Охотники на драконов (СИ) - Логинов Святослав Владимирович - Страница 1

Погода была лётная. Небо у самого зенита привычно синее с редкими кучевыми облачками, а на востоке, откуда по утрам приходит день, громоздится бурая гора, подсвеченная по краям кровавыми бликами. Время от времени оттуда доносится рокот, напоминающий рычание затаившегося зверя.

— Гроза… — убито пробормотал Орнуэл Мальтон. — Опять вся охота рептилоидам под хвост.

— Это не гроза. Это то, что вы искали, благородный сэр.

— Ты хочешь сказать, что это дракон?

— Да, сэр.

— Такой громадный? Никто и никогда не слышал ни о чём подобном.

— Я и не говорю, что это один дракон. Их там не меньше полусотни. Но рубиновый только один.

— С ума сойти. Если то, что ты говоришь, правда…

— Я когда-нибудь врал, говоря о драконах?

— Может быть, я неловко выразился, но я никогда не слышал, чтобы драконы разных видов летали общей стаей.

— Теперь вы можете это не только слышать, но и видеть. В наших краях такое случается частенько. В хорошей стае обычно один гигант: как правило, рубиновый. Порой лидер бывает мельче — серебряный или жемчужный. Жемчужные летают парами, и я не хотел бы с ними встретиться.

Разговор происходил во дворе большого бревенчатого дома. Двухэтажное здание из неохватных лиственничных брёвен. Строение это не было ни замком, ни усадьбой, но и ничей язык не осмелился бы оскорбить эти стены словом «изба». Здесь жил мастер Сеун, лучший в стране охотник на драконов.

Что касается Орнуэла, то род Мальтона известен всем, а глава рода соперничает богатством и знатностью с королями. Но главным в жизни маркиза Мальтона была охота на огнедышащих чудовищ, которых в его землях оставалось не так много, поэтому маркиз стоял во дворе крестьянина и слушал, что ему рассказывают.

В крестьянский дом маркиз не заходил, гордость не позволяла, стоял возле коновязи, положив ладонь на изогнутую шею пегаса. Выезжать на дракона со свитой — занятие вполне бесперспективное, а прикоснуться к своему пегасу владелец не позволит никогда и никому, будь то хотя бы коронованная особа.

— Какой же дракон, пусть даже нацело выбитый охотниками, считается самым могучим и страшным?

— Это, несомненно, сапфировый дракон. Мне довелось его видеть, но никто не может похвалиться, будто одолел в поединке сапфирового дракона. Он убивает противника и сразу уходит. Обычно сапфиры ярко-синие, но порой встречаются камни такого насыщенного цвета, что кажутся совершенно чёрными. Такой же эффект наблюдаем и у драконов, поэтому сапфировых драконов обычно называют чёрными. Но, если присмотреться, синий отблеск виден, особенно на ярком солнце.

— Тебе доводилось приближаться к сапфировому дракону вплотную?

— Это вовсе не обязательно. Взгляните на красного дракона, что кружит у вас над головой. Вы же видите отблеск рубинов с его груди, хотя сам дракон ещё очень далеко.

— Алый цвет по краям тучи, это тоже отблеск рубинового зверя?

— Нет. Это малиновый цвет, так светятся литиевые драконы, самые мелкие, самые многочисленные и опасные. Я бы не советовал вам сегодня вылетать на охоту. Добыча ничтожна, а спалить могут на раз.

— Как же драконы алмазные и золотые? Придворные мудрецы рассказывают о них всевозможные вещи, одна другой удивительней.

— Алмаз, это всего-навсего очень чистый уголь. В пламени дракона он сгорает, словно сухая головешка. Кстати, также от огня рассыпается и жемчуг, поэтому жемчужные драконы всегда летают парой. Не только люди, но и другие драконы не осмеливаются на них нападать. А одного жемчужного дракона взять дело не хитрое. Вот золото — иное дело. Это самый благородный и веский металл, поэтому золотые драконы никогда и никому не встречаются. Это, если угодно, прародитель и основание всех металлов. Равно и золотой дракон — прародитель всех драконов. В самом ничтожном литиевом дракончике есть нечто от золотого дракона. А просто золотой дракон не существует, ибо это абсолют. Он не летает над облаками, не нападает на людей, не сжигает города и деревни, не хватает коров и не уносит быков. Ему это не нужно. В нём уже заключено всё, что может быть в драконе. Если предположить, что золотой дракон есть, и я в своих странствиях натолкнусь на него, он не заметит меня, а я не стану на него нападать. Я поклонюсь ему и тихо отойду в сторону.

