Кузька и другие сказки и сказочные повести - Александрова Татьяна - Страница 15

— В этом году очень ранние морозы, — уговаривала Бурика сестра. — Речка уже замёрзла, и в ней нельзя купаться.

— Ну и пусть! — сказал Бурик, побежал на горку — вжж! — поехал. И бум! — с размаху сел на твёрдую воду. Хорошо, что шуба у Бурика стала ещё лохматее и пушистее, а то бы он здо́рово ушибся. И медвежонок обиделся на реку.

Тут его позвали сверху. Мама нашла берлогу! Очень обрадовался Бурик и со всех лап бросился за сестрой.

Глубоко в лес увела их Бурая медведица. Чаще и чаще стали попадаться упавшие деревья, огромные, корявые. На месте вырванных корней были ямы. Наверное, для того, чтобы в них проваливались медвежата. Бурик даже перестал ворчать и хныкать — так он устал.

И тогда Бурая медведица остановилась перед большой чёрной ямой возле упавшего дерева.

— Берлога! — торжественно сказала она. — Пожалуйста!

И они уснули в яме. А весной вылезли все из берлоги, живые, здоровые.

Туча тихонько плыла по небу и думала: то ли сейчас выпасть ей дождём, то ли подождать немного. Она опустилась ниже и поплыла над лесом, задевая верхушки сосен и оставляя на лапах елей клочья серого тумана.

— Обмою сейчас все веточки! Напою корешочки! — бормотала туча, посматривая на лес.

Сосны всё тянули и тянули к ней ветви, ели лапами цеплялись за её серый мокрый плащ. Тоненькие кусты спрятались под деревьями. Им очень хочется пить. Но они помнят, как страшны струи дождя, когда хлещут по листьям.

Толстая ежиха тревожно посмотрела вверх и заспешила к дому. За ней торопились, спотыкаясь и вспахивая носиками землю, ежата.

— Ах! Ох! Кхе-кхе, гм! Ух! — застонала, заворчала на печи, подминая под себя мятые дерюги, Баба-яга.

Туча сердито заворчала и поднялась кверху. Она не любила злую, ехидную Бабу-ягу. Представила, как выходит Баба-яга из своей избушки, как ёжится, подпрыгивает, похлопывает себя по бокам, ехидно поглядывает вверх. Плюнула туча, ухватилась за плащ пролетавшего мимо ветра, и понёс её добрый ветер над лесом, над болотом, над рекой, над деревней.

— Спасибо, тебе, братец ветер! А теперь отпусти! — попросила туча. — Поиграл — и хватит! Хорошего понемножку.

Осторожно опустил её весёлый ветер над зелёным лугом, над широким полем.

— Хотите пить? — спросила туча у травинок, у цветов, у тоненьких зелёных колосков.

— Хотим! Хотим! Очень хотим! Давно! — быстро зашелестели травинки, цветы, колоски.

Но говорили они тихо. Не услышала их ответ туча, обиделась, стала подниматься.

«Не хотите — не надо! Полечу на болото, там хоть лягушки мне обрадуются!» — думала она, поднимаясь и ворча.

Хорошо, что услышали тучу ребята: два Саши, Санька, Шурка и маленькая Галечка. Они искали на лугу первую землянику.

— Куда ты, туча? — закричали ребята. — А цветы? А травинки? А колоски? Они же пить хотят!

Пролилась туча дождём и на поле, и на луг, и на ребят. А они только прыгали под дождём и пели:

— Дождик, дождик, пуще! Дождик, дождик, пуще!

Кончился ливень, и встала рядом с тучей радуга. Ветер носится под радугой, катается с неё, как с горки.

— Ты уж слетай к моей сестре. Пусть она полетает над тем лесом, где живёт Баба-яга, пусть польёт и его! — попросила туча.

— Спасибо тебе, туча! — запрыгала маленькая Галечка, поглядела на небо, а тучи как не бывало, то ли улетела куда-то, то ли растаяла.

Жил-был небольшой зелёный лягушонок. Когда он был головастиком, он решил: «Вырасту и удеру из этой реки. Тут слишком много лягушек, все квакают — ничего не разберёшь». Вырос и убежал.

Нашёл большую лужу, залез и радуется. Хорошая лужа: в солнечный день голубая, в пасмурный — серая. Прыгнешь — брызги летят.

