Сепаратист (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 1

Неровно оборванный газетный листок в левой руке, в правой — кисет с табаком. Скатать шарик из сыроватого табака, чтобы лишнего не просыпать. Затем распределить получившийся шарик по бумажке относительно ровным слоем, аккуратно скрутить трубочку, облизать край, тщательно примять, чтобы держалось. Размять получившуюся сигарету, окончательно выравнивая содержимое, прикурить и затянуться горьким дымом. Привычные действия всегда помогают успокоить нервы, привести мысли в порядок. Да и от контузии немного помогает, хотя уверен, приличный врач бы мне за такие слова еще и добавил по башке.

Фабричных папирос теперь не найти, приходится обходиться продукцией окружающих Памплону фермерских хозяйств. Впрочем, необходимость привыкать к самокруткам — это последняя из наших трудностей.

Смешно сказать, но расстояние в несколько миль преодолеть оказалось не так-то просто. Причина простая — у нас возникли сложности с трофеями. Как-то не рассчитывали мы на такую богатую добычу. Жандармы ехали воевать всерьез, да и чистые не рассчитывали только на силы своего бога, так что оружия и боеприпасов в поезде оказалось очень приличное количество. После боя выяснилось, что значительная часть отряда уже разбежалась. Собрать удалось всего человек восемьдесят — и такого количества оказалось совершенно недостаточно, чтобы прибрать все, что попало к нам в руки. В то же время оставлять добычу не хотелось категорически — у нас жуткая нехватка всего.

— И хочется и колется, чтоб их! — протянул Рубио, найдя меня сидящим возле поваленного взрывом вагона. Кровавая каша, в которую превратился сияющий некогда иерарх Нона меня совсем не смущала — перегорел, должно быть. — Ладно, берем сколько сможем унести, и уходим. Незачем испытывать судьбу.

— Ой, да хватит уже причитать, — отмахнулся я. — Бери Доменико, сопровождения сколько в локомобиль уместится и езжайте в Памплону. А мы здесь пока посторожим.

— Ты ж понимаешь, что войнушка, которую мы здесь устроили ни для кого тайной не осталась?

— И что? Много ли сейчас жандармов в Памплоне? Уж как-нибудь отобьемся…

Старик согласился. Дал себя уговорить, хотя на самом деле и уговаривать не пришлось — он, наверное, лучше всех понимал, насколько нам необходимы сейчас эти стволы.

Ну а нам предстоит просто продержаться до возвращения Рубио с людьми. Очень сомневаюсь, что Мануэль успеет раньше, чем жандармы. Проводы надолго не затянулись — старик, приняв решение не стал тянуть время. Перегруженный локомобиль, а туда уместилось аж восемь человек, на случай, если по дороге случится какая-нибудь нежелательная встреча, шустро покатился по дороге. Я присел буквально на пару минут — снова закружилась голова, не прошли для меня даром близкие взрывы динамита. Казалось, глаза смежил буквально на несколько секунд, когда вдруг обнаружил рядом Доменико, который тряс меня за плечо. Парень и не подумал уезжать в Памплону — услышав предложение, он только отмахнулся, и ушел куда-то к вагонам, не желая ввязываться в споры.

— Слушай, а чего ты меня вечно пытаешься куда-нибудь отправить? — с обиженным видом спросил Доменико, дождавшись осмысленного выражения у меня на лице. — Мне, право, неприятно! Как будто я лишний, и от меня надо поскорее избавиться.

Я даже подзавис на секунду от такого вопроса. Почему-то не думал, что мои, разумные, в общем-то предложения интерпретируют подобным образом.

— Ты меня удивил. — Признался я. — Ты же главный на заводе. Лидер, один из трех, нашей компании. То есть априори человек более ценный, чем рядовой солдат или, там, рабочий. Просто потому, что в твоих руках нити управления людьми, авторитет и все такое. Соответственно, если ты сгинешь, эти нити порвутся и все полетит кувырком. Мне вообще странно, что ты так легко суешься в любую опасную заварушку. И сейчас, после того, как мы едва выжили — мне казалось, тебе в самый раз возвращаться на завод, а не испытывать лишний раз судьбу.

Теперь уже Доменико посмотрел на меня удивленно.