— А я, — перебил Орнуэл Мальтон, — если встречу такое чудо, пробью его брюхо своим копьём, а голову отрублю и повешу на стену. Это будет честно и правильно. А ты можешь и дальше накручивать алхимические рассуждения.

— Тот, кто хочет биться с драконами, должен разбираться в алхимии. Иначе можно очень быстро стать развоплощение. Самые маленькие литиевые дракончики — особые мастера в этом занятии.

— Я вижу, ты со своими сыновьями готовитесь к вылету. Вы не боитесь литиевых дракончиков? Вдруг они вас алхимически раз воплотят?

— Мы как раз на них и охотимся. Если убить вожака, вся мелочь разлетится по округе, и замаешься ещё чистить.

— Как вы их берите, если они под охраной у великанов? И вообще, зачем эти литиевые драконши нужны?

— Их покупают механик усы. Что-то они из лития делают, аккумуляторы какие-то, не знаю точно. Деньги платят хорошие, с нашей точки зрения, разумеется. Алармисты тоже литий берут, они им лечат душевнобольных.

— Кто ещё есть в этой туче? На кого имеет смысл охотиться?

— Есть дракончики титановые, есть хромовые. Летают они очень быстро, блестят — глазам больно. Плюются не огнем, а как бы искрой. Броню их по дешевке скупают кузнецы. Ваша гвардия, монсеньор, вся в хромовых доспехах ходит. Любомудры утверждают, что это детеныши взрослых драконов. Однажды они заклиниваются, а потом из титановых драконов вылупляются серебряные, а из хромовых — рубиновые. Так ли это, на знаю, ничего подобного в жизни не встречал, но спорить с длиннобородыми не буду. Могут встретиться драконы средней руки, но такие попадаются редко. Самый известный из них — аметистовый. Камень, добытый из него, носит большинство охотников.

— А ты?

— У меня такой камень есть, но я его не надеваю. Зачем это мне? Я не дворянин.

Ворота конюшни распахнулись, сыновья Сеун вывели двух боевых пегасов. Как они уживались друг с другом, не знал никто. Слухов ходило множество, и все недостоверные. Рядом с коном маркиза они казались жеребятами, но Спинор, почуяв родню, приветственно заржал и взмахнул крыльями, разом закрывшими весь двор. Небольшие пегасы, ничуть не смущаясь своими размерами, заржали в ответ.

— Парафа выгуливайте осторожно, чтобы он не кинулся на драконов! — крикнул Сеун.

Параф оказался таким же небольшим пегасом, как и первые два. Он топорщил крылья, словно драчливый петушок, и гневно поглядывал на растущую тучу.

— Вот на этих недомерках вы собираетесь на охоту?

Не стоит так говорить о чужих пегасах, но маркиз в отличие от простых хамов, мог позволить себе хамство, и Сеун отвечал, словно ничего не заметил:

— Других пегасов у меня нет, к тому же, я не собираюсь атаковать рубинового великана.

— А я именно это собираюсь делать.

— Надеюсь, вы знаете, как следует сражаться не против одиночки, а против стаи драконов.

Маркиз пожевал губами и ничего не ответил. Промолчал и Сеун. Вежливый ответ был достоин оскорбительного замечания маркиза. К тому же, в таком деле, как охота на драконов непрошеные советы излишни.

Какой-то человек появился во дворе, не обращая внимания на знатного гостя, подошел к Сеун, тихо задал вопрос.

— Я постараюсь, — ответил хозяин. Незнакомец кивнул согласно и вышел.

— Это здешний кузнец, — пояснил Сеун. — Мастер, каких немного. Окрестные хозяйки заказали ему титановые лопаты и тяпки, а у него закончился титан. Я пообещал, что постараюсь завалить титанового дракончика.

Маркизу понадобилось всё его самообладание, чтобы не выказать удивления. Это надо же, чтобы, собираясь в самый значимый в его жизни поход, позволить местному мужику, пусть даже и кузнецу, приставать с какими-то тяпками. А охотник отвечает согласием, вместо того, чтобы выгнать долой дурных баб вместе с их тяпками, лопатами, и прочим инвентарем.