Крылья Урагана - Банч Кристофер - Страница 22

Десять всадников неторопливо выехали на лужайку у подножия лесистого холма. Хэл сделал знак спешиться, затем сам спрыгнул на землю. Остальные девятеро послушно последовали его примеру.

Он сделал знак двоим отправиться направо, еще двоим — налево. Те бесшумно отделились от остальных, чтобы обеспечить безопасность его флангам.

Он выбрал еще одного, обычно бывшего его помощником в отряде, — преждевременно состарившегося городского мальчишку по имени Джарт Ординей, и, вытащив из седельной сумки длинную подзорную трубу, ползком двинулся по склону холма вверх.

Хэл искренне надеялся, что его не ждут никакие сюрпризы.

Ни засад, ни колдунов видно не было.

Передвигаясь на четвереньках, он прополз через заросли кустов, а Ординей, обладавший отменной выучкой, держался в пяти футах позади. Натянутый лук со стрелой были у него наготове.

Перебравшись через гребень холма, они очутились на другой его стороне. Впереди, за руслом пересохшего ручейка, начинались бесконечные поля, которые когда-то были ухоженными, но теперь их совсем задушили заросли ежевики.

Утро выдалось жарким и тихим, и самым громким звуком, что нарушал тишину, было жужжание пчел.

В полумиле от Хэла стояла рочийская армия.

Палатки уже сняли и, скатав, погрузили на телеги, а перед ними выстроилось войско. Вслед за пехотой к флангам крупной рысью направлялась многочисленная конница.

Хэл оглядел снимающийся лагерь через трубу, обнаружив ряд еще не убранных палаток. Перед ними полоскались на ветру стяги. Хэл без труда распознал их. Полтора года в кавалерии сделали его знатоком геральдики.

Герцог такой-то, барон сякой-то, лорд этакий со своим братом — ничего нового, он уже видел всех их во время последнего похода. Потом он чуть вздрогнул при виде еще одного стяга, никогда не виденного прежде.

Он был почти уверен, что этот флаг принадлежал самой королеве Роче. Он не мог поверить, что она лично решила отправиться в поход, потом заметил чуть пониже главного стяга более длинный вымпел.

Ага. Значит, не сама королева, а кто-нибудь из ее приближенных.

В случае успеха готовившейся битвы это было бы тоже неплохо.

Правда, это означало и то, что рочийцы возлагали на эту битву большие надежды.

Он ужом скользнул из кустов обратно, махнул Джарту, и они оба вернулись к своим лошадям. Четверо охранявших фланги, заметив их возвращение, без приказа двинулись вслед за ними.

— Они именно там, где предсказывал колдун, — прошептал Хэл, сообщая это на тот случай, если не доберется обратно к главным дирейнским рубежам. — Я бы сказал, десять, может быть, пятнадцать тысяч. Пехота в доспехах и, возможно, тяжелая кавалерия. А еще полк легкой кавалерии. Они готовятся выступить, направляются на запад — опять-таки, как мы и ожидали. Они уже начали выдвигать тяжелую кавалерию на флангах, так что нам лучше поспешить обратно, пока нас самих не расплющили.

Они попрыгали в седла. Их скакуны, выученные столь же хорошо, как и всадники, не шелохнулись.

Хэл повел их прочь с опушки, через лес, на открытое место. В пятидесяти ярдах виднелась разбитая дорога. — Шагом, — приказал он вполголоса, и лошади степенно двинулись по дороге.

На незнакомой территории передвигаться по дорогам, сколь угодно разбитым, было самоубийством. Но Хэл уже проводил здесь свой патруль менее часа назад и считал маловероятным, чтобы за этот период успели расставить какую-нибудь ловушку.

Его гораздо больше волновал тот факт, что они находились между двух армий — дирейнские войска стояли всего в полудюжине миль.

Одной из причин, по которым он остался в живых с достопамятной осады Паэстума, было то, что он старался держаться как можно дальше от больших сражений. Именно поэтому его произвели в сержанты, а подчиненные за глаза называли его везунчиком.

Когда он выводил свой патруль, то, за редчайшим исключением, приводил всех обратно, и почти всегда — без серьезных ран.

В те времена это было законным предметом гордости — после осады король Азир переправил огромную армию через Чикорские проливы, заключил союз с сэйджинским советом баронов и пустился в погоню за армией королевы Норции.

Они настигли ее, и два войска бились до тех пор, пока от обоих не остались одни потрепанные клочья, не способные на решительный удар.

Противники разошлись, встав на зимние квартиры, получили пополнения и начали устраивать мелкие стычки, скорее в попытках нащупать сильные и слабые места своего противника, нежели снова сойтись с ним лицом к лицу.

За те восемнадцать месяцев, что Хэл прослужил в армии, произошло с полдюжины крупных битв, а мелких столкновений — еще раз в десять больше, но все результаты сводились только к увеличению потерь с обеих сторон.

Одна сторона двигалась к югу, другая преследовала ее, потом они менялись ролями.

Хуже всего приходилось сэйджинскому мирному населению, их деревушкам и фермам. Вдоль рочийско-сэйджинской границы тянулась широкая полоса разорения. Здесь всюду царило запустение, если не считать нескольких хорошо укрепленных замков. Все ремесленники и купцы, которые там были, держались поближе к армии, занимаясь своим ремеслом как и когда придется.

Но несмотря на все это, сельская местность не была пустынной. Она кишела бродягами, дезертирами с обеих сторон и — именно их следовало больше всего бояться — мародерами.

Они знали, что против них и свои, и чужие, поэтому ни от одного отряда солдат, с которым сталкивались, пощады не ждали и сами никого не щадили.

Выслеживать и уничтожать таких бандитов было одной из задач легкой кавалерии и одной из причин, по которым лицо Хэла Кэйлиса прочерчивали глубокие морщины, а улыбка появлялась на нем все реже и реже.

Все знали, что это сражение вряд ли что-то решит, вряд ли положит конец войне.

Знали все — кроме верховного командования обеих сторон.

Победу могла одержать армия той стороны, которая прорвалась бы через границу и опустошила территорию противника, сохранив при этом собственный тыл.

У Сэйджина и Дирейна было больше людей и лошадей. Рочийские солдаты были лучше обучены, и командиры у них тоже обычно были лучше. Кроме того, у них было больше драконов и больше магов.