— Все время забываю, что ты жил среди плебеев. Ты не подумай, что я это в упрек! Просто понимаешь… мы же эквиты! И ты тоже, хоть и пытаешься отрицать свою причастность. Аристократы. Мы никогда не бегали от опасности. Все, что ты говоришь, в общем, правильно, однако если я, зная, что мои люди, что мой брат идут в бой, сам останусь в безопасности — я просто перестану быть эквитом. А я так поступить не могу.

Мы помолчали еще немного — лично мне все еще трудно было шевелиться, и голова до сих пор кружилась, так что я не ругал сам себя за лишнюю трату времени. Небольшой отдых был необходим. О чем думал Доменико — не знаю, однако через минуту он спросил:

— Можно личный вопрос?

— Удиви меня.

— Каковы твои отношения с доминой Евой?

— Удивил, — признался я. Объяснять, как оно на самом деле было бы глупо, поэтому я ответил правду: — Я сочувствую ее трагедии и надеюсь, что когда-нибудь она сможет вернуться к нормальной жизни. Надеюсь ей в этом помочь…

— Да я не про то, — отмахнулся кузен. — Ты имеешь на нее какие-нибудь виды, как на даму?

— Чего? — я сдержался от того, чтобы рассмеяться. Какие виды можно иметь на богиню беды в теле изнасилованной девушки, боящейся лишний раз выглянуть в реальный мир? — С чего бы? И почему ты спрашиваешь? Хотя подожди… Хочешь сказать, что эти самые виды имеешь ты?

— Ну да, — парень даже покраснел от смущения. — Я уточняю на всякий случай, хотя вроде бы и так вижу, что у вас нет таксиса друг к другу.

— Послушай, я понимаю, что сердцу не прикажешь, и что любовь зла — тоже. Но все-таки спрошу — ты уверен? Мне казалось, у тебя уже была возможность убедиться, что Ева… кхм, не совсем обычная девушка? — тема обсуждения была настолько животрепещущая, что у меня даже шум в ушах прошел, да и в целом немного полегчало.

— Ты не понимаешь! — горячо зашептал Доменико. — В глубине души она нежная и ранимая. А все остальное — это результат несчастья! Я же вижу! Иногда ее взгляд меняется, и тогда на короткое время вновь появляется та девушка, которой она была раньше. Хотя, признаться, мне она нравится любая — даже неистовая, как Кера на поле битвы.

Ох, дружище, ты даже не представляешь, насколько ты прав! Я едва не проболтался. В самом деле, что такого, если я ему расскажу? Не станет же Доменико болтать об этом на каждом углу. Однако решил все-таки повременить, и для начала посоветоваться с предметом обсуждения. Даже любопытно, что думают по этому поводу Кера и сама Ева. Кузен, между тем, все не унимался:

— Понимаешь, после того, как она принесла тебе клятву… Такими вещами не шутят. Я осознаю, что ее судьба теперь всегда быть рядом с тобой. Но это ведь не значит, что у нее не должно быть своей жизни?

— Дружище, ты полностью прав. — Я решил, что этот разговор пора заканчивать. — Еще раз подтверждаю, что я совсем не против твоего общения с Евой, однако очень сомневаюсь, что из этого может что-то получиться. Надеюсь, разочарование, если таковое случится, не станет для тебя слишком сильным ударом. А пока давай все-таки вернемся к нашим делам?

Работы у нас действительно много. «Оборону» перед отъездом наладил старик — а именно посадил два отряда по двадцать человек следить за дорогой, на случай приезда гостей. Позиции выбрал лично. Кроме винтовок установили даже картечницы, так что с налета нас отсюда не сковырнуть. По крайней мере, имеющимися поблизости силами жандармов. Однако сидеть и ждать с моря погоды смысла нет — трофеи, ради которых мы здесь остались нужно подготовить к перевозке. А еще есть недобитые жандармы, которые так и сидят в своем разбитом вагоне под пристальным взглядом Керы. Оказалось, кто-то из пленных наблюдал бой с Нонной, и то, как Кера с ним поступила, так что теперь ее откровенно боялись. Все бы ничего, но некоторые из пленных довольно серьезно пострадали после схода поезда с рельс, и было бы неплохо им хоть какую-то помощь оказать — мы, все-таки не звери.