Княжич (СИ) - Волков Александр Мелентьевич - Страница 26

— Ты такая твердолобая, — вздохнула Молчанова. — У нас возникли проблемы с заурядным мечником камня, которого Волховский убил бы в мгновение ока. Тебе хочется проиграть ещё раз? Тебе не противно осознавать, что победа досталась нам только благодаря Попову?

— Нет. — Она покачала головой. — Не хочется. И да, противно. Противно быть слабой.

— Именно проблему слабости я и пытаюсь решить. Этот гибрид даст нектар, который в десятки раз мощнее обычного. В теории, того же ублюдка в каменной броне мы сможем убить голыми руками.

— Но ведь…

В груди Молчановой почувствовался укол, а в глазах у неё помутнело. Кислорода внезапно стало не хватать, как бы глубоко она не дышала. Мышцы ослабли, стали будто чужими, и она едва не завалилась на стол, но из последних сил упёрлась руками в столешницу. Сердце колотилось сбивчиво, будто вот-вот собиралось остановиться, от чего каждый волосок на теле встал дыбом. «Вдох, выдох, — думала она, хватая ртом воздух. — Пройдёт. Пройдёт. Пройдёт. Ещё рано умирать». Но не проходило. Молчанова часто ощущала близость смерти, но в этот раз, казалось, та подобралась ближе всего, и даже стиснула глотку костлявой ладонью.

Молчанова была готова умереть, и совсем не боялась, однако понимала, что не сделала ещё слишком много, чтобы уходить.

— С-сука. — Она нахмурилась, стиснула зубы, и, достав из выдвижного ящика колбочку нектара, залпом осушила её.

Сердечный ритм вернулся к норме, удушение прошло.

— Наше тело может не выдержать.

— Плевать! — Вспылила она, и с размаха бросила колбочку на пол. — Дороги назад уже нет. Лучше на пять минут почувствовать себя живой и умереть, чем всю жизнь быть несчастной.

— Смысл делать это ради любви Волховского, если мы умрём?

Молчанова задумалась и поняла, что её мир перестал крутиться вокруг него. Изменилось это ровно тогда, когда она впервые попробовала нектар и взяла в руки настоящее оружие, чтобы убить наёмников из Каменной шестёрки. Только в бою она перестала ощущать себя безжизненной марионеткой в чьих-то руках. Впервые узнала, что такое контроль над собственной жизнью, ведь в схватке лишь от неё зависел исход. Впервые узнала, насколько сладок чужой страх.

У неё не осталось интереса к сверстницам, и она приняла то, что не могла быть такой, как они. Подруги, макияж, кавалеры — пыль. Жизнь, как ей казалось, была только на грани человеческих возможностей. Там, где психика испытывала запредельные нагрузки. Там, где человек ходил со смертью рука об руку, и словно пламя выжигал врага в самом сердце битвы. Ей, лишённой дара Кенши и природной человеческой силы, было не суждено познать этого, пока она не призвала демонов, и не почувствовала себя сильной.

Пока не попробовала нектар.

Она перестала ощущать влияние Голоса, и наверняка нектар сыграл в этом не последнюю роль. Молчанова не догадывалась, что Человек в маске кабуки совсем не хотел держать её под постоянным гипнозом. Голос требовался лишь для того, чтобы создать в ней достаточную мотивацию использовать цветы, и запустить процесс психологического преобразования, которое превратило Молчанову в ту, какой она стала. Конечно Человек в маске не знал, что именно барон Молчанов делал с дочерью, однако он был достаточно проницателен, чтобы чувствовать в людях семена ненависти. Если такие были, оставалось лишь соответственно их удобрить, чтобы они дали всходы.

Молчанова услышала позади дуновение ветра, чьи-то шаги, и напряглась. Обернулась, и увидела его. Он был одет в белоснежное японское кимоно, держал ладонь на рукоятке катаны с белой обмоткой, и скрывал лик за маской Кабуки. Ничего выдающегося в этой маске не было. Типичный для театра Кабуки реквизит — пластиковая маска в виде хмурого разукрашенного лица.

Наружность у этого человека была странная. Никто в здравом уме даже не заговорил бы с ним, однако он, почему-то, сразу же внушал безусловное доверие. Его хотелось слушать, хотелось подчиняться.

— Господин. — Молчанова учтиво склонила голову.

