Я мыслю, значит, я существую (СИ) - Max Maximov - Страница 37

Зданием, к дверям которого они подскочили, была копия городской поликлиники. Ста двадцатикилограммовый Федя на скорости врезался в стеклянную раздвижную дверь, которая конечно же тут не раздвигалась, и вышиб её, сам чуть не упав. Кое-как балансируя руками, он восстановил равновесие и залетел в холл. Остальные заскочили следом. Не успев разглядеть, что там вокруг, что это за место и куда они вообще ворвались, все четверо рванули по инерции дальше. Впереди все так же летел Кошкин, который, продолжив прямую траекторию, выскочил на лестницу и побежал вверх. Когда они оказались на втором этаже, Федя, не останавливаясь врезался плечом в первую попавшуюся деревянную дверь. Та с грохотом распахнулась. Четверка заскочила в красную, как и всё вокруг из-за света, комнату. Кошкин моментально захлопнул дверь и уперся в нее всей своей массой. Когда с другой стороны на дверь надавили, Федя чуть отъехал. Дверь приоткрылась, но не на долго — капитан, Алёна и Ласкин навалились на Федю. Щель из комнаты в коридор уменьшалась, пока не исчезла полностью. Давление с той стороны не прекращалось. Все четверо людей изо всех сил упирались, сдерживая противоположный напор.

— Надо чем-то подпереть! — кричал Федя, — долго мы так не выстоим!

Кошкин оглянулся и увидел краем глаза в зловещем красном сумраке кровати, расположенные в ряд. За ними письменные стол, а возле стен — ряды стеллажей и шкафов. У каждой кровати стояло что-то наподобие штатива под камеру. Из штатива тянулись провода, или веревки, а может еще что-то подобное. В этом мире не было смысла давать точные характеристики предметам, потому что все предметы здесь не обладали положенными им функциями, а лишь изображали что-либо. Все здесь лишь форма без содержания. Всё — обман, всё — фальшивка.

— Надо забаррикадироваться! — кричал Фёдор.

— Если я отойду, они продавят дверь! — ответил Ласкин, подпирая Кошкина.

— Сколько у вас патронов осталось?! — спросил Фёдор.

— Четыре! — надрывно произнесла Алёна.

— У меня столько же, — крикнул капитан.

Кошкин, упираясь левым плечом в дверь, протянул обе руки в сторону.

— Давайте мне оружие. Их там не более, чем нас, иначе мы бы не удержали их!

Алёна и капитан, не переставая нажимать на Федю, отдали ему свои ПМ.

— На счет три отбегайте назад! — произнес Кошкин.

— Один! Два!.. Готовы?!

— Да! — практически хором ответили все трое.

— Три!

Алёна, Ласкин и капитан отскочили от Феди, развернулись и попятились.

Могучий Кошкин еще несколько секунд удерживал дверь, медленно отъезжая назад, скользя по полу, а потом отлетел на пару метров и упал на спину. В дверной проем хлынули демонические человекоподобные образы. Кошкин, лежа на спине, в обеих руках держа пистолеты, сначала спустил курок левой рукой.

БАХ! — раздался грохот выстрела! Существо упало прямо на Фёдора, лицом к лицу. Кровь изо лба создания струей толщиной с указательный палец залила Феде глаза, рот, нос. Кошкин отклонил голову в сторону, и выглядывая из-за лежащего на нём трупа, поочередно спускал курки пистолетов.

БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!.. — раздавались оглушительные выстрелы, отбрасывая эхо. Каменные стены звенели от грохота, а твари падали возле порога в помещение… БАХ! БАХ!

Фёдор сделал семь выстрелов. Пустой пистолет он откинул. Не переставая целиться в сторону дверного прохода, Кошкин одной рукой стащил с себя труп и поднялся с пола. Вытирал лицо от крови рукавом, но в итоге просто размазывал ее по себе еще больше. У Феди была сильная отдышка из-за волнения. Одно существо было живо, лежало на животе, задрав голову, и смотрело на Федю. Держа вытянутую руку пред собой, Кошкин, перешагивая тела, подошел к двери. Выглянул в коридор — никого.

— Баррикадируем! — приказал Фёдор, — тела надо выволочь в коридор. Все, кроме этого, — он указал на раненого псевдо-человека. Ему Федор специально прострелил оба колена.

