Катакомбы (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 13

Мина потянула за поводья и остановила лошадь.

— Что? — удивлённо спросила она.

— Я беременна, — сказала Лиана ещё раз и подивилась тому, как чудно звучит эта фраза. Она не говорила её ещё ни разу в жизни, — я не собиралась об этом никому говорить, но не удержалась.

— Это же хорошо? — осторожно спросила Мина, которая ещё не определилась, как на это реагировать.

— Наверное, — задумчиво ответила Лиана, — я сама ещё не поняла. Нет, в принципе, конечно, хорошо, но всё так складывается, что я даже не знаю, что думать и как ко всему этому относиться. Мой муж пропал, а скорее всего, погиб. Я даже не успела ему рассказать об этом. Сначала была не уверена, а потом, как-то случая не было. Слишком стремительно развивались события. Да и свадьбу мы так и не сыграли, даже для друзей…

— Ты мне говоришь, чтобы услышать моё мнение, или просто поделиться хочется? — спросила Мина.

— Поделиться хочется, но и мнение твоё мне услышать интересно, — ответила Лиана.

— У нас по-другому всё устроено, мы своих родителей не знаем, но я слышала, что во всём остальном мире иначе. Значит, твой ребёнок будет расти с тобой. Думаю, это здорово. И он будет напоминать тебе о муже. Он как бы получит своё продолжение в ребёнке. Так что, я тебя поздравляю, тебе повезло, что ты беременна. Но это во-первых, а во-вторых, у нас, когда воительница становится беременна, её освобождают от воинских обязанностей, а потом и от всех остальных. И думаю, это правильно. Так что, тебе тоже стоит отойти в сторону и заняться собой. Хватит воевать, тебе предстоит совсем другая работа. И сейчас не нужно было ехать. Длительная поездка верхом, в твоём положении не самая полезная вещь, — сказала Мина.

— Я в семь с половиной раз старше тебя, — сказала Лиана, — но у меня сейчас сложилось ощущение, что я говорю с мамой.

— Потому, что я говорю разумные вещи? — спросила Мина.

— Возможно, — улыбнулась Лиана, — в разумности тебе не откажешь. У меня срок пока небольшой, думаю, что ничего страшного от этой поездки не случится.

Мина нахмурила лоб и посмотрела на Лиану.

— Не стоит быть такой безответственной, — строго сказала она, — это дело серьёзное. Верховая езда не полезна для тебя. Но самое главное, тебе нужно спокойствие. Хватит рисковать. Помимо того, что ты можешь причинить физический вред своему ребёнку, постоянный стресс тоже плохо на нём отразится. Так что, тебе нужно уходить на покой.

— Тебе точно двадцать лет? — спросила Лиана, — верится с трудом.

— Я тебе говорю не то, что сама придумала, все воительницы, достигшие детородного возраста, проходят обучение у наставниц. Нам про это очень подробно всё рассказывают. Заводить детей очень ответственное дело, к этому нужно относиться серьёзно. Нас готовят к материнству, — ответила Мина, — и если ты сомневаешься в моём возрасте, то зря, я тебе сказала правду.

— Да я не сомневаюсь, — сказала Лиана, — просто пошутила, я вообще-то не об этом хотела поговорить. Но раз уж начала, то сама виновата. Оно и к лучшему. Я запрещала себе об этом думать, отодвигала на задний план, теперь вот с тобой поделилась и самой немного полегче стало. Устала держать в себе.

— А о чём же ты хотела со мной поговорить на самом деле? — спросила Мина.

— Я знаю, кто твои родители, — сказала Лиана, решив обойтись без плавных подъездов и подготовки.

— И кто же? — спросила Мина спокойно.

На ней эта новость внешне вообще никак не отразилась. Как будто они говорили о ком-то другом.

— Ты уверена, что хочешь знать? — спросила Лиана, — это противоречит вашему укладу, не слишком ли сильно изменится от этого твоя жизнь?

Мина пожала плечами.

— Говори, чего уж там, мне всегда было интересно, — сказала она, — я понимаю, почему такой уклад был создан. Это произошло не вдруг, а сформировалось постепенно, под влиянием обстоятельств. Даже Мать сама говорила, что если бы удалось наладить мирную жизнь, эти правила можно было бы отменить. Да и многим у нас хотелось бы самим воспитывать своих детей. Так что, не удивляйся, что я не фанатичный сторонник сохранения тайны.

