04.1912 (СИ) - "Susan Stellar" - Страница 87

— Давай! — крикнул Джо и повлёк её за собой сквозь стайки взволнованно шумящих пассажиров.

Девушки, мимо которых они пробивались, уже почувствовали телом мелодию; они начали подтанцовывать — пока неуверенно и мягко, но в каждом их шаге и каждом движении их рук чувствовались гибкость, лёгкость, очарование. Они походили на резвящихся граций. Лиззи неаккуратно пригнулась, пробегая у девушек под воздетыми руками, и случайно пихнула одну так, что та покачнулась и едва не сбилась с фигуры танца.

— Куда ты меня ведёшь?! — прокричала Лиззи. Кругом было так шумно, что ей приходилось вопить, едва ли не срывая голос.

Там, куда стремился Джо, безумно грохотали инструменты и умолкало всё остальное. Голоса танцоров казались не громче шороха молодой древесной листвы, а бойраны, напротив, грохотали, как валуны во время обвала. Весёлыми трелями к их равномерному бормотанию присоединились бойкие фиддлы: они брали верхнюю ноту, нижнюю, ещё одну верхнюю, выше, выше и снова спускались, и возвращались, как будто бы бегали по бесконечной лестнице по кругу. Волынки усердно вносили свою лепту в мелодию, изредка поддакивало, словно подчёркивая значимость фразы, звонкое банджо.

Люди, столпившиеся вблизи музыкантов, совсем обезумели. Со сверкающими от счастья глазами, с разрумянившимися лицами, свободные и обо всем позабывшие, они чётко отстукивали каблуками бодрый ритм. Парни то и дело подхватывали под локти девушек и описывали с ними круги, подскакивая, как козы с подбитыми ногами. Совершив пару кругов, в наиболее высоком прыжке они подхватывали партнёршу под другой локоть или вовсе оставляли её и присоединялись к другой девушке, и танец продолжался. Постепенно эти круги выстраивались в ровные линии: по три пары в каждой, — к одной линии прибавлялась другая, третья — и вот уже вышло так, что на свободном пятачке подле музыкантов приплясывала целая коробка радостных молодых людей и их ловких гибких подружек. Пол подпрыгивал и трясся одновременно с их скачками; казалось, каждая доска пропитана глухой отдачей бесконечного перестука каблуков. Чуть поодаль бешеным хороводом носились дети: как обезумевшие слонята, они топали, подскакивали, отпускали руки друг друга, а затем хоровод воссоединялся и двигался уже в обратную сторону. Дама в безвкусном древнем платье бегала возле хоровода и всякий раз, как он распадался, бросала в центр круга горсть иссохших цветочных лепестков. Это приводило детей в такой восторг, что они с радостным писком кидались за лепестками, хватали их в полёте и снова становились на места, готовые танцевать хоть до следующей ночи, если только эта дама не уйдёт, а её запасы не иссякнут.

— Хочешь? — спросил Джо и кивнул в сторону коробки, в которой весело кружились парни и девушки. Между плотно сомкнутыми рядами воздух прокалился и прошивал лёгкие, как умелая игла, жар был таким, что иссушал даже капли пота, выступавшие на лицах танцоров.

Лиззи испуганно мотнула головой и отступила.

— Я не умею! — крикнула она. — И я неуклюжая! Я ужасно неуклюжая!

— Я тоже не особенно умею танцевать, — сказал Джо и пожал плечами, — но это здорово расслабляет. Вот отключишь мозги, и начинаешь отплясывать, как козёл перед милой козочкой. Когда мне бывало тяжко, я приходил в трактирчики и плясал там. Боль снимает надёжно.

Лиззи предпочла сделать вид, что не слышит: этому способствовал невообразимый шум и грохот. Казалось, что легион назойливых крошечных существ забрался к ней в уши и весело отбивает чечётку, передразнивая радостных великанов. Уши у Лиззи уже не болели — только слабо покалывало в мочках. Прочая же часть уха совершенно потеряла чувствительность. В голове у неё повис приятный сладковатый дурман.

В детском хороводе прибывало: вскоре ребятишек стало так много, что им пришлось отступить в угол, дабы не мешаться коробке более взрослых танцоров. Леди с цветочными лепестками по-прежнему носилась кругом них, а ребята заученно верещали:

— Ещё! Ещё!