Все кровати, шкафы и стеллажи, что были в этом просторном помещении, имитирующем кабинет для физиотерапии, они придвинули к двери. Живого псевдо-человека усадили в углу кабинета.

— Если попытаешься что-то сделать, я тебя пристрелю! — пригрозил пленённому мужчине Кошкин. Засохшая кровь на лице полицейского была не так уж заметна на фоне алого света. Она слиплась и создавала Феде дискомфорт.

— Что сделать? — спросил тот.

— Что-то, что мне не понравится.

— Что тебе не нравится?

— Ты издеваешься?! — Фёдор наставил оружие на псевдо-человека.

— Я однажды издевался над другом, и мы поругались.

Ласкин внимательно слушал ответы этого удивительного создания. Капитан и Алёна смотрели в окно на очнувшийся от спячки город. По всей видимой части улицы, по тротуарам в разных направлениях шли псевдо-люди бог знает по каким делам. Машины на дороге просто стояли, но в них были водители. В одном из окон дома напротив высунувшийся по пояс человек периодически подносил руку ко рту, будто курил.

— Как тебя зовут? — спросил Ласкин у пленника.

— Есенин.

— А имя есть?! — вмешался Фёдор.

— Есенин, это моё имя.

— Ты видел тут мальчика? — спросил Ласкин, — ему одиннадцать лет. Волосы темные. Раздетый — в трусах и в белой майке.

— Тут нет мальчиков. Мы все взрослые люди.

— Не тут, а в городе! — повысил тон Вася.

— В городе есть мальчики, есть девочки. Есть дети.

— Где они?!

— Кто?

— Где дети?!

— Дети в детском саду, в школе и на детских утренниках.

— Бесполезно, — произнесла Алёна.

— Отвечает, будто робот, — сказал Ласкин и оперся руками на подоконник. Уставился на автобус вдали слева по улице.

— Может, они и есть роботы? — предложил капитан.

— Может, — ответил Вася, а потом добавил, — надо идти за Мишей.

— Куда ты пойдешь? — сказал Фёдор, — ты посмотри сам: их там сотни! А если население тут, как у нас в потерянном, то больше десяти тысяч!

— И что ты предлагаешь, ждать пока они снова замрут?

— Если ты сейчас выйдешь, они… я даже не знаю, что они сделают, — запинался Федя, — очевидно, схватят тебя… а дальше… убьют, расчленят, посадят в подвал… все что захотят, сделают! Нельзя идти!

Есенин, — обратилась к нему Алёна, — ты знаешь, что это за устройство в небе?

— Это Лампа.

— Из-за нее вы все пришли в сознание?

— Я не знаю.

— Когда лампы не было на небе, где ты был?

— Лампа всегда на небе.

Вася повернулся и присел на подоконник.

— Если без Лампы они не в сознании, значит для них не существует момента, когда нет Лампы, — предположил Ласкин, и вновь посмотрел сквозь окно. Лампа взошла над горизонтом градусов на пятнадцать-двадцать. Василий прикинул в уме, что если это угловое расстояние по небосводу она прошла примерно за полчаса, то сядет она где-то через два с половиной часа. В Васе боролись два желания, первое — эмоциональное, которое заставляло его броситься прямо сейчас в одиночку искать сына, а второе — рациональное, предлагающее переждать. Мысленно Вася вышел из больницы и тут же увидел, как все вокруг остановились и уставились на него, а через мгновенье накинулись и…

— Нет, если я сейчас выйду, — думал он, — я не спасу сына с вероятностью сто процентов. Если мы переждем и выйдем, когда они вновь застынут, шанс вернуться домой с Мишкой появляется.

— Почему вы гнались за нами? Что вам от нас надо? — спросила следователь.

— Мы станем вами, — ответил Есенин.

Четверо настоящих людей переглянулись. В кабинете повисла пауза. Ответ существ не предвещал ничего хорошего. Ласкин тут же представил, что эти создания захватят Землю, что начнется война с их миром и мы проиграем. Алёна представила, как её тело медленно растворяется, а вместо него создается похожее, только с исковерканным демоническим сознанием, как это бывало в фильмах про похитителей тел. Кошкин подумал, что надо как можно быстрее зайти в этот уродливый мир с армией и разнести тут всё, а Сергей Петровича мучила жажда и похмелье, и всё, о чем он сейчас думал, это о бутылочке пива.