Орден Святой Елены (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 15

— Я хотел бы сразу разъяснить, — говорю я, перехватывая инициативу между двумя вздохами Потемкина-младшего: — господин Алферов, у меня никаких отношений с Софьей Волконской нет и быть не может… что? — по тому, как фыркнул Потемкин и прижал руку ко рту сухонький — я понял, что опять что-то не то ляпнул.

— Прошу прощения… — машет рукой в воздухе Алферов: — конечно же. Ни у вас, ни у меня, ни у кого тут не могло быть никаких отношений с Софьей Волконской. Вы ее лично встречали? Нет? Ну вот, встретите и поймете почему. Она у Волконских на выданье… да и еще и магичка шестого ранга. Красавица и умница… — так говорит господин Алферов, небрежно помахивая рукой в воздухе и если я хоть чуть-чуть разбираюсь в сарказме, то в его последних словах этого самого сарказма — хоть ножом режь и на хлеб намазывай. Что-то не в порядке с девицей Волконской… очень не в порядке, раз уж эти молодые люди позволяют себе так ее имя трепать. Как там про таких говорят — притча во языцех.

— В таком случае, если у вас нет оснований для вызова на дуэль… может мы разойдемся по мирному? — поднимаю бровь я. Причины для конфликта нет, Софья Волконская, кто бы она ни была и по какой причине бы не трепали ее имя — отношения ко мне не имеет, а этот молодой человек не выглядит рыцарем ее руки и сердца, скорее так, мелкий охальник.

— Ну что вы, Владимир Григорьевич! — упрекает меня Алферов: — неужто упустите шанс дуэли? Поруганная честь и вообще — любопытно же! Я вот что умею… — он разводит руками в стороны, и блестящая пленка покрывает его с ног до головы: — Щит Святого Басилевса! Непробиваемый и неуязвимый для физических повреждений!

— Лучше соглашайтесь на дуэль, Владимир Григорьевич, — советует мне сухонький: — все равно вынудят, если не из-за девицы Софьи, дай бог терпения ее родителям, так из-за чего еще. А так… оторвете ему ногу и все. Он доволен, вы довольны, целителям денежка небольшая, все в прибыли остались.

— И я! Я после Николая Владимировича! — кричит Потемкин-младший, поднимая руку, словно гимназист за партой: — мне еще ни разу голову не отрывали, а говорят, что Уваров головы только так отрывает! У меня свой целитель родовой!

Я смотрю на озорные чертики, пляшущие в глазах у Алферова, и вздыхаю. Все становится понятно. Предельно ясно. Никакая девица тут не при чем и ущерба чести ни у кого нет. Эти двое — представители золотой молодежи, тех самых, кому адреналина всегда не хватает, тут и игра в карты и «русская рулетка» и идиотские пари, вроде «кто ударит пуму по носу палочкой» — при этом палку постоянно обламывают. Гонки по ночному городу на мотоколясках на предельной скорости, соревнования в отчаянности и бесшабашности — вот это все.

При этом — здесь есть целители и если ты умер — ничего страшного, главное учесть время отката и не умереть дважды за три дня… хотя с этих вот станется. Просто прибавить к обычному драйву адреналиновых наркоманов возможность воскреснуть раз в три дня и вуаля — их выходки станут в десять раз круче и смертоносней. Например — вызвать на дуэль до смерти лучшего мастера Клинка в Европе, а при этом еще и оскорбив его до глубины души… чтобы он руки и ноги поотрубал. Или вот — найти Уварова и бросить ему вызов, разве не самоубийственная затея? И при этом — довольны жизнью, румяны и вполне себе отдают отчет в своих действиях. Так что без дуэли уйти все равно не удастся, но что бы сделал на моем месте Уваров — гусар?

— Прекрасно! — говорю я и скидываю с плеч пальто: — только, господа, не держите на меня обиды, но я намерен закончить все быстро… сегодня. В любое другое время мы можем продолжить сии забавы, если вам так охота чтобы вам головы поотрывали. У нас еще дуэли господина фон Келлера сегодня, а потом на прием в поместье к Зубовым.

— А, не, на меня можешь не рассчитывать. — кивает фон Келлер: — дуэлей не будет. Моих.

— Как так?

— А… знаешь, Володя, поглядел я на тебя с твоими шестью бабами и понял, что не хочу так жить. — серьезно замечает гусар: — так что я сватов выслал к Веронике Зиминой, а они дали понять, что их примут. Так что ни суда, ни дуэлей не будет, а будет свадьба.

— Поздравляем, господин Леоне! — хлопает в ладоши Алферов, его поддерживает Потемкин: — Браво! Но до чего смелый поступок! Боюсь я лично предпочел бы десяток дуэлей чем одну женитьбу.