— Ладно, — Джо пожал плечами и отвёл Лиззи в сторону. Он усадил её за грубый, но чистый, полированный стол и сам опустился рядом. — Не хочешь танцевать, давай посмотрим, как танцуют другие.

Лиззи опустила взгляд на свои скрещенные руки. Она не могла сказать, что сейчас думает о чём-то конкретном, и всё же в это самое время её голова не была пуста. Скользкая ледяная лапа, которая властно стискивала сердце, по-прежнему была сильна, крепка и вовсе не намеревалась самоустраняться. От жара и скворчания разговоров разум её затуманивался.

— А тут можно попить? — спросила Лиззи. — В горле пересохло…

Джо горящими глазами глядел вдаль. Её вопрос прозвучал так тихо, что едва ли Джо его услышал, к тому же, в этот миг мысли Джо заняло нечто намного более интересное. К коробке вальяжным шагом приблизились удивительные танцоры: мужчина и женщина, которых даже отъявленный льстец не смог бы назвать молодыми. Абсолютно лысая голова мужчины гордо светилась в лучах тусклого электрического света, женщина с достоинством несла перед собой тяжёлые юбки. Пара гордо прошествовала вперёд, взялась за руки и на миг замерла. Джо приподнялся, как взявшая след гончая, восторженно вытянулся и в сердцах ударил кулаком по столу, так что к ним повернулось несколько потных, разгорячённых голов удивлённых соседей. На губах Джо играла гордая улыбка.

— Да! — крикнул он. — Да, это мой па! Узнаю старика!

Лиззи была настолько потрясена, что даже подняла руку и медленно показала на лысого мужчину, который лихо отплясывал в последнем ряду коробки, искусно вращая неповоротливую женщину в тяжёлом платье.

— Это — твой папа?

— Конечно же! Кто тут ещё мог бы с тупости налысо постричься? — воскликнул Джо и радостно замолотил по столу кулаками. — Ну давай, давай, па, покажи им всем!

Лиззи неотрывно следила за танцующими. Если вначале на лысого мужчину и его партнёршу окружающие посмотрели с насмешкой и удивлением, в особенности — молодёжь, — то сейчас прикованные к ним взгляды можно было назвать только восхищёнными. Мистер Дойл двигался с изяществом, неведомым большинству юношей, а когда он подпрыгивал и менял руку, наблюдатели только прижимали ладони к лицу и разражались восторженным свистом. Миссис Дойл крутилась, точно балерина, и пышные юбки ей нисколько не мешали. Напротив, они так изящно развевались, что это добавляло красоты и загадочности её танцу. Хотя мистер и миссис Дойл уже не единожды могли поменяться партнёрами, они по-прежнему танцевали вместе, и толпа наблюдателей поддерживала их гиканьем и аплодисментами.

Лиззи медленно моргнула.

— Твой папа так хорошо танцует… где он этому научился?

— А, — Джо махнул рукой, — тут много ума не надо. Кабаки, таверны, улицы… у него никогда не было других учителей, кроме девчонок, а девчонок он сменил много. Вот и полюбуйся теперь, как танцует — обзавидуешься!

Лиззи аккуратно глянула на Джо и тихо спросила:

— А ты, значит, вообще не умеешь танцевать?

Джо скроил задумчивую физиономию.

— Ну-у, — загадочно протянул он, — если только совсем немного и если хорошо попросят.

В сердце Лиззи разгорелся огонь, и склизкая холодная лапа медленно разжалась. Её лёд не отступал, он караулил Лиззи, угрожая наброситься в любое мгновение, но она знала, как противостоять этому. Тело её горело, призывая двигаться, и Лиззи ни в коем случае не стала бы противиться этому зову.

— Джо, — она настойчиво протянула руку, — а я прошу и очень хорошо!

Джо поднял на неё испытующий косой взгляд и приложил ладонь к губам. Лиззи склонилась ближе.

— А ты не испугаешься?

— Нет! — храбро пискнула Лиззи, хотя сердце её так и трепетало.

Джо пристально смотрел на неё.

— Но ты ведь не умеешь?

— Научусь!

Джо прищурился, и в его глазах скакнула искоркой хитринка.

— Ты уверена?

Лиззи молча схватила его за руки и подняла из-за стола. Она не замечала этого, но всё её тело трепетало от волнения. Спотыкаясь, Лиззи поволокла Джо сквозь толпу танцующих, к коробке, которая заметно подросла после появления мистера и миссис Дойл.