— Ты неплохо поработала, моя девочка, — одобрительно произнёс он, и Молчанова, сколько не силилась, не могла определить, как именно звучал его голос. — Резня в клубе «Куджира» произвела на общественность нужное впечатление. Пешки расставлены по местам. Якудза всполошились, и хотят дать Волховским бой.

— Как они смогут победить? — поинтересовалась Молчанова. — Это невозможно.

— В данный момент мне не интересна победа конкретной стороны, Лиза. — Он сорвал с клумбы ликорис, поднёс его к маске, и глубоко вдохнул. — Знаешь, я бы многое отдал, чтобы снова почувствовать аромат цветов. Ты можешь описать, как он пахнет?

— Ну… — Молчанова растерялась из-за внезапной смены темы. — Душистый, с мягкими медовыми нотами.

— Хороший запах. — Он бросил ликорис на землю. — Даже странный для демонической флоры.

— Господин? — осторожно спросила Молчанова.

— Прости, — он усмехнулся. — Я немного отвлёкся. Якудза не идиоты, так что вряд ли станут атаковать Волховских в лоб. Они будут действовать хитро. И Растеряев, как одно из доверенных лиц Царя-Императора, поможет им в этом.

— Поможет ли?

— У него нет выбора. Мы заключили духовный контракт.

— Что вы хотите сделать?

— Не переживай. — Он успокоил Молчанову жестом. — Волховский-младший не пострадает. Я лишь хочу вернуть то, что мне принадлежит. Лучше расскажи, что ты намереваешься делать дальше?

— Вы велели убить определённое количество людей. Я близка к нужному результату.

— Можешь о нём забыть, — произнёс он. — Я повёл тебя дорогой смерти, чтобы ты могла понять себя, и посвятиться главному.

— Чему?

— Хаосу, но уже более осмысленному и эффективному. Ты ведь жаждешь этого, правильно? Жаждешь оказаться в бою.

— Да, — ответила Молчанова.

— У тебя будет такая возможность. Я слышал, ты весьма преуспела в музыке, и сам Елисей Токугава хочет, чтобы ты выступила с его ансамблем. Правильно?

— Верно, — Молчанова не поняла, к чему клонил Человек в маске, но заинтересовалась.

— Токугава — очень популярный и искусный музыкант. Его ансамбль настолько хорош, что сам Царь-Император регулярно посещает концерты в Большом Петербургском Театре. Всё же десятки лет, посвящённые филармонии, не прошли для Елисея даром. И, боюсь, они могут стать для него смертным приговором. Следующий призыв ты должна устроить во время предстоящего выступления, и помочь бойцам якудзы разделаться с Царём-Императором. Это спровоцирует необходимые общественные реакции. К тому же, там будет с кем подраться.

— Это… Очень сложная задача. Если цель — Царь-Император, то не факт, что в случае появления врага за пределами здания, ему не удастся уйти.

— Ты будешь действовать изнутри.

— До меня дошло, — быстро смекнула Молчанова.

— Я ведь не просто так дал тебе семена страстоцвета, моя девочка. Большинство демонов появляются из порталов, но паразитам страстоцвета для формирования нужны особые условия. Нужен кокон, в котором они возникнут. И в данном случае кокон — человек. Можно устранить Царя-Императора с минимальной вероятностью провала. В конце каждого выступления Царь-Император жмёт Токугаве руку, демонстративно.

— Паразиты в человеческом теле созревают моментально, — подхватила Молчанова. — И быстро превращают носителя в демона. Тогда цель будет уничтожена наверняка.

— Поэтому тебе нужно внедриться в ансамбль, и убедиться, что бы будешь рядом с Токугавой, когда Царь-Император захочет пожать Токугаве руку. Я знаю, насколько сильно ты ненавидишь музыку, но нужно сделать над собой усилие. Как только это случится, в мире возникнут обстоятельства, которые позволят тебе биться сколько угодно.

— Хорошо, — подчинилась Молчанова.

— Гм… — он вдруг задумался. — Кажется, в твой особняк кто-то пролез.

И Человек в маске не ошибся. Некоторое время Волховский с Поповым наблюдали за особняком, и поняли, что периметр никто не охранял. За неделю дела у Молчановых стали совсем плохи, потому им пришлось отказаться от услуг частных охранных организаций. Камер видеонаблюдения Волховский не боялся — ну, подумаешь, пролезли тайком к подруге, чтобы ей сюрприз устроить. Если попадутся, то до суда вряд ли дойдёт. Правда могло влететь за то, что с помощью мелкой гравитационной магии Волховский взломал замок двери чёрного входа.