Охотник на мафию. Часть 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 25

- На сухую? Это как?

- Ну... Без выпивки значит.

- А-а-а... - Мэлони и Стефани засмеялись. – На сухую...

- На мокрую, - пошутила Стефани. – Мы сегодня будем гулять на мокрую.

Она вдруг резко раскраснелась, её серые глаза заморгали, прищурились и задорно заблестели. Розовый язычок прошёлся по губам справа-налево и обратно.

Юрий вздрогнул и, почувствовав реакцию организма на девушку, усмехнулся и улыбнулся. Она ему понравилась и он ей, кажется, тоже.

Официант принес покрытый изморосью графин с прозрачной жидкостью и кувшин с томатным соком.

- Способ приготовления простой. Тут главный вопрос – как налить с стакан две жидкости и не перемешать их?

Юрий взял графин и аккуратно налил в высокий стакан томатный сок. Примерно половину стакана. Потом взял перечницу и два раза крутнув, посыпал поверхность сока перцем.

- Сок должен быть густым, - пояснил Юрий.

Он взял нож и опустив его в стакан, чуть коснулся его кончиком стенки до сока. Потом взял графин с водкой и, аккуратно направляя тонкую струю по лезвию ножа, налил на поверхность сока грамм пятьдесят прозрачной жидкости.

- Вот и всё, - сказал Юрий. – Стефани, первый бокал твой. Пробуй. Только водку не цеди сквозь зубы. Пей двумя махами. Первый глоток водка, потом выдох, вдох и сок.

- Двумя махами... Как ты забавно говоришь!

Стефани осторожно взяла стакан и поднесла на уровень глаз.

- Красиво!

- Туда можно и сельдерея насыпать и, вообще, всякой другой всячины.

- Выпивка и одновременно закуска, - сказал Сэм. – Оригинально.

- Я туда на сок яйцо разбиваю. Сок, яйцо и водка. А потом капустного рассола. Но это на...

Он не мог подобрать английских аналог для слова «опохмелиться».

- Утром после большой пьянки, - нашёлся Юрий.

- А-а-а... «freshen the nip»? Интересный рецепт, - улыбнулась Стефани. – Мне завтра он бы пригодился. Яйцо хоть куриное?

Все заулыбались.

- А какое ещё? – удивился Юрий.

- Мало ли... У тебя странный английский.

Девушка приблизила стакан к губам и потихоньку двумя глотками выпила.

- М-м-м, - вкусно. – Наш коктейль – дерьмо, ребята.

[1] Стармот – старший моторист.

Потом они сами готовили себе «Кровавую Мэри», смеялись друг над другом за криворучие, пили и веселились.

- Русские крепкие ребята, если утром готовят себе такой коктейль. Я б расплескал водку.

- Для этого на бутылку надевают специальную пробку с трубкой, чтобы наливать без ножа...

- Ты работал барменом? – спросила, наконец открывшая рот, Сьюзен.

Она явно отличалась от своих подружек красотой, но в обратную сторону. Если Мэлони и Стефани имели европейские черты, то Сьюзен имела либо африканские гены, либо гены аборигенов. Юрий просто помотал головой и уже открыл рот, чтобы как-то ответить, но почувствовал толчок локтем от Стефани. Она воспользовалась моментом, чтобы сократить психологическую дистанцию.

- «Умная девочка», - подумал Юрий.

- Скажи ей какой-нибудь комплимент, - услышал он в своём правом ухе. – Она комплексует.

Юрий повернулся направо и носом коснулся волос девушки. Её запах ему понравился. Стефани с уже с нескрываемым любопытством смотрела на полковника. Её губы были чуть припухшими и не имели помады. Глаза – чуть покрасневшими. Плакала. Юрий улыбнулся и чуть покрутил головой.

- У тебя будет всё хорошо, - одними губами сказал он. – Ты красивая.

Это было очень тихо, но она услышала и, улыбнувшись, отвернулась, что-то говоря, сидящему рядом с ней и напротив Сьюзен Билу. Сэм с Мэлони, сидящие напротив Юрия и Стефани, тоже разулыбались и переглянулись. Сэм подмигнул полковнику. Тот в вопрошании вскинул левую бровь.

Играла музыка, новые друзья-полицейские куражились, меняя напитки, Юрий тянул свой бренди, закусывая шоколадом и запивая апельсиновым соком. Он понимал, что скорее всего его ждёт бурное продолжение банкета, а коньяк в малых дозах, растянутый на всю ночь, это самое то.

