Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века - Федосюк Юрий Александрович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая

Домотканый кафтан из грубого некрашеного сукна назывался СЕРМЯГОЙ. В рассказе Чехова «Свирель» изображен старик-пастух в сермяге. Отсюда эпитет сермяжный, относящийся к отсталой и бедной старой России — сермяжная Русь.

Историки русского костюма отмечают, что для крестьянской одежды не существовало строго определенных, постоянных названий. Многое зависело от местных говоров. Некоторые одинаковые предметы одежды в разных говорах назывались по-разному, в других случаях одним словом в различных местах назывались различные предметы. Это подтверждается и русской классической литературой, где понятия «кафтан», «армяк», «азям», «зипун» и другие нередко смешиваются, иногда даже у одного и того же автора. Однако наиболее общие, распространенные характеристики этих видов одежды мы сочли своим долгом привести.

Из крестьянских головных уборов только недавно исчез КАРТУЗ, имевший непременно околыш и козырек, чаще всего темного цвета, иначе говоря — неформенная фуражка. Картуз, появившийся в России в начале XIX века, носили мужчины всех сословий, сначала помещики, потом мещане и крестьяне. Иногда картузы были теплыми, с наушниками. Манилов («Мертвые души») появляется «в теплом картузе с ушами». На Инсарове («Накануне» Тургенева) «странный, ушастый картуз». В картузах ходят Николай Кирсанов и Евгений Базаров («Отцы и дети» Тургенева). «Изношенный картуз» — на Евгении, герое «Медного всадника» Пушкина. В теплом картузе путешествует Чичиков. Иногда картузом называлась и форменная фуражка, даже офицерская: Бунин, например, вместо слова «фуражка» употреблял «картуз».

У дворян была особая, форменная фуражка с красным околышем.

Здесь надо предупредить читателя: слово «картуз» в старину имело и другое значение. Когда Хлестаков приказывает Осипу посмотреть в картузе, нет ли там табака, речь идет, конечно, не о головном уборе, а о мешочке для табака, кисете.

Простой трудовой люд, в частности ямщики, носил высокие, округлые шапки, прозванные ГРЕЧНЕВИКАМИ — по сходству формы с популярной в то время лепешкой, испеченной из гречневой муки. ШЛЫКОМ пренебрежительно называлась всякая крестьянская шапка. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» есть строки: «Гляди, куда деваются крестьянские шлыки». На ярмарке мужики оставляли свои шапки трактирщикам в залог, чтобы позднее выкупить.

В названиях обуви особых изменений не произошло. Низкая обувь, как мужская, так и женская, в старину называлась БАШМАКАМИ, ботинки появились позднее, ничем существенно не отличаясь от башмаков, но дебютировали в женском роде: на ноге у героев Тургенева, Гончарова, Л. Толстого была БОТИНКА, а не ботинок, как говорим мы сегодня. Кстати, ботинки, начиная с 1850-х годов, активно вытеснили почти непременные для мужчин сапоги. Особо тонкая, дорогая кожа для сапог и другой обуви называлась ВЫРОСТКОВОЙ (из шкуры теленка менее чем годичного возраста) и ОПОЙКОВОЙ — из шкуры теленка, еще не перешедшего на растительный корм.

Особо щегольскими считались сапоги с НАБОРОМ (или сборками) — мелкими складками на голенищах.

Еще лет сорок назад многие мужчины носили на ногах ШТИБЛЕТЫ — ботинки с крючками для наматывания шнурков. В таком значении мы встречаем это слово у Горького и Бунина. Но вот уже в начале романа Достоевского «Идиот» мы узнаем о князе Мышкине: «На ногах его были толстоподошвенные башмаки со штиблетами — все не по-русски». Современный читатель умозаключит: не только не по-русски, но и не по-людски вовсе: две пары обуви на одном человеке? Однако во времена Достоевского штиблеты означали то же, что гетры — теплые чехлы, надеваемые поверх обуви. Эта западная новинка вызывает ядовитые замечания Рогожина и даже клеветническую эпиграмму на Мышкина в прессе: «Возвратясь в штиблетах узких, / Миллион наследства взял».

Деревенской женской одеждой исстари служил САРАФАН — длинное безрукавное платье с наплечьями и пояском. Перед приступом пугачевцев на Белогорскую крепость («Капитанская дочка» Пушкина) ее комендант говорит жене: «Коли успеешь, надень на Машу сарафан». Деталь, современным читателем не замечаемая, но существенная: комендант рассчитывает, что в деревенской одежде, в случае взятия крепости, дочь затеряется в толпе крестьянских девушек и не будет опознана как дворянка — капитанская дочка.

