Становление короля (СИ) - Kimiko - Страница 19

Когда он пришел, свежая земля уже была разрыта, а одетое в белое платье тело девочки лежало в кровати, похожей на кукольную. Это выглядело так жутко и правдоподобно, что мурашки поползли по коже короля. Он и раньше видел мертвецов, смерть была отвратительна и мерзка, она никого не оставляла таким как раньше.

Казалось, это не коснулось только Лилии. Её не тронули противные веяния смерти, а если и тронули, то отразились трагичной красотой. Её золотые волосы были красиво уложены, платье идеально приглажено, на мертвенно бледных щеках нарисован румянец. Если бы не остекленелые мутные глаза, то Дроздов мог бы поверить, что все это плохая шутка.

Принцессу с почестями опустили в землю прямо в той белоснежной кроватке. Взмахом руки ритуальщик поднял толщу земли, опуская её на безжизненное тело. Быстро и… низко.

— Не опускайте! — вдруг запротестовал Дроздов, остановив колдуна едва ли не в последний момент. — Верните землю на место.

Ему понадобилось паре минут, прежде, чем ему принесли хоть что-то, отдаленно напоминающее лопату. Чертовы маги. Закатив рукава, король поднял горсть влажной почвы, бросая на белоснежное платье. Ему чудилось, что от такого осквернения, девочка проснется и обиженно зыркнет на него голубыми глазищами. Но этого не происходило.

Дроздов бросал горсть за горстью, после чего взялся за орудие, самостоятельно закапывая яму. Он был так сосредоточен, что не сразу заметил, как по его лицу стекают слезы. Вокруг, оказывается, собралось довольно много народу, среди которых стояли Ланса, нянечка девочек, держащая Нерель за руку, и Адам, ожидавший, пока слуги принесут ему вторую карикатуру на лопату. Он молча подошел к брату, повторяя за ним и погружая железо в землю и крепко сжимая черенок.

Прошло около двадцати минут, пока над могилой не образовался небольшой холмик. Прежде, чем бросить последнюю горсть земли, Дроздов сел на колени, вынимая из банки листик. Осторожно погрузив корни в почву, он закопал их, оставляя листик на поверхности. Возможно, было слишком рано его сажать, но он читал, что остатки магии из тела усопшего поднимаются наверх. Так, с помощью последней маны Лилии, этому деревцу все равно суждено вырасти.

***

Какое-то время назад, Лукас уже отдавал приказ на сборы армии. здесь не было резервов как в его мире, людей не призывали, не мобилизировали. Все, что мог он сделать, это назначить награду тем, кто придет добровольно служить. Тратить на это деньги из казны он планировал грамотно, не только из налогов или прочей необходимой части хранившихся финансов.

Дроздов ведь не зря занимался ещё и производством ткацких станком, так что вся часть затрат на торговлю с соседним государством шелкопрядов, он перенаправил на армию. Первая встреча с прибывшими за наградой должна была состояться вечером, так что утро король начал с большого помещения во дворце, отведенного под первые обучения желающих ткать.

Зарплату им тоже с чего-то платить нужно было, но благо Дроздов не успел запретить рабство. Так, конечно, было очень нехорошо делать, но после обучения, все девушки и парни, научившиеся ткать, могут получить полноценную оплачиваемую работу, взяв казенный станок в аренду. Так столяры и вообще мастера своего дела, тоже имели рабочие места, а народный рынок по всему королевству — более дешевый продукт.

Дроздов давно подсчитал, что сборы сырья и производство нитей выходит на нужное количество для одного квадратного метра ткани — всего две монеты. Учитывая затраты на станки и не учитывая работу учащихся — за готовый метр — десять золотых. И это при условии, что раньше за это пришлось бы отдать семьдесят.

