Сепаратист (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 28

Не знаю, насколько моя бравада убедила ребят, но спорить никто не стал. На самом деле такой уверенности, как демонстрировал, я не чувствовал. Коленки ощутимо подрагивали, чем ближе мы подходили к месту столкновения, тем страшнее становилось. Очень уж не хотелось поймать пулю — а вероятность такого, как ни крути, была велика. Стреляли часто и много, не экономя патроны. Да и в целом как-то бестолково. Я — тот еще вояка, но судя по отдельным доносившимся выкрикам, парни в форме не очень-то понимают, что делать.

Минут десять у нас с Керой ушло на то, чтобы подобраться непосредственно к поселку. Вблизи стало ясно, что убитых гражданских гораздо больше, чем нам казалось глядя с гребня. Во многих домах выбиты двери, разбиты окна. Живых не видно — такое впечатление, что поселок опустел. Я с тревогой вглядывался в убитых, опасаясь увидеть кого-то из своих, но пока обходилось. Хотелось бежать к тому дому, где мы остановились, но сейчас это точно не ко времени.

— Пожалуй, стоит обойти поселок, — прошептал я девушке. — Если пойдем по улице, нас точно заметят.

— Я могу попробовать притащить пленного сама, — предложила Кера, но уверенности в ее голосе я не услышал.

— Нет, пойдем вместе. Видишь тот сарай? — указал я на постройку, из которой время от времени постреливали, но не то, чтобы слишком часто. — Похоже, там кто-то есть, но едва ли их много. Скажешь точнее?

— Не скажу. Я их не чувствую, не слышу и даже не вижу, — пожала плечами девушка. — Вернее, вижу, но только глазами Евы, слышу ее ушами. Мои чувства на этих разумных отказывают.

Ничего себе новости. Спрашивать, почему раньше не сказала смысла нет — ответ я уже знаю. «Ты не спрашивал, и это бы ничего не изменило».

— Только тех, что в доме или всех, кто в поселке? — уточнил я.

— Всех этих солдат. — Кера была лаконична, и мне показалось, слегка обескуражена. Видимо раньше ее способности никогда не отказывали. — Жителей чувствую, как и раньше. Но их стало меньше.

— Понятно. Что ж, значит действуем как я и сказал. Если там больше одного… лишних убиваем. — Мысль о том, что это могут быть «хорошие» меня уже почти не посещала.

Вдоль домов пробираться оказалось гораздо проще — достаточно не поднимать голову на уровень окон, и проскакивать открытые пространства. Ну и следить, чтобы не споткнуться о низенькие заборчики, обозначающие скудные огороды.

Окно приглянувшегося мне сарая смотрит на юг. Именно из него и ведут стрельбу обитатели постройки. Вход, к сожалению, на той же стороне, что окно. Неприятность в том, что неизвестный противник солдат очень негативно относится к любителям погулять по улице, и спрятаться негде. Идти вдоль заборов — непременно увидят солдаты. С противоположной стороны буду как на ладони у снайпера. Хорошо, если там действительно Рубио с ребятами, а если нет? Да и потом, даже если это наши — мы-то с Керой тоже в военной форме, а большой плакат с надписью «МЫ — СВОИ» я почему-то с собой не взял. Забыл, наверное.

Кере сомнения неведомы, она приготовилась рвануть к входу, я едва успел ее остановить.

— Подожди. Дай мне минуту, я пошумлю и отвлеку их. Будь тут, я обойду с другой стороны. Как начну стрелять — заходи в сарай, следом сразу я. Ясно? Постарайся все же не убивать лишних, но только если это будет безопасно. Но один нам точно нужен. Сможешь оглушить, не убивая?

— Смогу, — пожимает плечами богиня. — Да, так будет лучше. Иначе могут убить, если их несколько.

Я отползаю прочь от домуса и по широкой дуге обхожу хозяйство. Точнее, обползаю, искренне надеясь, что противники гостей поселка не потешаются сейчас надо мной, выбирая, какую часть тела отстрелить первой. Особенно напрягает, что в перестрелке наступило затишье. То ли у воюющих сторон заканчиваются патроны, то ли до обороняющихся дошло, что таким макаром им не победить, и теперь они обдумывают новый план. Для меня это плохо тем, что на улицах поселка воцарилась тишина, какая бывает только в ленивый летний полдень, или после боя.

