Богоборец (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 31

Титаны задумчиво посмотрели на старика.

— Наши солдаты могут обойтись и без отдыха. А поедят в бою — плоть, пропитанная божественной силой придётся им по вкусу. Командуй, Легат.

— Нам понадобятся проводники, — сказал Рубио и красноречиво посмотрел на меня.

— Я с удовольствием поучаствую! — я даже обрадовался, что старик вспомнил обо мне.

— А наши бойцы… — начал доминус Флавий.

— Ваши бойцы, — повернулся к нему старик, — будут охранять входы в подземелье. Если нам потребуется помощь, я передам. Простые смертные не могут сопротивляться божественной силе. Использовать их — это только лишняя и напрасная трата человеческих ресурсов, не находите?

Трудно описать, в какой восторг и ошеломление пришли титаны, оказавшись в Риме. Доминус Флавий слегка сгустил краски. Чистый действительно очень настойчиво искал проход в Кронурбс, но основные усилия всё-таки сосредоточил, чтобы пробиться через уже существующий проход. Тот «запасной выход», который наши ещё не завалили он ещё не нашёл, так что эпической битвы при выходе на поверхность не получилось. Оно и к лучшему. Доминус Флавий всё ещё не привык к мысли, что столичные монахи теперь одно существо. Если бы при выходе мы столкнулись с чистым, бой по плану нашего начальника охраны вряд ли получился бы — чистый просто сосредоточил бы усилия на открывшемся проходе, бросив тот завал, который он начал разбирать.

— Да уж, братья. Кто бы мог подумать, что вот эти смертные, жалкие смертные, с которыми зачем-то возились ваши потомки, окажутся вот такими? — удивлённо рассматривал местность и здания вокруг Кеос. — Смотри, само едет. Колёса вращаются за счёт силы пара… правда, пахнет от этой силы дурно, но ведь работает!

— Это сила очищения, — счёл необходимым пояснить я. — Флогистон, который делают последователи чистого, находясь в воде заставляет её кипеть, эта сила и используется. Но можно нагревать воду другими средствами. Раньше, до появления чистого, так и делали.

— Забавно! — кивнул Гиперион. — Смертные оказались… очень изобретательны. — Но я предпочту полюбоваться вашими свершениями после того, как будет закончено дело. Здесь дурно пахнет. Вы знаете, что прикормили тварь, которая может только разрушать? Вроде нашего Танатоса, я бы так сказал. Властелин энтропии. Всё, что он может — это разделять материю на очень мелкие фрагменты? На те кирпичики, из которых она состоит. Освободившуюся энергию он, опять же, просто жрёт.

— Вы про атомы? — уточнил я. — Или ещё более мелкие части?

— Ого! Вы даже такое уже знаете⁈

— Не знают, — хмыкнула Кера. — Это там, откуда он пришёл знают. Здесь пока об этом не задумываются.

— Ясно. Да, я про атомы. Полное отсутствие созидательного начала. Как у Танатоса. Но Танатос был достаточно умён, чтобы понимать — если он воцарится, ему просто не над чем будет царствовать, а этого такое не беспокоит.

— Они стали воспринимать богов, как средство получить больше власти среди своих сородичей, — вздохнула Геката. — Те, кто сделал ставку на пришельца, как видишь, выиграли. Только теперь они не рады своей победе, — Трёхдорожная печально улыбнулась.

Слушать титанов было забавно, но я никак не мог забыть о том, что нам предстоит. Это ведь то, к чему я стремился. Мы собираемся уничтожить чистого бога! Столько времени я мечтал об этом, и вот — всё готово. Титаны, освобождённые из Тартара не проявляют особого беспокойства. Кажется, они настолько уверены в своих силах, что совсем не переживают о результате предстоящей битвы. А я… я чувствую какое-то разочарование. Дрожу от предвкушения, потею, как перед первой битвой, и при этом слегка разочарован и расстроен. Да что со мной?

