Катакомбы (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 53

Тронуться в путь болотники собирались в тот же день, что и обитатели Левиафана. День большого разъезда. Долина с гордыми и независимыми женщинами, наконец, должна была остаться без гостей, и потихоньку возвращаться к довоенной жизни.

Для поездки по тоннелям выбирали наиболее короткие повозки, которые можно будет развернуть в узком проходе. Приготовили верёвочные лестницы, страховочные крепления, большие корзины, в которых должны были спускать вниз еду, которой воительницы обильно старались снабдить обитателей Левиафана. Этим процессом руководила Маша. Она лучше всех знала, чего им не хватает, и старалась выбирать то, из предложенных продуктов, что им действительно было нужно.

Для спуска планировали поставить повозку поперёк тоннеля и крепить к ней все лестницы и верёвки. По всему выходило, что операция эта будет не быстрой. Пока они доедут до моря, а путь гружёным караваном займёт больше времени, чем у Мины с Лианой, пока произведут спуск и погрузку, а на это уйдёт не меньше одного дня, а может и больше. Пока вернутся — на всё это уйдёт много времени. Мина на такое изначально не рассчитывала. Она хотела отправиться в путь гораздо раньше, но не могла сейчас разорвать этот круг событий. Что ж, придётся навёрстывать время потом.

Рано утром Мать, Папаша, Сан Саныч, Мина и Вик поехали к стоянке болотников, чтобы попрощаться. Те уже собрались ехать, и только ожидали делегацию из долины. Встретились тепло, уже как старые друзья. Первыми пожали друг другу руки Булат и Мать.

— Думаю, мы скоро увидимся вновь, — сказала Мать.

— Да, и надеюсь, что наши встречи станут постоянными. В следующий раз я приеду опять сам, и если всё будет нормально, то потом будет возглавлять эти экспедиции кто-то из моих людей. У меня и дома много дел.

— Главное, что наши народы будут жить в мире… — Мать сделала паузу, — берегите там наших девочек, не обижайте их. Они совершили подвиг, решив отказаться от своего дома и поехать жить в мужское племя. Они знают для чего это сделано. Но первым всегда тяжелее. Я за них очень переживаю.

— Не волнуйся, — сказал Булат, — я сам, лично за ними буду присматривать. Да и моя жена одна из ваших, думаю, что она не даст их в обиду. А с ней там считаются. Были случаи, когда меня не оказывалось рядом, и совсем безбашенные соплеменники, истосковавшиеся по женщинам, решали на неё напасть. Мне даже не пришлось мстить за оскорбление, потому что было некому. Никто не выжил. Так что за девочек не волнуйся, и получается, что они уже не первые, дорожка была протоптана раньше, пусть и не по доброй воле. Тем более, что я оставляю своего сына. Твоя девочка плотно взяла его в оборот. Я сначала радовался, но теперь опасаюсь, как бы она не подавила его волю… хотя, если он не сможет утвердить своё мужское слово в семье, то значит так ему и надо. Я знаю, о чём говорю. Моя жена такая же.

— Не волнуйся, они разберутся, — сказал Мать, — просто Мина общалась с мальчишками, и для неё это не в новинку. А Вик никогда не имел опыта общения с девочками, поэтому ещё не нашёл свою линию поведения. Мина хороший человек, она не будет пытаться его задавить, а выстроит с ним нормальные отношения.

— Ничего, что мы здесь? — сказала Мина, — а вы обсуждаете нас, как будто нас нет.

— Мы знаем, что вы здесь, вас трудно не заметить, — сказал Булат и улыбнулся, — но когда говорят старшие, лучше бы вам не вмешиваться. Давайте простимся, и вы можете ехать. Тут лидеры общин говорят, вам это пока не по чину. Вы здесь присутствуете по родственным связям. Иди сюда, — сказал он Вику.

Вик подошёл и обнялся с отцом.

— Смотри, веди себя достойно, и не опозорь отца! — Булат погрозил ему пальцем, — теперь-то скажешь, куда вы собрались?

— Нет, — Вик отрицательно покачал головой, — да и какая разница. Не волнуйся, всё будет хорошо.

— Да я и не волнуюсь, — сказал Булат, — иди и ты сюда, — позвал он Мину, — давай и с тобой обнимемся на прощанье, мы же теперь, как-никак одна семья!

Они тепло обнялись.

— Ну всё, езжайте! — сказал Булат.

