Гремучий Коктейль 2 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 35

Мне банально некуда и некогда было проявлять любопытство к настоящим заклинаниям Книги Вермиллиона, тем более что ни даймон, ни внутренний лорд не горели желанием мне о них рассказывать.

Красовский оказался собеседником если не приятным, то интересным точно. Психопат, видимо, чувствовал себя не в своей тарелке из-за столь непрофильной работы, поэтому, видимо, решил, что у него выходной, принявшись болтать с нами, свободно меняя темы. Правда, его отношение к Терновой настораживало. По неизвестным мне причинам, этот убийственный хлыщ относился к нашей бледной и тонкой спутнице… с насмешкой. Не совсем уж оскорбительной, но подтекст у каждого ехидного обращения питерского бандита к боярыне был очень уж богатый, хоть и непонятный. Сама Кристина, вяло огрызаясь, часть этого подтекста вполне понимала, а может, даже и принимала. Я не лез, просто слушал и запоминал.

— Пойду закажу нам чая и кофе, — огласил я свои намерения, вставая с лавки.

— Дайхард, — тут же отреагировал Красовский, — Надеюсь, вам в голову не пришли какие-нибудь интересные мысли? Например…

— Если бы пришли, Петр Васильевич, — хмыкнул я, задерживаясь в дверях, — то оставлять вас за спиной я бы не стал.

— Оу! И как именно вы бы не стали? — внезапно разулыбался смертельно опасный щеголь.

Я задумался. Задача крайне непростая, потому как у бандюги сто процентов есть целый ворох магических вещей защитного и атакующего планов. Ирония судьбы, конечно. Аристократы себе подобное почти не могут позволить, а вот преступники, имеющие доступ к нелегальной мане…

— Я бы прижал вас Щитом к стенке, — наконец, решил я, — И попробовал бы раздавить. Если бы не вышло, попросил бы боярыню проклясть вас самым сильным из известных ей проклятий!

Через несколько секунд псих настолько широко улыбнулся, что чуть не порвал себе губы. Я зачем-то улыбнулся ему в ответ.

— Вот видите, боярыня, видите⁉ — чуть ли не заорал преступник, стуча кулаком по столику.

— Что вижу? — брюзгливо отозвалась девушка, — Я прекрасно знаю бандитские ухватки этого… человека. Ничего удивительного, что он вызывает ваше одобрение!

Хмыкнув, я ушёл, слыша, как раздосадовано бубнит Красовский. Ну а что слушать-то? У этих двоих есть тема, которую я банально не понимаю. Эй, книги о попаданцах, где буквально за несколько дней человек становится в обществе своим, вы врали! Вы брехали как последние собаки! Я даже с пониманием манер высшего света, привитым мне Эмберхартом, всё равно едва не палюсь! А может и уже спалился! Это — зная язык (идеально), имея манеры (более чем идеально по местным стандартам), являясь иностранцем (иммигрантом), да еще и общаясь-то с людьми, которые сами по себе довольно чудные!

Поезд начал тормозить, вырывая меня из горьких мыслей. Единственная остановка между Москвой и Питером, называемая «почтовой». Из пары грузовых вагонов позади изымут несколько тонн писем, а затем загрузят новые, причем быстро, с помощью машин, похожих на экскаваторы. Вполне логично для мира, где связь на расстоянии удел немногих.

Чтобы не нервировать лишний раз человека, везущего меня на верную смерть (наверное), я вернулся в купе, позволив Красовскому полностью сосредоточиться на споре с… внезапно заведшейся Кристиной. Поняв, что ни шиша не въезжаю, о чем они сцепились языками, я принялся проверять свой арсенал. Меч? Вот, стоит себе. Нож в рукаве, хавн за поясом, полуавтоматический пистолет у лодыжки (надо сочинить себе кобуру), револьвер в кобуре, автомат не взял, а дробовик у сидящей в соседнем купе с Мао Ханом Анны Эбигейловны. И что-то мне подсказывает, что это уже не мой дробовик.

Аристократ, у которого отжала дробовик огромная молчаливая горничная. Чужая.

— Что-то нашего чая не видно, — наконец-то прервался питерский горлохват, отвлекаясь от почти фырчащей от возмущения Кристины, — Дайхард, они что, за время остановки не наливают?

— Не знаю, — сохраняя каменную морду лица, забывший заказать напитки я совал револьвер в кобуру. Получалось не очень.