— Ладно, — сказала Лиана, — тогда слушай: ты, как бы это лучше сказать, дочь вождя. Ваша Мать, для тебя, мать в прямом смысле этого слова!

Лиана наблюдала за реакцией Мины, но её практически не последовало. Она просто слегка кивнула и ждала продолжения. После затянувшейся паузы она спросила:

— А кто отец знаешь?

— Знаю, но подожди, ты что, совсем не удивлена? Ты это знала? — спросила Лиана потрясённо.

— Нет, конечно, не знала… догадывалась, — ответила Мина, — видишь ли, мне было известно, что Мать родила примерно тогда же, когда и я родилась. Родила девочку. Значит её дочь кто-то из моих сверстниц. Должна признаться, что детей и подростков очень волнует, кто же на самом деле их родители. Большинство пытается это вычислить по тем или иным приметам. И мы пытались. Я тоже была в числе претендентов на дочь, как ты выразилась, вождя. Постепенно, когда мы росли, круг всё время сужался. Некоторые были, очевидно не похожи на Мать, их исключали из списка. У них находились другие претендентки на роль родителей. В некоторых мы были абсолютно уверены. Дети ведь бывают очень похожи на родителей, так что с возрастом, родство иногда так и лезет наружу. Да и матери тоже иногда узнают своих детей. Но они об этом никогда не говорят, насколько я знаю, но начинают гораздо плотнее общаться. Это как бы такая игра. Люди знают, что они родня, близко дружат, ходят друг к другу в гости, но своими именами вещи не называют.

— Странно это всё — задумчиво сказала Лиана.

— Возможно, — согласилась Мина, — но если вдруг твоя дочь погибает в схватке, то любая мать может убедить себя, что на самом деле это была не её дочь, что она ошиблась и настоящий ребёнок где-то среди живых. Может поэтому традиция и держится. Так легче. А гибнем мы постоянно.

— Получается, такой вариант самообмана, — сказала Лиана.

— Можно и так сказать. Но если продолжить про меня, то я становилась всё больше и больше похожа на Мать. Мне многие об этом говорили, самой-то мне сложно это оценить. Но среди моих сверстниц сложилось мнение, что именно я главная претендентка на дочь Матери. Сложилось так, что меня назначили ей в помощницы. Это была не её инициатива, просто так сложилось. Но общаясь с ней близко, я замечала иногда странные вещи. Как будто она относится ко мне не так как к остальным сёстрам. Да, я в силу своей должности была особенно близка к ней, но это другое. Что-то неуловимое. Иногда мне казалось, что она мне хочет что-то сказать, но сдерживается.

— Так оно и было, — сказала Лиана, — она просто не могла решиться и выбрать момент.

— Ты же видела, как она встретила меня, когда я вернулась? Она даже сначала тебя расцеловала в темноте. Так не встречают рядовых воительниц, даже если очень рады, что они выжили. В этот момент у меня отпали последние сомнения. Но я, разумеется, ни с кем этим делиться не собиралась. А ты откуда это знаешь? Она сама тебе рассказала? И попросила сообщить мне?

— Да, тебе это кажется странным? — спросила Лиана.

— Теперь уже нет, мы же с тобой сёстры? — вдруг сказала Мина.

— Нет, — сказала Лиана, — точнее не совсем, но ты почти угадала.

— Тут большого ума не надо. Всем известно, что Мать жила с человеком, который пришёл к нам. Скорее всего, он и есть отец. Учитывая то, что ты его внучка, а Мать поделилась с тобой своим секретом, значит всё это как-то связано. Остаётся сложить два плюс два. Кто мы теперь друг другу получаемся? — спросила Мина.

— Ну, чисто технически, ты моя тётя, — сказала Лиана.

— Глупо как-то, — сказала Мина, — можно я буду считать тебя сестрой? Это более естественно.

— Конечно, это же по сути ничего не меняет, — сказала Лиана, — кстати, ещё один момент, который мне кажется важным: твоя мать не нарушала правила вашего народа. Она запомнила тебя случайно, а запомнив, всегда узнавала. Что ей было делать?

— Я ничего плохого и не думала, это совершенно естественно. Думаю, каждая мать старалась запомнить, пусть и неосознанно, возможно, что такие тайны хранят многие в нашем народе.