Замужние носили ПАНЁВУ или ПОНЁВУ — домотканую, обычно полосатую или клетчатую шерстяную юбку, зимой — с телогрейкой. О купчихе Большовой приказчик Подхалюзин в комедии Островского «Свои люди — сочтемся!» с презрением говорит, что она «чуть-чуть не поневница», намекая на ее простонародное происхождение. В «Воскресении» Л. Толстого отмечается, что бабы в сельской церкви были в панёвах. В будни на голове носили ПОВОЙНИК — платок, обвитый вокруг головы, в праздники КОКОШНИК — довольно сложное сооружение в виде полукруглого щитка надо лбом и с тульей сзади, или КИКУ (КИЧКУ) — убор с выдающимися вперед выступами — «рогами».

Появиться на людях с непокрытой головой для замужней крестьянки считалось большим позором. Отсюда «опростоволоситься», то есть опозориться, оскандалиться.

Слово «ШУШУН» — род деревенской телогрейки, короткой кофты или шубки, памятно нам по популярному «Письму матери» С. А. Есенина. Но встречается оно в литературе много раньше, еще в «Арапе Петра Великого» Пушкина.

Иные из них, давно вышедшие из обихода, сохранились в текстах классических художественных произведений, затрудняя наше восприятие. Объясним те, что встречаются относительно чаще других.

БУКЛЯ, или ПУКЛЯ, — завиток волос, выпущенный на лоб или виски, очень модный во второй половине XVIII века. Одно время букли обязаны были носить даже солдаты.

КУАФЮРА — пышная дамская прическа, реже — головной убор.

МАНИШКА — надевалась мужчинами на грудь, имитируя перед сорочки. Носится под фраком и в наши дни.

ОМБРЕЛЬКА — зонтик от солнца (от французского «ombre» — тень). Об омбрельке как о зонтике, «ненужном ночью», говорит рассказчик в «Преступлении и наказании» Достоевского (часть 2, глава 7).

ПАЧУЛИ — распространенные в прошлом веке сильно пахнущие дешевые духи. Для Лаврецкого в «Дворянском гнезде» Тургенева запах этот «весьма ему противный», Гаев в «Вишневом саде» Чехова дразнит лакея Яшу за то, что от него пачулями пахнет.

ТОК — высокая дамская шляпа без полей.

ТУПЕЙ — старинная мужская прическа — взбитый на голове хохол. Судя по портретам, его носил и Суворов. Фамусов в «Горе от ума» говорит о важных вельможах времен Екатерины II: «Раскланяйся — тупеем не кивнут». У Лескова есть рассказ о крепостном парикмахере «Тупейный художник».

ТУРНЮР — валик, подкладываемый сзади под дамское платье ниже талии для придания пышности фигуре, или широкая юбка соответствующего фасона.

Но тут надо сделать оговорку. В романе Тургенева «Новь» читаем об одном из героев: «Опытный глаз парижанки тотчас подметил в его туалете, в его турнюре, в самой его походке… отсутствие настоящего чистокровного шику». Как, неужели и мужчины носили турнюры? Нет, здесь турнюр — передача французского слова «tournure» в смысле «манера держаться». В этом значении слово не привилось в русском языке, его нет ни в одном русском словаре.

ТЮРЛЮРЛЮ — легкая мантилька. Это манерное слово произносит Наталья Дмитриевна в «Горе от ума»: «Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный».

ШЕМИЗЕТКА — легкая кофта, но чаще вставка на груди женских блузок.

Ношение их строго регламентировалось. Петр I приказал брить бороду, оставив ее только крестьянам, купцам, мещанам и духовенству. Этот указ очень долго оставался в силе. Усы до 1832 года могли носить только гусары и уланы, затем разрешили всем остальным офицерам. В 1837 году царь Николай I строго запретил носить бороду и усы чиновникам, хотя и до того лица, состоящие на государственной службе, отпускали бороду крайне редко. В 1848 году Николай пошел еще дальше: приказал брить бороду всем дворянам без исключения, даже не служащим, видя, в связи с революционным движением на Западе, в бороде примету вольномыслия.

• Предыдущая
• 48/61
• Следующая