Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари - Страница 20

– Тогда отпусти меня! – отчаянно воскликнула я. – Если тебе не нужна рабыня, просто оставь меня в лесу и спокойно возвращайся в свою деревню.

– Нет. Я не занимаюсь благодетельностью, Фрейя. – Он рассерженно повернулся ко мне. – Твоя свобода, по меньшей мере, обошлась мне слишком дорого, чтобы я позволил тебе уйти и погибнуть либо от кровотечения в лесу, либо от рук Кезро, которые однозначно не станут упускать легкую добычу.

Я понимала, что в его словах есть смысл, но упрямо не хотела мириться с этим.

– Мир не крутится вокруг тебя, Фрейя. Пойми, наконец, когда стоит бороться, а когда – остановиться. Нельзя бежать вечно. Иногда приходится просто смириться со своей судьбой.

Ник рывком поднялся на ноги и, прежде чем отойти, отчеканил тоном, не терпящим возражений:

– Ты поедешь со мной и будешь служить в моем доме, хочешь ты того или нет. Не желаю больше вести этот разговор. Советую тебе всерьез задуматься над моими словами. Потому что в следующий раз я уже не буду так добр. Я найду способ заставить тебя замолчать.

Прикрыв веки и обняв себя руками, я смотрела перед собой сквозь слезы отчаяния и слушала, как удаляются шаги. Каждое его слово било как ножом по сердцу, и я ненавидела его, себя и весь мир за то, что он прав: на свободе я была обречена на смерть. Даже если бы я каким-то чудом выжила, Истэк достал бы меня из-под земли.

Стыд прожигал меня изнутри. Я стала рабыней. Позволила надеть на себя эти демоновы оковы и оказалась в наглухо запертой клетке.

Я отрешенно повернулась и увидела, что воины освобождают для Николаса место у общего костра. Они дружелюбно похлопывали его по плечу и предлагали пищу. Дамен или Дритан – я пока не научилась отличать близнецов – взъерошил ему волосы, но Ник сердито отмахнулся и уставился на потрескивающие поленья, опершись локтями о колени и устало понурив напряженные плечи.

Очередная волна слабости заставила меня пошатнуться. Стиснув зубы, я размотала повязки на руках и потянулась к снадобьям и влажным тряпкам. Запястья были стерты в кровь. Предоставленная самой себе, я аккуратно смазывала их, отчетливо ощущая, что воины наблюдают за мной, готовые в любой момент пресечь мои попытки сбежать.

Спустя некоторое время затылок начало едва заметно покалывать. Невольно обернувшись, я встретилась с задумчивым взглядом Николаса, который исподлобья следил за каждым моим движением. Он явно оттаял и смотрел на меня мягко, почти виновато. Я не выдержала и отвернулась, снова сосредоточившись на перевязке.

Мягкая лежанка искушала нырнуть в ее объятия, поэтому я наскоро запихнула в себя остывший ужин и легла так далеко от огня, как только было возможно, свернувшись в клубочек, чтобы хоть немного согреться. Раны сильно пульсировали, но глаза уже начали слипаться, и вскоре я провалилась в беспокойный сон под треск костра, тихих разговоров мужчин и похрапывание отдыхавших от долгой дороги лошадей.

Свет маячил впереди.

Я с трудом пробиралась через лес, выставив вперед руки и раздвигая сухие ветви, которые, казалось, сплелись между собой почти намертво. Я не отводила взгляда от ярких зеленовато-желтых пятен, поблескивающих между деревьев. Они все приближались, манили меня, призывали.

Я побежала. Ладони и предплечья избороздили кровоточащие царапины, но я не чувствовала боли. Мне нужно быть там.

Наконец, проскользнув под последней преградой, я нырнула в объятия света, оставляя угнетающую тьму бездушной чащи позади.

Моему взору открылся невероятный пейзаж. До боли родной, до ужаса прекрасный. Солнце зависло высоко в девственно-чистом небе и приятно обжигало кожу своими лучами. Высокая мягкая трава, слегка колыхающаяся от теплого нежного ветерка, приятно холодила босые ноги. По зеленой поляне были небрежно разбросаны небольшие деревянные домики.