Обошлось. Позицию я занял футах в двухстах от дома, среди кустов олеандра, и не прямо напротив окон, а сбоку, под острым углом. Крайне неудобно, но другие места, подходящие для обстрела либо слишком далеко, либо посреди открытого пространства, куда я соваться не готов. Впрочем, чтобы имитировать нападение, хватит и того. Глубокий вдох, выстрел куда-то в сторону дома. Даю пару секунд обитателям, чтобы среагировать, и снова стреляю, теперь уже без пауз, раз за разом передергивая скобу винтовки. Краем глаза вижу метнувшуюся к входу Керу. Дверь, вообще-то, была заперта, но богиню это не остановило и не задержало. Она даже не притормозила, чтобы ее выбить — так, походя вынесла. В доме слышны выстрелы — я бросаюсь к проему, уже не беспокоясь о том, что меня могут подстрелить. Не знаю, что произойдет с Керой, если ее подстрелят. Вряд и она в самом деле умрет, тем не менее, велика вероятность, что богиню я потеряю. К тому же я как-то забываю, что кроме Керы, там есть еще Ева, и вот она точно не выживет, если ей прострелят голову. А ведь девочка здесь вовсе ни при чем!

Вряд ли мне удалось развить такую скорость, как Кере, хоть я и очень старался. Тем не менее, меня тоже никто не подстрелил, и я влетел в дом секунд через двадцать после того, как начались первые выстрелы. И чуть не нарвался на пулю — стоявший возле самой двери солдат как раз поднимал револьвер, готовясь выстрелить в спину Кере, и перевести ствол на меня было делом доли секунды. Револьвер я выбил ударом приклада, после чего добавил еще по челюсти. Следом винтовку пришлось уронить — слишком мало места, чтобы размахивать ей в комнате. Помещение просторное, но уж очень многолюдно: в тот момент количество народа я оценить не мог даже примерно, одно было очевидно — противников здесь значительно больше, чем один-двое. Кера шустрой лаской вертится между обступившими ее бойцами. Несколько уже лежат без движения, другие стонут, зажимая раны, но есть и те, кто мое появление заметил.

Какой-то толстяк бросается навстречу, раскинув руки. Револьвер достать не успеваю, у него неплохие шансы меня облапать. Ну нет, это слишком просто. Я даже в транс толком не проваливаюсь, так, легкое усилие, и мужик валится на пол, поскользнувшись на луже крови. Добавляю носком ботинка по лицу, шагаю к следующему, который только начал ко мне поворачиваться, бью рукоятью Вебли ему в висок, отклоняюсь в сторону от пули, выпущенной следующим, так что подарок прилетает тому, который подступал ко мне сзади, а сам стреляю в ответ. Не промахиваюсь. Внезапно оказывается, что больше никто не нападает, есть время чуть оглядеться. Кера, оказывается, тоже уже закончила — стены комнаты вокруг нее расцвечены абстрактным нагромождением красных штрихов и брызг — чем-то похоже на композиции Кандинского. Да и окружение соответствующее: полтора десятка убитых и раненых, а в центре инсталляции замерла «художница» — изящная хрупкая девушка, покрытая кровью, с бешеным восторгом в глазах и слегка безумной улыбкой на лице.

— Здравствуй, Диего, — улыбается мне девушка, а потом безумная улыбка вдруг исчезает, и на лице появляется совсем другое выражение. Нужно сказать, более привычное. Впрочем, удовлетворение никуда не исчезло.

— Решила дать девочке повеселиться, — поясняет Кера. — Она прямо рвалась поучаствовать, когда увидела.

Богиня махнула рукой, и я, наконец, заметил то, что упустил в первый момент: девушка, сжавшаяся в углу. Голая. Подойдя, убедился, что помощь ей не требуется. Уже отошла. Что-то многовато в последнее время попадается на моем пути насильников и их жертв.

— Вот уж ничего удивительного, — фыркнула Кера. Похоже, последнюю фразу я пробормотал вслух, — Мы поэтому и думали, что здесь мало людей — они были заняты, стреляли всего двое.

— Это я уже догадался. Хотя странное поведение во время боя. Ты живых-то оставила?

— Нет, Ева увлеклась, — беспечно махнула рукой богиня. — Но вон у тебя целых двое шевелятся.

Действительно. Пока мы говорили, те, кто еще оставался жив после встречи с Керой, уже благополучно отдали богам душу, а вот мои остались живы, только оглушены. И перспективнее всего оказался боров, которому я разбил рожу — я заметил у него лейтенантские лычки. Коллега, значит. Пара хлестких пощечин, и мужчина приходит в сознание.