Защитник (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 9

Что значит «поменяю лицо» я не понял, но очень заинтересовался, вот только перебить не успел, девчонка вернулась к рассказу.

— Прости, отвлеклась. Так вот, с чистыми ты мог столкнуться где угодно, но судя по всему ты с ними воевал достаточно долго. Волнения были по всей империи, но везде святоши погасили возмущение быстро и жестоко, только в Ишпане у них ничего не получилось. И тут выясняется, что ты знаешь моего дорогого брата Доминико. Не отпирайся! Папа мог тебе про него рассказать, но упоминать о том, что в Ишпану братец отправился именно в качестве наказания за свои проказы мой драгоценный родитель не стал бы. Это все же личное. Так что ты знаком с братом, и довольно долго. Ну а дальше действительно просто. Имя ты поменять не додумался… Мог бы в этой Ишпане и как-нибудь по-другому назваться, между прочим! Сейчас было бы гораздо проще.

Девчонка подскочила с кровати, и сделала круг по комнате.

— Но вообще я горжусь таким братом! Это надо же, убил кучу чистых и даже иерарха, разрушал храмы чистых, целую провинцию вывел из-под их власти! Прям эпический герой! Жаль, что никому нельзя рассказать, хотя в этом тоже есть преимущество. Да, это же настоящая тайна. Тебя до сих пор все обсуждают. Кто-то проклинает, кто-то хвалит, гадают кто ты и откуда взялся… Вот попаду на какое-то сборище, и все будут судачить, а я улыбаться и втихомолку смеяться над этими дурачками! Да, так даже лучше. Вот только непонятно, почему папа решил эту историю от меня скрыть. И даже от мамы… Тут что-то нечисто, надо разобраться!

— Лучше расскажи, как ты собираешься поменять мне лицо, — попросил я. В самом деле, очень интересно, а, главное, было бы очень полезно. Все-таки мое словесное описание и даже портреты, довольно похоже нарисованные — не самая редкая вещь в Ишпане. Кое-где, наверное, до сих пор на столбах расклеены.

— А у меня манн такой, ты разве не знал? Я могу менять внешность себе и другим. Пока, правда, не сильно, но я тренируюсь изо всех сил. На тебе, вот, тоже попрактикуюсь. Ты, кстати, среди друзей и знакомых об этой моей способности сильно не распространяйся, ладно? А то она потеряет половину своей эффективности. Если кто-то будет знать, что я это могу, он всегда будет учитывать эту возможность!

— Конечно, не стану. И так можно сказать про любую способность. Когда о ней не знают, она значительно полезнее.

— Кстати, а какой у тебя манн? Или он не проснулся?

Я задумался на секунду. Представил себе все те бесчеловечные издевательства, которым меня подвергнет это чудовище в юбке в попытках выпытать каким даром я обладаю. Вынужден признать, эта пигалица меня доконала.

— Проклятие. — Вообще-то, дядя оставил на мое усмотрение сообщать об этом родным или нет. Просил только, если я захочу поделиться, ограничиться самыми близкими родственниками, потому что за них он ручается, а вот кто-то из дальних может проговориться. Я собирался не сообщать вообще никому, но тут почему-то передумал. — Только знаешь, это тоже тайна.

— И пострашнее моей! — восторженно воскликнула Акулине. — Если кто посторонний узнает, что ты проклинатель, тебя непременно постараются прикончить. Слуууушай, у тебя прямо талант коллекционировать причины, почему люди захотят тебя убить! Мне нравится.

«Это ты еще с Керой не познакомилась», подумал я. Вот уж за кого меня захотят прикончить чистые, даже не зная о других моих делах. Да и большинство прочих, тоже — богиню беды никогда не любили.

А паровая машина, которая меня так напугала утром, оказалась всего лишь мельницей, работающей по старинке, на угле, а не на флогистоне.

