Угол белой стены - Адамов Аркадий Григорьевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/114
- Следующая
— Ничего девушка, а? — тоном знатока спросил Урманский. — Наверное, первый раз летит. Видите, как волнуется?
— Славная, — согласился Сергей. — Только неудобно как-то приглашать.
— Что вы! Это мне одному неудобно. А с вами… Да мы же с самыми лучшими, даже, я бы сказал, гуманными намерениями, — горячо возразил Урманский. — Так разрешите? Сергей пожал плечами:
— Ну валяйте.
Подхватив портфель, Урманский направился к девушке.
— Извините, пожалуйста, — донесся до Сергея его веселый голос. — Мы с товарищем решили, что вы тоже летите в Борек.
Девушка вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.
— Да. А что?…
— Просто решили вас пригласить посидеть в ресторане. Видите, как аэрофлот нас подводит? Давайте, правда. Вместе время пройдет незаметнее.
— Нет, нет. Спасибо…
— Да вы не бойтесь. Просто посидим, поболтаем, — настаивал Урманский и шутливо добавил: — Даже пить ничего не будем. Мы — публика солидная, я в газете работаю, а мой товарищ в… министерстве.
Сергей усмехнулся про себя: «Решил, видно, ее окончательно не запугивать моим министерством».
Между тем Урманский продолжал горячо уговаривать девушку, и та наконец с какой-то покорностью поднялась и подошла вместе с ним к Сергею.
— Знакомьтесь, — весело сказал Урманский. — Это Сергей Павлович, меня вообще зовут Георгием, дальше не надо. А вас как зовут?
— Меня? — переспросила девушка. — Меня зовут… Марина.
— Ну и прекрасно. Пойдемте же…
Все трое пересекли огромный, гудящий зал и по широкой лестнице поднялись на второй этаж.
В ресторане было тише и спокойнее, чем внизу. Около окна, выходящего на взлетное поле, нашелся свободный столик. Урманский поспешно сложил одну на другую тарелки с остатками чьей-то трапезы, переставил их на соседний, служебный столик, туда же отправил бокалы и рюмки, стряхнул крошки со скатерти и широким, приглашающим жестом указал на столик:
— Прошу. Полный порядок.
Сергей пропустил вперед Марину.
— А мы тут услышим, когда объявят посадку? — с беспокойством спросила девушка.
— Обязательно. Тут же репродуктор стоит, — успокоил ее Урманский. — Одну минуточку, я сейчас меню раздобуду. — И он обвел глазами окружающие столики.
Постепенно завязался разговор. Собственно, говорил главным образом Урманский, рассказывал бесконечные смешные редакционные истории, в которых, однако, он неизменно выглядел самым привлекательным образом. Марина слушала его рассеянно, и видно было, что какие-то собственные мысли занимали ее. Когда мужчины закурили, она вдруг с какой-то решимостью тоже попросила сигарету и неумело, порывисто прикурила. «Нервничает», — подумал Сергей.
— А вы тоже в командировку летите? — спросил он.
— Нет. Я лечу… к дяде.
— И надолго? — осведомился Урманский.
— Н-не знаю. Как получится…
— Оставайтесь подольше. Я вам покажу город. Вы бывали в Борске?
— Нет…
— Ну вот. А у нас замечательный театр, старинные соборы, парк…
— Да, да… — рассеянно кивнула головой Марина.
«Ей определенно не до соборов», — подумал Сергей.
— О чем писать собираетесь? — спросил он Урманского. — В Москву за материалом прилетали?
— Нет, что вы, — засмеялся тот. — У нас своего материала хватает. Это я на день рождения к приятелю. Отправился на два дня.
— Дорогое удовольствие, — заметил Сергей.
— Ничего. А с Валькой мы вместе журналистский факультет кончили. Ох, и растет парень! Хватка, нюх у него, знаете, феноменальные. Перспективно растет. С ним поговоришь, так сам как будто на голову вырос. Горизонт, знаете, раздвигается. Люблю таких. А сейчас мне это особенно требуется.
— Почему же именно сейчас? — поинтересовался Сергей.
— Дело такое. Выдвигать меня собираются, — пояснил Урманский.
«Интересные мне ребятки попались, — подумал Сергей. — Что он, что она…»
Марина не участвовала в разговоре. Сосредоточенно глядя куда-то в пространство, она маленькими глотками отпивала из чашечки кофе. По напряженно сдвинутым тонким бровям можно было догадаться, что она опять думает о чем-то своем.