Здесь царило странное умиротворение. Не было видно ни души. Из леса не доносились птичьи трели, дети не играли на лугу, оглушая взрослых радостными криками, мужчины и женщины не сновали из хижины в хижину, а внутри стойбищ для скота было непривычно пусто.

Я услышала легкий хруст и обернулась на звук. Счастливая улыбка озарила мое лицо, и я побежала к пасущемуся рядом вороному коню, который мерно и безмятежно пощипывал густую траву.

– Ветер! – вскрикнула я, повиснув на горячей и такой родной шее. Странное ощущение не покидало меня. Но, Боги, как я соскучилась.

Лошадь не обратила на меня внимания и вместо привычного приветственного ржания продолжила перебирать мощными ногами в поисках лакомых кусочков.

Я покачала головой и закатила глаза, губы все еще были растянуты в улыбке.

– Хватит дуться, мальчик. В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой.

Я потрепала жеребца на прощание и едва ли не вприпрыжку бросилась к дому, недоуменно оглядываясь вокруг. Где же все? Хижины проносились мимо нечеткими пятнами, но мои глаза сосредоточились лишь на одной-единственной, уютно разместившейся в отдалении от остальных. Я предвкушала встречу, гадая, что же мама испекла к обеду на этот раз, и отчаянно желая рассказать ей о своих сегодняшних успехах в метании кинжалов.

Но у порога меня не встретил привычный аромат горячих вкусностей.

Я бесшумно распахнула прежде скрипучую дверь. В пробивающихся сквозь окна лучах солнца внутри летали сверкающие пылинки. Они поднимались над деревянным полом и лениво оседали вниз. И здесь тоже было пугающе пусто.

– Мама?

Я крадучись обошла все пустые комнаты. Мебель и домашняя утварь оставались на тех же местах, как и когда я уходила, только теперь была покрыта тонким слоем пыли. Словно прошел не один день, а недели.

Беспокойство тугим комом засело в моей груди. Я потянулась к кинжалу, с облегчением сомкнув ладонь на знакомой рукояти, и выбежала на улицу.

И резко замерла.

Спиной ко мне, уперев руки в бока, стоял высокий стройный мужчина и задумчиво смотрел вдаль. Лохматые, чуть рыжеватые светлые волосы колыхались на ветру. Его рубаха износилась, зияла мелкими прорехами и грязными следами. Кое-где даже торчали нити, грозя распустить некогда надежные швы.

Но мне это не показалось странным. Он был жив. Он был здесь, рядом со мной.

«Его не должно тут быть».

– Тео! – радостно закричала я и как в детстве запрыгнула на спину брата. – Ты вернулся.

Он засмеялся и, повернув голову, нежно поцеловал меня в щеку.

– Ты ведь знаешь, что уже не малышка, Фру-Фру? Побереги здоровье единственного братца.

Я ухмыльнулась и взъерошила его отросшую шевелюру.

– Перестань называть меня так!

Он хмыкнул, но веселье тут же слетело с его лица. Теоден опустил меня на землю и с очень серьезным видом положил ладони мне на плечи.

В глубине сознания забрезжила еще одна странная мысль: «Почему мне не больно?» Но я тряхнула головой и нырнула в темноту встревоженных карих глаз.

– Я так долго искал тебя.

С моих губ сорвался нервный смешок, и я с недоумением уставилась на брата.

– Зачем? Я была в лесу.

Тео бросил на меня нечитаемый взгляд. А затем неожиданно отступил.

– Ты бросила их. – Его голос вдруг стал звучать странно. Так, будто ему вторила сотня других. – Ты оставила нас.

– Тео, о чем ты говоришь? Я просто ходила проверить ловушки и пометать оружие.

Что-то настойчиво стучало в моем сознании. Что-то крайне важное. Я чувствовала это, но никак не могла вспомнить.

Внезапно очертания брата начали размываться. Все вокруг пошло рябью. Мощный порыв ветра налетел на деревню, смывая краски с окружающего пейзажа. Я в ужасе оглянулась. Все стало серым, тусклым и бесцветным. Сверху падали черные рваные куски чего-то легкого, которые тут же подхватывал ледяной шквалистый ветер. Прочные, проверенные временем дома накренились, балки с грохотом падали на голую землю, поднимая темные тучи в воздух. И тогда я с ужасом осознала, что это.