— Моя лужа! Ну и лужа! — радуется лягушонок.

— Пошли все туда переселяться! — посмеиваются взрослые лягушки. — А ты, лягушонок, прыгай, прыгай! Допрыгаешься!

Обиделся лягушонок, подговорил головастиков, и какой из головастиков в лягушонка превратится — скок в лужу! Совсем река без лягушат осталась. Все в луже барахтаются. Дразнятся:

А лужа возьми и высохни. Хорошо, что большие лягушки пустили лягушат к себе в речку:

— Живите, радуйтесь! Комаров и мошек тут ловить не переловить.

На одной улице жили два поросёнка — Чушка и Хрюшка. Ножки у них одинаковые, ушки одинаковые, всё похоже — и рост и хвост. Как же их всё-таки различают? А вот как.

Выйдет Хрюшка на улицу, встретит козлёнка и обрадуется:

— Я — весёлый поросёнок! Хрю-хрю-хрю! А ты — беленький козлёнок! Давай играть!

Играли, играли, увидели телёнка:

— Я — весёлый поросёнок! Хрю-хрю-хрю!

— А я — беленький козлёнок! Бе-бе-бе!

— А ты — жёлтенький телёнок! Давай играть!

Играли, играли, увидели жеребёнка:

— Я — весёлый поросёнок! Хрю-хрю-хрю!

— А я — беленький козлёнок! Бе-бе-бе!

— А я — жёлтенький телёнок! Му-му-му!

— А ты — быстрый жеребёнок! Давай играть!

— Иго-го! — обрадовался жеребёнок, и стали они все вместе весело играть.

А когда на улицу выходит Чушка, бывает всё по-другому. Увидит он козлёнка и давай дразниться:

— Я — чух-чух-чудесный поросёнок! А ты — чух-чух-чумазенький козлёнок!

Козлёнок обиделся и убежал. А Чушка увидел телёнка:

— Я — чух-чух-чудесный поросёнок! Ты — зачух-чух-чуханный телёнок!

Телёнок рассердился, чуть не забодал Чушку. Чушка убежал и встретил жеребёнка:

— Я — чух-чух-чудесный поросёнок! А ты — чух-чух-чух…

Не дослушал его жеребёнок и как лягнёт копытом! Убежал Чушка, встретил Хрюшку:

— Я чух-чух-чудо как хорош, а ты на чух-чух-чучело похож! Почему ж все с тобой играют, а со мной никто?

А в самом деле, ребята, почему?

Коза бегала по траве, провалилась в яму, кричит:

— Ме-е! Наверх хочу, на солнышко, на травку! Солнышко тёплое, травку есть можно!

Никак из ямы не выскочит. Разбежаться бы, да в яме не разбежишься. Подставить что-нибудь, так не подставишь.

Идёт волк:

— Коза, а коза, что ты там делаешь?

Коза сквозь слёзы и говорит:

— Сижу жду в гости куму. Придёт — вместе посидим, давно не виделись.

«Ну, — думает волк, — одна коза хорошо, а две лучшее. Пойду погуляю. Приду попозже за двумя».

Ушёл.

Идёт медведь, голодный, злой:

— Никак, коза?.. Что делаешь?

— Сижу жду куму да сестру. Придут — вместе посидим, поговорим, давно не виделись.

«Одна коза хорошо, две хорошо, три ещё лучше, — думает медведь. — Подожду да приду».

Ушёл.

Сидит коза, плачет:

— Кума! Сестра! Где же вы?

Волк услышал, прибежал, прыг в яму:

— Кума пришла!

Услышал медведь, прыг в яму:

— Сестра пришла!

Да прямо на волка! Волк завыл, укусил медведя. Медведь заревел, вцепился в волка. А коза, пока они дрались, прыг на волка, скок на медведя, вылезла из ямы и убежала.

В старой деревне, говорят, жили домовые. Мало кто их видел (домовым нельзя человеку показываться), но все про них слышали. В домах — домовые, в сараях — сараяшники, в баньках — банники, в конюшнях — конюшенники.

А собачья конура чем не дом? Но про конурников, собачьих домовых, до сих пор что-то не было слышно. Пора бы рассказать о них хоть немного.