— Я бы предпочел сто дуэлей. Или даже дуэль без целителя. — кивает Потемкин-младший: — вы смельчак, гусар. А давайте отметим вашу помолвку сразу после дуэли, после того, как Владимир Григорьевич нам головы оторвет и в землю втопчет!

— С какими еще шестью бабами⁈ То есть я тебя и барышню Веронику поздравляю и желаю счастья в личной жизни, но откуда ты у меня шесть баб нашел? У меня… — загибаю пальцы. Так, две из Ся, одна из СИБ, полковник… четверо. Ну, хорошо, с кицунэ вместе — пять и это максимум!

— А то я не вижу что у тебя с кузиной происходит… — прищуривается фон Келлер: — не обижайся, но она у тебя такая стерва… со всеми, кроме тебя. Тебе ни о чем это не говорит, нет?

— Все знают, что у Ледяной Княжны адюльтер с ее кузеном… — кивает Потемкин-младший: и мы вам искренне завидуем, Владимир Григорьевич. Завидуем и сочувствуем одновременно. Потому как Снегурочка очень крутой нрав имеет. А вы еще и многоженец. Даже представить страшно. О! А это может сойти за оскорбление, Владимир Григорьевич? За это вы можете потом меня особо жестоко убить? Как-нибудь, знаете, чтобы кровь во все стороны и все такое… я приказал сразу не исцелять, а сфотографировать, вон у меня и фотограф есть. — он указывает и действительно, чуть поодаль стоит человек в цилиндре и с фотоаппаратом на треноге, он машет нам рукой.

— А что. Вполне может сойти за оскорбление, что скажешь, Володя — поворачивается ко мне фон Келлер: — вырви ему сердце! Раз! Рукой грудину пробиваешь и вытаскиваешь, а оно еще бьется у тебя в ладони, а ты сжимаешь пальцы в кулак и… а потом по бабам пойдем!

— Какие тебе бабы, ты ж женатый человек теперь, — указываю ему я: — куда намылился? И потом — давай я ему лучше позвоночник вытащу? Если уж голову оторвать слишком просто.

— Действительно, сердце вытащить — это лучше у девушки-с. Символический жест отчаянной любви! Вот если действительно с Софьей Волконской на дуэли сойдетесь — вот тогда обязательно ей сердце выньте… если оно у нее есть вообще. La femme fatale эта ваша Волконская, вот что я вам скажу… — кивает головой Потемкин-младший, нисколько не устрашенный своей участью: — а с виду так и не скажешь.

— Так я о том и говорю! — кивает фон Келлер: — я ж без пяти минут женатый! Мне и осталось вольной жизни чуток! Сперва дуэль, а потом по бабам!

— Господа, время. — указывает сухонький: — сперва дуэль, а уже потом говорильня. Владимир Григорьевич, выбор оружия за вами…

— Седьмой ранг! Каков наш пострел, а? — довольно похлопывает меня по плечу Борислав Светозарович: — Дориан! Подойди! Иди сюда!

— Отец? — к нам подходит высокий, на полголовы выше меня, молодой человек с темным лицом. Выглядит он слегка непропорционально, при таком длинном теле такая маленькая голова… его зовут Дориан и он обращается к Бриславу Светозаровичу «отец». Вспоминаю свою родословную, подробно рассказанную мне Гулей. На самом деле зовут его как-то не совсем удобоваримо, не то Дормидонт, не то Декамерон. Но в домашнем кругу кличут Дорианом. Это вот как Ай Гуль — для всех она Гуля и все тут. Он от первого брака княгини Полины Иринчеевны, он и его старшая сестра Татьяна. Но в отличие от нее он полностью отрекся от своего настоящего отца, взял и фамилию Борислава, и даже отчество сменил. Чувствую за всем этим какую-то драму, но встревать не буду.

— Дориан, смотри, кто прибыл! Володя Уваров, твой братец. Да не один! — за мной приседает в книксене Акай, полковник Мещерская вместе со своей сестрой все еще не отошла от удара, вызванного решением их матери уйти в валькирии и осталась дома. В свою очередь кицунэ неожиданно сама предложила сопровождать меня и пришлось взять ее с собой. Потому как Ай Гуль настояла взять «чтобы все эти ушлепки обосрались» — как она сказала. Все-таки вот сочетается в моей кузине высокое воспитание и культура, знание языков и этикета и тут же она и выразиться может, да так, что грузчики в порту только рты пооткрывают. Сама говорит, что это у нее от матушки, Полина Иринчеевна порой так же слов не выбирает. Высший свет, чего тут.