Пока проблема стояла в качестве, количестве и скорости, но это было лишь делом времени. Да, чтобы снабдить все королевство такими тканями, уйдет не один месяц, но Дроздов уже создал работающий механизм. Он научил одного столяра и одну ткачиху, Гелию, каждый из них брал по четыре ученика, а дальше дело развивалось в геометрической прогрессии. Из четырех — шестнадцать, из шестнадцати — шестьдесят четыре, из шестидесяти четырех — двести пятьдесят шесть. Пока они остановились на процессе от шестнадцати к шестьдесят четырем. Весь зал был полон людей, в основном женщин, служанок и рабынь. По четыре около каждого из шестнадцати станков. Король поприветствовал всех, попросив не отвлекаться на него и продолжать. Гелии среди них не было, но Дроздов знал, что девочка обучает в другом помещении часть пожелавших делать нити.

Отметив, что процесс идет — у стен складывали готовые ткани — неказистые, но вполне готовые. Их мужчина планировал выдавать армии. Наконец, пройдя через коридор, он оказался в ещё одной зале, где Гелия вела мастер класс по плетению нитей. Король вошел незаметно, сев позади всех. На душе скребли кошки, так что он тоже лишь подтянул к себе охапку льняной соломы. Её уже очистили от семян, вымочили в пруду от двух дней до дмух недель, в зависимости от предназначения этого продукта. Для тренировок лен лежал самый короткий из возможного период, чтобы производство не останавливалось.

Так же его уже отбили, оставалось очистить. Мягкие внутри волокна были защищены кострой, которую снимали разными способами, но Дроздов запомнил только чесание. Он, с помощью тех же столяров и плотников, сделал большие металлические расчески, через которые протягивали пучки льна, очищая костру.

Повторяя за остальными, король пыхтел, пытаясь снять кожуру с льна. У него получалось куда хуже, чем у остальных, но физический труд явно пойдет ему на пользу. Только закончив очищение, подглядывая за купленной им же девочкой, он взлохмачил лен и смочил, вешая его, похожего по виду на мочалку, к специальному крючочку вверху. Взяв одно веретено из коробки, Дроздов левой рукой зажал отделенную нить от клока, правой рукой медленно начав вращать веретено, скручивая волокна в нить.

Готовое, полное нитей, веретено складывали в другие ящики, которые относились в первый зал, где уже ткали целые ткани. Дроздову надоело. Он перенес недоделанный клубок льна Гелии, похлопав её по плечу.

Дальше он навестил мастерскую, где столяры собирали эти станки. Желая попробовать себя и в этом, мужчина надолго застрял с рубанком в руках. Его радовало, что процесс не стоит на месте, радовало, что все это — результат его стараний.

Ещё один результат он увидит уже вечером, когда добровольцы соберутся на одной площади.

Пот бежал по лицу короля от долгой работы на солнце.

Он наконец перестал думать о погребенном тельце.

Здесь ему не была нужна психотерапия, какой он привык её видеть. Корумпированной, погрязшей в транквилизаторах.

Может быть, он ошибался, но стирая ладони о шершавое дерево, Дроздов дышал.

Он стоял на открытой площадке башни, глядя на площадь снизу, забитую тысячами мужчин и женщин, готовых сражаться за свое королевство. Все они, с торбами в руках, ожидали его слов. Сложно было понять по их лицам, что заставило каждого пойти на этот шаг. Деньги? Может зов души?

Сердце порадовало, что за границей площади, и так разрывающейся от количества добровольцев, толпились ещё и простые люди, желающие увидеть короля, услышать его официальную речь. Первую, с тех пор, как он вошел на престол.

Дроздов набрал в грудь побольше воздуха, тихо прочитав одно из заклинаний богини. Так его негромкий голос услышит каждый. Нет, он не будет орать на все королевство, просто… вольется в уши каждого.

— Audi vocem meam… — он оперся ладонями на мраморную кладку, глядя на людей. — Я рад приветствовать вас всех. Это нелегкое время для нашего королевства. Гибель правителей, бесконечные набеги, внутренние бойни и предательства. Все мы страдаем от гнета врагов, я не исключение. Так что эту речь мне бы хотелось начать с минуты почетного молчания, во имя покинувшей нас наместницы Лилии.

Перевернув крошечные песочные часы, король склонил голову, за ним последовали и остальные. Когда время закончилось, Дроздов утер заново выступившие слёзы, набирая в грудь новую порцию воздуха: