Угроза мирового масштаб 4 (СИ) - Лекс Эл - Страница 40

Возле некоторых объектов даже останавливался и проверял их, но каждый раз они оказывались именно тем, чем и являлись, и никаких потайных люков под ними не было.

Так прошло около часа, и я начал чувствовать усталость.

Бессонная ночь, куча потраченных сил, да еще и то, что я, ослепленный мыслями об утерянном камне, не додумался даже взять с собой воды — все это сильно подействовало на мой организм, и я начал понимать, что мое внимание рассеивается.

Я уже не так пристально следил за проплывающими объектами, и пришлось взять себя в руки и сосредоточиться, чтобы не пропустить ничего важного.

К сожалению, сосредоточившись на этом, я забыл о том, что на управлении тоже надо быть сосредоточенным, и сам не заметил, как стрелка спидометра переползла сначала за отметку в двадцать, а потом и тридцать, а потом и сорок.

А потом под колеса попал камень. Большой практически плоский камень, который я видел, но через который планировал просто переехать.

Из-за слишком высокой скорости вилка не успела отработать, и меня кинуло вперед, на руль. Встретив препятствие, которое колесо не смогло переехать, мотоцикл вывернулся из-под меня, и я полетел вперед, на камни. Моментальный выброс адреналина в кровь помог собраться и сгруппироваться, так что я отделался лишь синяками и ссадинами.

Но мотоцикл…

Когд я поднялся и подошел к нему, то выяснил, что больше он никуда не поедет. Падение пришлось точно на правую крышку двигателя, которая проиграла камням в соревновании по прочности, и сейчас в ней зияла дыра с кулак размером, из которой сочилось моторное масло.

Мысленно попрощавшись с подарком Ванессы, я снял теперь уже не нужный шлем, положил его сверху на бак, развернулся и пошел дальше — в ту же сторону, куда и ехал.

Теперь, без мотоцикла, мне действительно было проще найти наклов, нежели вернуться в город.

Я прошел еще около часа, сколько точно — сложно сказать, ведь телефон я выключил еще подъезжая к мертвой зоне, чтобы мне никто не звонил с вопросами, где я.

Солнце уже вовсю поливало иссушенную пустошь жаркими солнечными лучами, вытягивая из нее последние остатки влаги. И заодно — из меня. Во рту пересохло уже так, что не помогали никакие хитрые техники вроде поводить языком по нёбу, чтобы выделилась слюна, или прикусить кончик языка для того же самого.

Жилетку, добытую на складе забытых вещей, я давно уже снял и нес на согнутом указательном пальце, перебросив через плечо — иначе сварился бы в ней, как в скороварке. Но все было жарко. По всему телу жарко, от пяток до макушки.

Кроме затылка.

Затылок постоянно едва заметно холодило, словно на него был направлен поток прохладного воздуха от вентилятора, и это ощущение заставляло меня двигаться вперед, несмотря ни на что. Потому что если я это ощущаю, значит, за мной наблюдают. А если за мной наблюдают, значит, я на правильном пути.

Спустя еще примерно час, когда солнце встало практически в зенит, я споткнулся, не смог удержать равновесие и рухнул на одно колено. Оно попало на что-то острое, я выругался, попытался сместить ногу, не удержал равновесие опять и упал на руки.

Постоял немного на четвереньках, собирая мысли в наполненной желтым туманом голове, глубоко, но медленно, чтобы не сорвать раздраженное сухое горло, вдохнул и поднялся на ноги.

А затем увидел перед собой людей. Двоих, стоящих прямо на расстоянии вытянутой руки.

Рукоять ножа начала формироваться у меня в руке, но я пристально посмотрел на незнакомцев и разжал пальцы, поскольку узнал их одежду.

Песочного цвета широкие полосы ткани, намотанные так, что повсюду оставались висеть свободные хвосты, скрывали людей до самых глаз, не позволяя понять даже их пол. На головы были накинуты капюшоны, хитро свернутые все из тех же полос ткани.

Вот и наклы. Я их нашел.

