Ревизор: возвращение в СССР 10 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 37

— Что потом? — с вызовом спросила Диана.

— Чем ты потом будешь заинтересовывать мужчин? — пояснила свою мысль Марина.

— Я всегда буду красива и интересна, — отмахнулась Диана. — Я умная.

— Это ты умная⁈ — прыснула со смеху Вера. — То-то, как я посмотрю, тебя бросает! То, ах, подайте мне Рафаэля, я его люблю. Теперь вот этот из Лумумбы. А на следующей неделе кто будет?

— Вы мне просто завидуете, — спокойно и нахально глядя соседкам в глаза, заявила Диана.

Девчонки переглянулись, Вера покрутила у виска пальцем, а Марина махнула рукой на старательно прихорашивающуюся соседку.

— Есть люди, которым хоть кол на голове теши, — сказала она.

Впрочем, уже без особого запала.

Нужно было разрулить еще один вопрос. Не нравилось мне, что Витька и Маша поругались. Хорошая из них пара получается, на мой взгляд, словно созданы друг для друга. Значит, моя задача, раз дружу с обоими, немного их подтолкнуть друг к другу. С Витькой я уже поговорил, но для полноты эффекта стоит поработать и с другой стороной размолвки, Машей.

Вернувшись домой, объяснил Галие, что задумал помирить эту парочку. Она аж засветилась:

— Ой, ты у меня такой хороший! Конечно, нужно их мирить, они так вместе чудесно смотрятся. А что ты будешь делать?

— Что мог, то уже сделал, с Витькой переговорил. Теперь нужна твоя помощь, с Машей пообщаться целенаправленно.

— А что мне ей говорить? — растерялась Галия, — что он умный и заботливый? Так она и сама это знает.

— Нет, про это не стоит. Тебе нужно немножечко помочь ей осознать допущенную ею ошибку. Она его в присутствии его друзей критиковала, вот почему он так обиделся. Объясни ей на будущее, что так делать нельзя. Отношения между мужчиной и женщиной требуют деликатности. Ни в коем случае нельзя на публике выдвигать претензии. Считаешь, что есть что обсудить — нужно это делать сугубо вдвоем, чтобы не было болезненной реакции на то, что остальные смотрят и прислушиваются. Это как маленькое, но все равно неприятное предательство, когда тебя любимый человек ругает в присутствии других. Витька решил, что она пытается его унизить.

— Ну вряд ли она пыталась… — не согласилась моя жена.

— Не очень важно, что она пыталась сделать, важно, как это выглядело лично для него, понимаешь? Так-то я думаю, что она решила, что их отношения вышли на такой уровень, что они уже не разлей вода, и ничего их отношения не испортит, вот и высказалась довольно бесцеремонно. Она таким поступком пыталась, как ей казалось, сделать его лучше. Как будто после этой критики он вдруг бы стал опытным актером. Напротив, только комплексов на будущее добавила к публичным выступлениям. Ну не готов он пока блистать на этом поприще, и нужно деликатно к этому относиться.

— Надо же, а я с такой стороны и не смотрела на произошедшее, — удивилась Галия, — значит, мне нужно с ней встретиться и поговорить. Так, нужно выкроить на это время…

— А ты лучше всего в гости к ним напросись, скажи, что по Виктории Францевне соскучилась…

— А я и в самом деле соскучилась! — всплеснула руками Галия. — Я от нее стольким вещам научилась. Такая интересная женщина. Очень хорошо, одним выстрелом двух зайцев…

Она тут же и сбегала к автомату позвонить. Вернулась довольная:

— На Викторию Францевну и попала! Она так обрадовалась! Короче, идем завтра, и ты тоже приглашен. Нас ждут к 16.00.

— Так, а Маша-то сама будет? — на всякий случай решил уточнить я.

— Маша обязательно будет! — ответила Галия решительно, — бабушка у нее женщина умная, она прекрасно понимает, что не к ней одной мы вдвоем напрашиваемся. Так, значит нужно будет что-то прикупить с собой. Тортика хватит, как считаешь?

— Идем после обеда, так что вполне, — сказал я.

— Тогда выйдем пораньше из дома, мало ли не будет в продаже, нужно будет поискать по городу.

На следующий день приехали в гости. По лицу встретившей нас Маши, сразу догадался, что отношения у них с Витькой еще не налажены — девушка старательно натягивала в улыбке губы, но видно было, что напряжена и думает совсем о другом.