Они танцевали под саксофон и синтезатор. Стефани оказалась высокой и сразу расположилась на крепкой груди Юрия, повиснув у него на шее. Сэм танцевал с Мэлони, обхватив её руками сзади. Юрий увидев, как Мэлони трётся упругой попкой о вспухший гульфик[1] Сэма, возбудился и попытался отстраниться от своей партнёрши, но она только сильнее прижалась к нему бёдрами и он притянул её талию к себе.

Саксофонист уже заканчивал пьесу «Бесаме Мучо» проигрышем, но Юрий пальцами правой руки сделал в его сторону неопределённый жест. На лице полковника было, наверное, такое выражение, что саксофонист улыбнулся, не отнимая мундштук от губ, и начал куплет заново. Пианист с удивлением продолжил нажимать на клавиши и снова запел с первого куплета.

Стефани вела себя почти прилично, позволяя себе лишь сильнее прижиматься к Юрию своим клиновидным бугорком. Но тоже в такт музыке. Полковник развернулся в сторону музыкантов, и музыка зазвучала ещё более томно. И саксофонист, и пианист пялились на ритмично двигавшуюся попку девушки и мелодия наполнилась страстью. Наконец Стефани несколько раз дрогнула телом чуть сильнее обычного, но тоже в такт. Саксофонист взвизгнул высокой протяжной нотой и танец закончился.

- Извини, дорогая, я отойду, - сказал Юрий и, отправив девушку в сторону столика, метнулся к туалету. Благо, тот находился прямо за сценой и его торчащие брюки увидели только улыбающиеся музыканты.

- Вам по десятке, парни, - сказал он проходя мимо. – Только руки помою.

- Ты только после туалета помой, - ухмыляясь сказал пианист.

Стояк мешал Юрию помочиться, но он мужественно удержался от рукоблудия и дождался, пока плоть уляжется сама. Тщательно вымыв после туалета и высушив руки, он достал из портмоне две десятки.

- Вот, ребята. Спасибо.

- Тебе спасибо, парень, - серьёзно сказал саксофонист. – Тут давно никто такого не отчебучивал.

- Как вы думаете, никто не заметил?

- Да всем по херу, - хмыкнул пианист. – Зато музыка получилась, что надо. Ещё танцевать будешь?

- Я бы лучше спел.

- Спел? – удивился пианист. – Обладаешь? Что поёшь?

Юрий хотел сказать, что «всё», но вдруг вспомнил, что он не в своём теле.

- Попробуем «Мой путь»?

- О! Фрэнка!? Сложная вещь. Там крещендо[2] на высоких. С микрофоном работал? Когда надо заорать, отстраняй его на вытянутую руку. Тут зал маленький. Поднимайся.

Пианист отстегнул от синтезатора радиомикрофон и отдал Юрию.

- Друзья, - сказал полковник в микрофон, и на него с удивлением оглянулись. - Я хотел бы подарить эту песню очаровательной девушке Стефани.

- «Спасибо друзьям музыкантам из Владивостокского кафе «Эринберд»», - подумал Юрий.

Пошла мелодия и Юрий запел:

- And now the end is near...

«Теперь уже конец близок,

И я стою у финального занавеса.

Друзья, я обо всём расскажу вам,

Расскажу о том, в чём абсолютно уверен.

Я прожил полную жизнь,

Я исколесил полмира.

И, что гораздо важнее,

Я сделал это по-своему.

Сожалею ли я о чём? Да,

Но не о многом.

Я делал то, что должен был делать,

И, честно, выполнил всё.

Я тщательно планировал каждое движение,

Каждый шаг на своём пути.

И, что гораздо важнее,

Я делал это по-своему.

Конечно, были времена, как и у любого из вас,

Когда я переоценивал свои силы.

Но всегда, когда меня одолевали сомнения,

Я либо справлялся с трудностями, либо отступал.

Потому что я всё делал по-своему.

Я любил, я смеялся и плакал,

И на мою долю выпали потери.

Теперь, когда слёзы высохли,

Всё кажется таким забавным.

Подумать только! Я сделал всё это!

Можно я скажу без излишней скромности? –

Нет. Нет, это не я.

Я сделал это по-своему.

Что есть человек? Что ещё у него есть,

Если не он сам? Иначе – он нищий.