Я отвлёкся от разговора, чтобы подумать. «Да ведь ты ревнуешь, дурак! — сообразил я. — Ты хотел лично уничтожить эту тварь. Своими руками вцепиться ему в горло, смотреть, как из его глаз будет уходить жизнь. И теперь у тебя появились… ну, вроде как, сильные союзники. Которым твоя помощь не очень-то и нужна. Конечно, ты чувствуешь разочарование оттого, что твоя цель, твоя мечта, к которой ты шёл столько времени оказывается чем-то незначительным и неважным!» Поняв, в чём дело, ужасно разозлился. На себя. Как-то это мелко и недостойно — переживать из-за такого. Да, мне хочется отмстить, но разве это важно, чьими руками совершится эта месть? Сейчас есть шанс очистить от чистого, — каламбур, однако, — этот мир. И я, вместо того, чтобы радоваться, переживаю, что не лично выдавлю из него жизнь? Идиот, одно слово!

— Бога может убить только другой бог, — тихонько сказала мне Кера. Для неё, ясное дело, мои переживания не были секретом. Богиня прекрасно чувствовала моё настроение и легко догадалась о причинах хандры. — Хотя ты мог бы сам стать богом, патрон. Ты очень силён. Ты хорошо развил свой дар, ты очень усилился после смерти Молоха. Сошествие в Тартар тоже не прошло даром. В былые времена, мои родственнички вводили таких героев на Олимп. Но для этого тебе нужно умереть. Ты готов к такому ради мести?

Самое страшное, на какую-то долю секунды, я действительно задумался о такой возможности. И тут же испугался. Я ведь не хочу быть богом. Не хочу бессмертия — для меня это страшно и мало отличается от какого-нибудь ада. Жить вечно? Упасите боги. Помнится, Гераклу не потребовалось много времени, чтобы искупаться в пяти реках после того, как он стал богом. Великому герою быстро наскучило бессмертие и могущество, и он предпочёл уйти. Боги — не живут. Боги существуют. И это существование очень отличается от жизни смертного человека. А я ведь ещё и не жил толком. Вся моя жизнь последнее время подчинена одной необходимости — уничтожить чистого бога и его последователей. Тоже своего рода не жизнь, а существование. Так готов ли я от этой жизни отказаться ради того, чтобы лично получить удовлетворение от своего врага?

— Нет, Кера. Я не хочу быть богом, — решительно помотал головой. — Очень хочется раздавить эту гадину лично, но я переживу.

Богиня только улыбнулась загадочно.

Город, которым так восхищались титаны, выглядел бледной тенью себя прежнего. До этого, сосредоточенный на своих эгоистических переживаниях, я не сильно обращал внимание на то, как изменился Рим. А изменения были значительные. Людей на улицах не было. Иногда нам встречались редкие прохожие, но они спешили скорее скрыться, перебегали от одной подворотне к другой, как будто вокруг свирепствует чума или вражеское нашествие. На нашу компанию даже внимания особого не обращали. Ладно титаны, они сейчас выглядят почти как люди, но стройные ряды необычных существ в доспехах в другое время, уверен, заставили бы людей высыпать на улицы, чтобы поглазеть на необычное явление. Даже в самые паршивые времена гордые столичные жители предпочитают делать вид, что ничего страшного не происходит, однако явление бога во плоти сломало даже их. Но просто пустые улицы — это только начало. Пройти нам нужно было несколько километров, и чем сильнее мы приближались к завалу, тем хуже становилось. Далеко впереди, там, куда мы так торопились, поднималось облако праха, подсвечиваемое изнутри белыми зарницами. Как будто серое грозовое облако опустилось на город, и теперь медленно расползалось по сторонам. Вместе с пылью по улицам распространялся страх. Он ощущался физически — как липкий, прохладный ветерок, забирающийся даже не под одежду — под кожу. Люди совсем перестали появляться. Многие занавешивали окна изнутри белыми простынями. Как будто это может спасти от ярости разбушевавшегося бога. Постепенно клубы серой пыли, покрывали и наши лица, и одежду. Видимость падала, дышать становилось тяжко. Все краски постепенно выцвели, да и звуки стали приглушёнными.

Такого количества пепла я ещё не видел. Возможно, это стало бы проблемой, не будь рядом целой кучи могучих богов. Когда количество праха стало доставлять серьёзные проблемы, Гиперион просто взмахнул рукой, и всю нашу компанию накрыл чуть светящийся золотым купол. Воздух он пропускал, а вот всякую дрянь — нет.