Сели за стол в гостиной, поговорили о том, о сем. Потом лёгонького пихнул ногу Галии под столом, и она, сообразив, что время пришло, утащила Машу в ее спальне пошушукаться вдвоем. Виктория Францевна воспользовалась исчезновением внучки, чтобы тут же задать мне вопрос:

— Павел, не знаете, что Маша в последние дни такая смурная — мне ничего не объясняет, мол, все в порядке… А я же чувствую, что далеко не в порядке.

— Да поссорилась она с Витей, вот и расстраивается, — объяснил я, — но вы не тревожьтесь по этому поводу, мы с Галией уже принимаем меры, чтобы их обратно помирить. Вот даже прямо сейчас этим Галия и занимается.

Виктория Францевна усмехнулась:

— Сердце радуется, когда вижу, как вы с Галией ладите. Очень хочется, чтобы и у Маши все также было с ее молодым человеком!

Наговорила, короче, мне старушка всяких приятных комплиментов.

Уходили мы в начале восьмого, и Маша провожала нас хоть и притихшая, но уже не такая озабоченная. И спешила нехарактерно для нее. Я сделал выводы и озвучил их Галие, когда мы спускались по лестнице:

— Похоже, она тебя услышала. Вон как спешила нас выпроводить. Практически уверен, что ей уже не терпится Витьке позвонить.

— Ну, вроде бы да, — согласилась Галия, — вначале дичилась, когда я эту тему затронула, и верно, в принципе, не настолько мы хорошо с ней знакомы. Но потом, кажется, я сумела ей объяснить все, что ты мне рассказывал. Про деликатность в отношениях и все такое.

Пока ехали домой, Галия неожиданно вспомнила, что мы давно не были у бабушек. Она очень болезненно переживала разлад в свой родительской семье и, видимо, хотела компенсировать это напряжение поездкой в деревню, где нам всегда рады и ждут. Я всецело поддержал идею. Сам хотел наведаться. Посмотреть, может помощь какая нужна.

Пётр и Инна были выходными, но никакого желания ехать в деревню не выразили. Зато без разговоров согласились выгуливать нашего Тузика и кормить Мурчика. Спасибо и на том, как говорится. Тем более, что Инне надо больше ходить и дышать воздухом.

Так что в деревню мы с женой в воскресенье собрались налегке, решив прикупить гостинцев по дороге и захватив из вещей только два отреза ткани на шторы, которые Галия выбрала в подарок бабушкам из моей добычи с ткацкой фабрики. Кира не захотела себе ничего, когда мы спрашивали, сказала, что у них хватает своих. А вот бабуля с Никифоровной дом все еще потихоньку обустраивают. Им точно понравится такой подарок.

Оксана не понимала, в чем она не права. Для нее семья — муж и дети, и этим все сказано. И именно для семьи, для ее интересов ей и нужно стараться. И она это и делала, а они не оценили…

Пашка для нее никогда не станет своим. Вот и Марфа это подтвердила, что с него только вред возможен для дочки. Но что делать, если все от нее отвернулись, не желая замечать ее усилий? Того и глядишь, Загит на развод подаст. А куда он без нее? Будет после смен водку пить, еще и сына пристрастит…

Так что Оксана решила, что пора мириться.

Нажарила рыбы, напекла пирожков с капустой, так что, когда Загит вернулся с работы, запахи в квартире стояли самые что ни на есть приятные. Муж с ней не разговаривал, прошел на кухню, даже не поздоровавшись, молча сел и взялся за еду. Оксана хлопотала вокруг, подкладывая еду, налила ему чая, а затем, когда он наелся, села напротив и попыталась взять за руку. Загит руку отдернул и сурово на нее посмотрел.

Оксану это не смутило:

— Загит… ну прости меня дуру… осознала я все, не права была. Исправлюсь!

Долго молчал Загит, и Оксана, хорошо зная мужа, сидела тихонько. Нельзя его торопить, когда он думает, так только все испортить можно.

— Дурная ты совсем стала, не верю я тебе больше, — вздохнул Загит, — но что с тобой делать… Два условия — в Москву ты больше ни ногой. И если узнаю, что ты снова к Марфе этой ходишь или любой другой мошеннице, не важно, как ее называют, гадалка или ведунья, подам на развод.