На ней был изящный голубенький костюм с ярко-синим газовым шарфиком, очень шедший к ее белокурым пышным волосам, к нежному румянцу на щеках. И Сергей, невольно любуясь, поглядывал на девушку.
— Марина, — тихо произнес Сергей.
Девушка в первую секунду рассеянно посмотрела на него, потом поспешно спросила:
— Вы что-то сказали?
— Мне показалось вам скучно с нами, — улыбнулся Сергей.
— Что вы! Нет, нет!..
— Со мной еще никто никогда не скучал, — весело объявил Урманский. — Я вам сейчас расскажу подлинный случай с одним нашим инженером. Просто готовый юмористический рассказ. Он на Асуане работал. И когда оттуда уезжал, подарили ему на память маленького крокодила. Ну совсем маленького, в такой цинковой ванночке. Сунешь ему палец, он его сосет беззубым ртом, кувыркается в воде. Словом, прелесть. И вот, представьте себе…
Внезапно ожил где-то под потолком репродуктор. Мрачные предсказания Урманского не оправдались: торжественный голос диктора объявил посадку на самолет.
— Ну вот! Опять не вовремя, — возмутился тот. — Как они это умудряются, я не понимаю. Мариночка, я вам эту историю доскажу в небе.
— А у нас у всех разные места, — улыбнулась девушка.
— Это мы еще посмотрим!
К самолету по заснеженному взлетному полю шли плотной группой. Урманский старался прикрыть Марину от свирепого ледяного ветра, дувшего им навстречу.
В длинном салоне самолета было тесно и суетно. Большинство пассажиров еще разыскивали свои места, некоторые уже снимали пальто, другие забрасывали в сетку над головой сумки, портфели, свертки, третьи усаживались поудобнее в глубоких креслах, готовясь к дальней дороге.
Сергей первым отыскал свое место и стал следить за Мариной и Урманским: их места были дальше. Высокий Урманский в своей пушистой рыжей ушанке возвышался над всеми, держа в вытянутой руке два билета, свой и Марины. Вот он остановился где-то далеко впереди. Марина скользнула между креслами к своему месту, а Урманский склонился к сидевшей рядом женщине. Через минуту та, улыбаясь, встала, и они с Урманским поменялись билетами.
«Устроился все-таки», — добродушно подумал Сергей, пробираясь к своему месту у окна.
Пассажиры постепенно рассаживались, и вскоре над высокими зачехленными спинками кресел стали видны только их головы.
Появилась тоненькая, изящная стюардесса в кокетливо сдвинутой на ухо форменной пилотке и звонко объявила о предстоящем маршруте, о головокружительной высоте и бешеной скорости предстоящего полета, ужасающе низкой температуре воздуха за бортом самолета, затем с уважением назвала фамилию командира экипажа, оказавшегося, к тайной радости пассажиров, Героем Советского Союза.
И вот со сдержанной мощью заревели моторы. Через некоторое время самолет вздрогнул. За окном, в неожиданно сгустившейся кромешной тьме, замелькали аэродромные огни. Полет начался…
Сергей прикрыл глаза. Мысли вернулись к дому. Наверное, Витька уже сделал уроки, и теперь Лена не может оторвать его от атласа; у нее сегодня нет спектакля, вечером она дома и сама уложит Витьку спать. И ужинать будут на кухне вдвоем. А может быть, приедет бабушка. Она собиралась приехать. Потом будет возвращаться одна. Обычно Сергей провожает ее вечером до метро, скользко и темновато в их переулке…
Сергей невольно улыбнулся про себя. С детства почему-то запомнились ему где-то вычитанные слова Толстого: человек, отправляясь в дорогу, первую половину пути думает о том, что оставил, а вторую — о том, что его ждет. Сергея, например, ждет Саша Лобанов, посматривает небось на часы, готовится ехать на аэродром. Узнал, конечно, что самолет опаздывает…
И еще Сергея ждет работа, ждет запутанное, сложное дело. Да, опасная группа, на ее совести уже убийство. И Сергею предстоит найти путь к ней, пройти этот путь и ликвидировать группу. Надо спешить, спешить, пока не появилась новая жертва, пока не совершено еще одно преступление.
- Предыдущая
- 3/114
- Следующая
