вы ведь здесь прописаны?

Женщина кивнула, но брать в руки бумагу не спешила.

— Вы ведь сами знаете, что детям здесь не место! Чем скорее подпишите акт, тем быстрее получите новую квартиру.

Женщина нервно заморгала и снова шагнула назад, упершись затылком в мокрую простыню.

— Почему вы сомневаетесь? Хотите, чтобы ребенок родился тут? — Софья в недоумении окинула взглядом кухню. — Вам нужно скорее отсюда уехать!

Женщина всхлипнула и вытерла нос ладонью:

— Уехать?

— Да! Подальше от этой разрухи и нищеты, в нормальный дом, где есть горячая вода, газ и стабильное электричество! — Софья снова протянула ей ручку и бланк. — Подписывайте скорее!

Женщина нерешительно взяла. Пальцы у нее дрожали.

— Здесь. — Софья указала на место для подписи.

— Мам, не надо, пойдем домой! — жалобно захныкала девочка. Мать бросила на нее рассеянный взгляд, а потом быстро, размашисто поставила подпись на документе.

— Поздравляю! — Софья аккуратно забрала бланк и широко улыбнулась. — Теперь вы…

Она не договорила. Над головой заскрежетало, резко хлопнуло. Посыпалась грязно-серая пыль и душно пахнуло плесенью. Софья едва успела отскочить — большой кусок штукатурки с грохотом обвалился прямо под ноги, и кухня утонула в мутной взвеси.

Софья слышала, как женщина всхлипывает, но не видела ни ее, ни девочку.

— Вы в порядке? Не поранились? Эй, кто-нибудь, на помощь! Здесь потолок обваливается!

Из коридора донеслись топот и ругань. Хлопнула гулко дверь, а потом кто-то с силой схватил Софью за шиворот и выволок из кухни. Сквозь пелену висящей в воздухе пыли она успела разглядеть только клетчатую рубашку в масляных пятнах и грубые руки с ободранными костяшками.

— Они там… — начала говорить она, но мужчина резко вытолкнул ее в коридор.

— Оставь нас в покое! Убирайся!

— Я пытаюсь помочь! — Софья шагнула вперед, чтобы вернуться — женщина в кухне громко плакала — но мужчина преградил ей дорогу.

— Вон! — рявкнул он ей в лицо, обдав перегаром. Глаза у него были красные, в сетке полопавшихся сосудов. Неопрятная щетина топорщилась, как иглы. — Пошла отсюда, пока цела! Ты только хуже делаешь, не поняла еще?

Софья не выдержала и побежала к лестнице, на ходу доставая из сумки мобильный. Руки мелко тряслись.

Телефон не работал. Ни связи, ни интернета. Софья остановилась отдышаться перед подъемом на четвертый этаж. Еще раз попыталась позвонить, но на дисплее ярко высветилась надпись «только экстренный вызов». Девушка подняла его выше, потрясла, но в ответ телефон мигнул и отключился. Похоже, разрядился аккумулятор.

Звуки за спиной затихли, и когда Софья обернулась, никого не увидела. На линолеум оседала штукатурка. Трехколесный велосипед, накренившись, одиноко стоял посреди коридора.

«Наверняка с ними все в порядке. Я свое дело сделала, одна подпись у меня уже есть», — успокоила себя Софья. Непослушными пальцами убрала телефон, уложила подписанный бланк в прозрачный файл и закрепила в папке. Наклонилась, чтобы стряхнуть с туфель грязно-желтую пыль, а когда выпрямилась — встретилась глазами с собакой.

Овчарка зарычала. Шерсть на загривке встала дыбом. Софья попятилась. Беспомощно огляделась, ища взглядом хозяина, человека с сигаретой, но на лестничной площадке возник юродивый Кирюша.

— Ни твогай Соничку! — сердито казал он. Потом опустился на четвереньки, резво подполз к собаке и укусил ее за ухо.

Овчарка взвизгнула, рванулась в коридор, едва не задев в прыжке Софью. Перепуганная девушка вжалась в стену.

— Ни бо-ойся! — ласково протянул Кирюша. — Ки-юша защитит!

— Вы видели моего напарника? — голос у Софьи сорвался. — Мне нужно подняться к нему на четвертый этаж.

— Да, да, видел! — согласно закивал юродивый. — Пойдем, пвовожу!

Со странной для своего неказистого тела проворностью он поднялся на ноги, развернулся и запрыгал вверх по ступенькам. Софья пошла за ним, на всякий случай держась на расстоянии.

Последний этаж выглядел чище и светлее, но почему-то необитаемее предыдущих. Облезлый дощатый пол скрипел под ногами, у всех дверей была одинаковая, потрепанная сыростью и временем дерматиновая обивка. У облезлой стены сутулился советский шифоньер с обвисшими на петлях дверцами. Ровно гудели лампы дневного света, и только одна, у входа в темную душевую, ритмично мигала.

— Виталий Антонович! — негромко позвала Софья. Пустой коридор, словно истосковавшись по человеческому голосу, подхватил звук и эхом разнес под потолком.