Один из них чуть шевельнул головой, словно сделал вдох, собираясь что-то сказать, но я его (или ее?) опередил:

— Вы знаете путь?

Тот, что делал вдох, медленно покачал головой:

— Неважно, знаем ли мы путь. Важно, что его знаешь ты… Камаль-хан.

Если бы я не встретил этих двоих, то хрен знает, сколько бы еще мне пришлось искать следы жизнедеятельности или хотя бы просто существования наклов… Бродить по этой пустыне без воды, еды и, говоря честно — шансов отыскать эти самые следы.

Ведь по большому счёту, никаких следов не было и даже не предполагалось.

Я-то что на мотоцикле, что пешком, пытался уцепиться взглядом за какие-то ориентиры, за что-то приметное, за что-то, на что ориентировались бы и сами наклы в ситуации, когда им необходимо найти вход в свои подземные города. Те же самые черепа животных, какие-то кусты, диковинный рельеф, что-то еще…

Но реальность оказалась намного диковиннее и при этом — прозаичнее. Наклам вообще не нужны были никакие ориентиры.

После короткого, в два предложения, диалога, один из незнакомцев сделал приглашающий жест рукой, зовя меня за собой.

Затем оба развернулись и пошли прочь, будто на этом считали общение со мной законченным. Даже не посмотрели, пойду ли я вообще за ними или останусь там, где есть.

Я, конечно, молча отправился следом и буквально через пятьдесят-семьдесят шагов, на абсолютно пустом, совершенно обычном, ничем не отличающимся от окружающего пространства, участке почвы, парочка остановилась.

Тот, что разговаривал со мной, нагнулся, подцепил из песка веревку, потянул за нее — и из земли поднялась и вертикально встала крышка люка.

Она была так хорошо запрятана и замаскирована, что сейчас, в открытом состоянии, ведущие вниз, во тьму, каменные ступени выглядели нереальными, будто были нарисованы на высохшем грунте.

И тем не менее они оказались реальными, и второй накл тут же это доказал, начав спуск по лестнице. Я посмотрел на того, с которым разговаривал, а он безмолвно указал глазами вниз, приглашая меня с собой.

В общем-то, удивительным и невероятным все это казалось только на первый, беглый взгляд.

Если вдуматься — у этих ребят было полторы сотни лет на то, чтобы привести свои туннели и выходы из них в состояние даже выше идеального. И без всякой магии, надо заметить — мертвая зона, как-никак. Только руки, кирки, лопаты, какие-то еще инструменты, смекалка и личный опыт.

Очень много личного опыта.

Но все равно, если у них действительно все входы и выходы подземных убежищ замаскированы так же, как тот, что я увидел — то это прямо архикруто. Даже не хотелось думать о том, сколько нужно времени, чтобы запомнить расположение хотя бы десятка из них… Особенно при условии, что на поверхности с ориентирами, мягко говоря, туго.

Мы спустились под землю метров на десять, судя по количеству ступеней. Освещение здесь обеспечивали вполне современные диодные ленты, тянущиеся по потолку, поэтому можно было не опасаться того, что я впотьмах шагну мимо ступени, упаду на впередиидущего, и мы оба покатимся по ступеням под развеселый треск костей…

Кстати, о костях.

Костей здесь имелось немало.

Они были вмурованы в земляные, но гладко отполированные так, что с них даже пыль не сыпалась, стены. Выглядели кости так, будто это археологические находки, которые решили не изымать из грунта, а увековечить таким необычным образом.

Впечатление усиливалось еще и тем, что это были не отдельные кости организма, а целые костяки, по которым можно было изучать анатомию опорно-двигательного аппарата зверушек, а их количество, — по штуке на пятьдесят шагов, — усиливало его еще больше.

Костяки были разные, от чего-то мелкого, размером чуть больше кошки, до крупного рогатого скота, и, насколько позволяли мои знания биологии, воссозданы они все были с маниакальной точностью.

В общем-то, ничего удивительного, если вспомнить, кого они считают своим героем и почти что богом. Того, кто превращается в животных. Не удивлюсь, если окажется, что все то, что я принял за кошку-переростка, на самом деле окажется выдрами.