— Сейчас схожу сам, — буркнул Красовский, вновь разворачиваясь к девушке, — Только одну вещь дообскажу. Итак, Кристина Игоревна, вы тут сказали, что…

В дверь раздался резкий короткий стук, после чего она тут же начала отъезжать в сторону.

— О, наконец-то чай! — прервал сам себя бандит.

Но это был не он.

Основная проблема у меня с магией в том, что волшебство не просто противоречит здравому смыслу. Оно, даже читерски упрощенное гримуаром, требует времени, требует сделать правильный выбор, прицелиться, заранее договориться с собственным даймоном, понимания требует о том, какой эффект и на какой площади будет… В общем, магия для меня — как огнемет или гранатомет, сугубо узкоспециализированное средство, причем настолько, что даже не пытаюсь вникать в бытовые или небоевые заклинания.

«Ну это же магия!» воскликнет воображаемый наблюдатель. «Да иди ты в задницу!» воскликну невоображаемый я. Любое заклинание тратит ману, перемена количества маны вызывает изменение в самочувствии, что тебя, знающего более простые и эффективные способы воздействия на реальность, сильно отвлекает. Нет, господа, спасибо, мне вполне хватает других навыков, а мои магические резервы пусть продолжает укреплять и расширять Фелиция.

В данном конкретном случае именно мой непрофессионализм как ревнителя и пользователя черных книг спасает нам жизни, потому что я, молниеносно выхватывая револьвер, стреляю в лицо бородатого мужика, вскидывающего на меня дробовик просто чудовищного калибра. А затем еще раз нажимаю спусковой крючок, стреляя в еще одну голову, видневшуюся за плечом оседающего первого.

Затем я застыл на целую секунду, ловя настоящую диссинхронизацию личностей. Что меня-попаданца, что Юджина тянуло просто замереть на месте, офигев от ударивших по ушам в замкнутом помещении выстрелов, навыки лорда жестко диктовали немедленно схватить меч и выскочить в более удобную для ведения боевых действий зону, чтобы разведать обстановку боем, а здравый смысл твердил, что вместо меча нужно раскрыть Щит…

Скользящим движением Петр Васильевич вытек из-за стола, рыбкой ныряя вперед на спину застреленного мной бородатого, откуда тут же начал стрелять в сторону хвоста начавшего движение поезда. В ответ ему успело прилететь лишь один раз, вышибая из трупа брызги крови и мяса, а самого бандита заставляя неприлично засветиться разными буквами, заплававшими по всему его костюму. Пальнув еще пару раз, он встал в коридоре на ноги, вертя головой и со стволом наготове.

— Признаться, я думал, что вы застрелили проводницу, Дайхард! — весело поделился со мной мыслями бандюга, — Обычно я такое проделываю, попробовав чай, но не раньше!

— Очень за вас рад, — пробурчал я, втискивая два патрона в барабан револьвера и внутренне клянясь обзавестись либо нормальным оружием, либо хотя бы тем же револьвером, но со сменными барабанами.

— Эти деятели здесь по мою душу, — пошевелив носком ботинка тело, Красовский потеснился, пропуская в наше купе взволнованную Анну Эбигейловну и Мао Хана, вооруженного большим широким ножом, — Будьте добры посидеть тут, пока я удостове…

Вновь выстрелы, на этот раз — в спину пошатнувшемуся от неожиданности отморозку, вновь зажегшемуся как рождественская елка. Он тут же реагирует, моментально разворачиваясь на месте и стреляя уже с двух рук. В одной у него полуавтоматический изящный пистолет, а в другой револьвер солидного калибра. Что, я не один такой стукнутый?

— Дайхард! Что вы здесь делаете⁈ — осведомился у меня не сводящий стволов с одного из проходов бандюга.

— Прикрываю вам спину Щитом, а еще планирую пострелять, — честно ответил я.

— И зачем вам подобное? — Красовский внезапно выстрелил в окно, дырявя свесившегося сверху человека.

— Повышаю свои шансы на выживание, — отозвался я, принимая на Щит целую очередь, а затем, чуть отведя его в сторону, проделывая дырки в новых, уже вооруженных автоматами людях пытающихся как-то расположиться в тамбуре с моей стороны, — Надо же будет что-то сказать людям из Синдиката, если вы помрёте!