Молодые послушались, вскочили верхом и быстро ускакали.

— Остались только лидеры общин, — сказал Булат.

— Я не лидер, — возразил Сан Саныч, — максимум заместитель.

— Это не важно, для меня лидер. И говорю это всем совершенно искренне, если бы не он, то возможно, ситуация развивалась бы совершенно иначе. Это ты, хитрый лис, обрабатывал меня много дней, когда был пленником, — Булат подошёл и обнял Сан Саныча рукой за шею, прижавшись своей головой к его, — думаешь, я не понимал, что ты делаешь?

— Думаю, понимал, — ответил Сан Саныч, — очень даже хорошо понимал, но дело в том, что ты был со мной согласен. Для тебя проблема была в том, как объяснить смену политики своим людям, а не в том, что ты не хотел отказываться от своих планов.

— Верно, — сказал Булат, — но ты сумел добиться своего. Всё получилось почти точно так, как ты и говорил. И если убрать тебя из этой истории, то, скорее всего, финал бы у неё был другой. И смертей было бы гораздо больше. Не знаю, есть ли у тебя долг перед богом, но если есть, то ты оплатил его сполна, спася столько хороших людей, и примирив два народа.

— Думаю, что мою роль не стоит преувеличивать, — сказал Сан Саныч, — я, разумеется, повлиял на ход событий, но такова была логика происходящего. Всё к этому шло, просто не все это видели, а для меня картина сразу стала понятной, и я просто пытался сделать так, чтобы и остальные увидели это. Я не менял ситуацию, а наоборот, подталкивал ход вещей по естественному руслу.

— Говори что хочешь, но я, как непосредственный участник событий, знаю, кто на меня повлиял и насколько, — сказал Булат отходя.

— Не только Сан Саныч, но и вся их группа сыграли в этой войне совсем не маленькую роль, — добавила Мать, — я тоже всё это видела своими глазами изнутри. С их приходом ситуация изменилась, мы начали верить в победу и не упали духом. Для них, наши двери всегда открыты.

— Как и наши, — сказал Булат.

— Как и наши, — добавил Папаша, и продолжил, — наша община сыграла в этих событиях небольшую роль, потому что я был один, с этой стороны. Но мы являемся самой большой силой на островах тюрьмы. И мы тоже ваши союзники. Отношения нужно поддерживать и развивать. Главное, это наладить канал постоянной связи. Мы обсудили систему условных знаков, я по возвращении предупрежу все пограничные посты, чтобы они знали об этом и ждали гонцов. Через несколько месяцев можно будет начать обмен посланниками. Мы тоже будем посылать группы, для поддержания коммуникации. Так что, будущее у наших отношений есть. Когда связь будет налажена на постоянной основе, подумаем, как ещё можно развить наши отношения. Конечно, идеально было бы найти подземный путь между нашими общинами, но пока что это не представляется возможным. Хотя я уверен, что он есть.

— Фёдор очень много времени и сил посвятил его поиску, но так и не смог найти, — сказала Мать.

— Это вовсе не значит, что никто и никогда не сможет, — возразил Папаша, — мы тоже давно пытались, нужно просто усилить работу в этом направлении.

— Ладно! — сказал Булат, — люди ждут, не будем пускать слезу и размазывать сопли, мы тут все серьёзные люди. Пора ехать. А дальше, всё как договорились.

Все ещё раз обнялись с Булатом, он вскочил верхом, и поскакал в сторону своего войска. Там, увидев что он едет, все тоже стали садиться на лошадей. Раздалось множественное ржание, крики погонщиков повозок, войско пришло в движение на начало потихоньку трогаться с места.

— Ну что, — сказал Папаша, — поехали, теперь повторим эту процедуру с нами?

— Да уж, — сказала Мать, — день прощаний.

Они все, включая Сан Саныча, которому приходилось-таки осваивать верховую езду, сели верхом и поскакали в сторону ворот в долину.

Все, кто пришёл проводить, собрались возле подземного озера с коновязями. Гружёные повозки уже были загнанны в тоннель, ведущий к морю. Не было только Мины и Вика, которые тоже должны были ехать. Но спустя несколько минут появились и они. Причём, приехали не с улицы, а вынырнули откуда-то из бокового ответвления пещер. Учитывая, что они всё последнее время вели себя странно, никто не стал их расспрашивать, что они там делали, решив, что это опять какие-то их игры.