Знакомство Акулине с Керой и Ремусом состоялось тем же вечером, и, как я и опасался, богиня очень понравилась сестре. Даже несмотря на то, что природа Керы так и осталась для кузины неизвестной, девушка была просто влюблена в новую подругу. Самое удивительное, что и сама богиня благосклонно отнеслась к знакомой. А вот Ремус отнесся к девочке прохладно, даже с некоторой классовой неприязнью. «Белоручка и задавака, жизни не знает, а мнит себя сильно умной», вынес он вердикт, и дальнейшего общения избегал. Впрочем, у него и времени особо не было. Мои спутники целыми днями пропадали за пределами поместья, исследуя город, да еще по утрам Ремус тоже был вынужден заниматься с учителями, — это уже я настоял, — так что особо времени на болтовню у парня и не было. Мне не хотелось отпускать их в Рим одних, но оба обещали проследить друг за другом, к тому же с Керы я взял несколько обещаний, так что за исключением мелких сложностей обходилось без приключений. Можно было вовсе запретить прогулки, но я давно понял, что Кера как кошка — ей обязательно нужно изучить местность, в которой она оказалась. Оценить обстановку, посмотреть, как живут и о чем говорят смертные. Не обошлось без эксцессов — в Риме стало на несколько мелких бандитов меньше, но по уверениям Ремуса Кера была в своем праве. Они напали первыми, к тому же богиня, следуя моим указаниям была аккуратна и обходилась без кровавого расчленения. Огромный город такой убыли даже не заметит — в трущобах каждый день находят десяток новых трупов, последствия развлечений богини на этом фоне теряются.

Акулине пыталась было напроситься на прогулку с моими попутчиками, но тут уже воспротивился не только я, но и сама Кера.

— Ты хочешь развлечься, но мне-то это зачем? — спросила она девчонку. — Мне ты будешь только мешать.

— Ты же ходишь с Ремусом! — возмутилась кузина.

— Он удобный, — пожала плечами богиня. — В случае чего помогает убивать, да и в других делах…

По-моему, Акулине про «убивать» не поверила — с ней подробностями прогулок, понятно, никто не делился. И отказ ее тоже не впечатлил, вот только когда она попыталась выбраться вслед за Керой, ловко обманув охрану, ее вернули на место уже через пять минут. Кера не поленилась вернуться ко мне в комнату, и вручить девушку лично в руки со словами:

— Следи сам за своей мелкой родственницей!

Акулине была тиха и угрюма, потому что всю дорогу ее вели, ухватив за волосы. Кера выше ростом, чем кузина, но она и не думала поднимать руку, так что девчонке пришлось идти совершенно нелепо изогнувшись. Попытки сопротивления никакого влияния на богиню тоже не оказали. Охрана к ней на помощь тоже не пришла — то ли боялись Керу, то ли не хотели, чтобы их просчет стал известен начальству. Все же насчет несовершеннолетних членов семьи у них вполне конкретные указания — выпускать только в сопровождении старших родственников. Говорят, раньше правила не были такими жесткими, но в последнее время патриарх семьи озаботился безопасностью.

— Твоя подруга абсолютно игнорирует правила приличия, она совершенно невоспитанная! — возмущенно высказывала мне кузина, ухватившись за больную голову, когда Кера снова ушла.

— Полностью согласен! Сходи, пожалуйся маме.

— Нет, она почему-то боится домину Улиссу. Но при этом уважает. И это тоже тайна, которую я просто обязана разгадать!

— Как скажешь. Только имей ввиду, Улисса не станет делать скидки на твой возраст, а наилучшим способом решить проблему она полагает насилие. И, поверь, применять этот способ она умеет в совершенстве. Так что постарайся не злить ее слишком сильно.

— Это я уже поняла, — вздохнула Акулине, — снова осторожно пощупав пострадавшую голову.

На следующий день учителя начали посещать и меня, так что времени на общение с кузиной стало меньше, чему я, честно говоря, только обрадовался. Чувствовалось, что у девушки просто прорва нереализованной энергии, и она только ищет, куда бы приложить свои силы. С ее возвращением бдительность у охраны и слуг повысилась многократно, но порой ей все же удавалось устроить какой-нибудь розыгрыш — далеко не всегда приятный. Правда, я заметил, что Акулине четко придерживается рамок, и все ее шутки обходятся, во-первых, без членовредительства, во-вторых — без унижений. Правда, более приятными они от этого не становятся. Меня пока что минует печальная участь, но, полагаю, только потому что кузине интереснее расспрашивать о моих приключениях.