Враг на рейде - Демченко Вячеслав Игоревич - Страница 3

В Салониках 18 марта (н.с.) выстрелом в упор был смертельно ранен король Греции Георг Первый, он же – принц Датской королевской династии Глюксбург Христиан Вильгельм Фердинанд Адольф Георг.

Его старшая сестра Александра была женой принца Уэльского, впоследствии – короля Англии Эдуарда VII, а с 1901 г. – королевой Дании. Младшая сестра Мария София Фредерика Дагмара более известна как российская императрица Мария Федоровна. Любимая жена Александра III и мать Николая II.

Переговоры между сторонами, в ходе которых все обострялись противоречия между союзниками, а также с теми, кто им оказывал поддержку или на них влияние, продолжались до июня 1913 года, даже после заключения мирного договора. До того момента, когда Болгарией, возглавляемой воинственным королем Фридрихом Кобургским, который даже германского кайзера Вильгельма именовал «пацифистом», не была развязана новая война.

Вторая Балканская война – прямая предтеча Первой мировой.

МИД Российской империи.

Кабинетные разговоры. 1913 г.

– Я только что говорил с Сазоновым, господа, – Алексей Иванович обвел взглядом всех троих посетителей его кабинета. – И не могу не отметить, что не разделяю уверенности нашего министра иностранных дел в преходящем характере инцидента.

– Убийство Георга Первого? – уточнил Буровцев. Дарственный портсигар описал изящную эволюцию между его пальцами и замер.

Различные ведомственные принадлежности собеседников не изменяли сути вопроса – того, что политическая разведка по линии МИДа в то время была главной и определяющей и прочие ведомственные подразделения «работали» на нее.

– Сообщили, что покушался сумасшедший грек, – осторожно продолжил Садовский. – А от такого никто не застрахован…

– Увы, так… и не так. Припоминается по гимназическому курсу истории, что безумцы и фанатики-цареубийцы всегда появлялись очень уж вовремя. И все изменялось… Хоть в Древнем Риме, хоть в средневековых Англии, Франции, хоть, прости Господи, в ближних временах и пределах.

Никто не посчитал нужным уточнять, что за «ближние времена и пределы» имеет в виду А.И. Иванов, – не потому ли, что самые показательные случаи произошли в ближайшей близости?

Из газет

Из Салоник сообщают следующие подробности самоубийства грека Схинаса – убийцы короля Георга.

Схинас… в сопровождении жандармов и тюремного сторожа был перевезен в камеру судебного следователя, где тюремный сторож снял с него ручные кандалы. Затем сторож спустился вниз, чтобы заплатить извозчику. Жандармы оставались на улице. В камере находились также два судебных пристава. Когда один из последних вышел, Схинас воспользовавшись невниманием другого, подошел к окну и с высоты 10 метров выбросился на мостовую. Смерть последовала мгновенно.

Товарищем прокурора производится следствие.

«Россия», 8 мая (25 апреля) 1913 года.

– Ваше превосходительство полагает, что гибель короля Греции окажет существенное влияние на события в регионе? – спросил ротмистр. – Но сей акт террора осужден всеми странами, включая Порту, с редкостным единодушием.

– Сформирован почетный эскорт для перевозки монарших останков в Пирей, – подхватил каперанг Садовский, – военных кораблей всех морских держав. Во главе, кстати, с германским «Гебеном», о котором вы изволите так беспокоиться.

– О «Гебене» беспокоиться следует не мне, а вашему департаменту, – бросил статский советник. – Я же склонен предположить, что сей выстрел провозвещает начало больших событий. Очень больших, настолько, что о нем и вспоминать-то никто больше не станет. Греция, да простят меня православные братья, не самый важный игрок на столе мировой политики.

– Вы считаете, – впервые подал голос третий из гостей Алексея Ивановича, моложавый действительный тайный советник Венцель, – что предложения государя императора о мирном способе разрешения споров не найдут наконец-то должного отклика в сердцах европейских властителей? По крайней мере у монархов, связанных с ним узами близкого родства?

Комментарий-справка

В 1898 году российский император Николай II Александрович обратился к государям и правительствам европейских стран с предложением заключить соглашение о сохранении всеобщего мира и установлении пределов постоянного роста вооружений.

В 1899-м и 1907 годах по его инициативе состоялись Гаагские конференции мира, отдельные (увы, далеко не все) решения которых остаются действительными даже по сей день.

В частности, по решению конференции 1899 года, созванной для обсуждения вопросов сохранения мира и сокращения вооружений, был учрежден Постоянный арбитражный суд в Гааге.

Морская хроника

Первый лорд британского Адмиралтейства Уинстон Черчилль в 1913 году принял меры по укреплению Средиземноморского флота, который намного превосходил предполагаемого противника по огневой мощи, но существенно уступал не только «Гебену» и «Бреслау», но и новейшим австрийским линкорам в скорости.

В Средиземное море были направлены три линейных крейсера: «Индефатигебл» («Неутомимый»), «Индомитебл» («Неукротимый») и «Инфлексибл» («Неуступчивый»). Оперативно они вошли в состав Мальтийской эскадры прежде всего из соображений стратегического удобства расположения – практически в самой середине театра (возможного) военных действий.

Каждый из британских линейных крейсеров уступал «Гебену» по вооружению и броневой защите, но вдвоем и тем более втроем, при согласованных действиях, они могли вполне рассчитывать на успех.

Вот только заставить принять неравный бой немецкий линейный крейсер, который существенно превосходил их в скорости, было задачей непростой.

МИД России. Кабинет А. И. Иванова

– Любопытная точка зрения, не правда ли, господа? – спросил статский советник, показывая издали перебеленный текст меморандума от 9 июля 1913 года посланника России в Афинах Димидова.

– Об этом очередном балканском сумасшествии? – спросил Венцель.

– Увы. Вот дословно: «В случае победы Болгария сделается орудием в руках Австрии… В случае поражения она обратит свои взоры к России, которой будет легче, чем прежде, ее удовлетворить, потому что она в силу необходимости будет сговорчивее… Ее верность к нам прямо пропорциональна ее неудачам и обратно пропорциональна ее успехам. С этой точки зрения Греция и Сербия облегчат нам в настоящее время нашу задачу… приведут к нам, быть может, раскаивающуюся и униженную Болгарию».

– И как это вам, господин ротмистр? – поинтересовался, закончив чтение, Алексей Иванович.

– С болгарами мне приходилось иметь дело, – отозвался Буровцев. – По долгу службы. Не со двором Фердинанда, но с людьми влиятельными…

Ротмистр замялся. Венцель, правильно уловив причину замешательства, поправил:

– Мы ни в коем случае не претендуем на раскрытие ведомственных секретов.

– Благодарю, – с облегчением выдохнул ротмистр. – Так вот, представьте, я вполне согласен с точкой зрения нашего посланника. Верность Болгарии нам действительно прямо пропорциональна ее неудачам и обратно пропорциональна ее успехам. Полагаю, что так будет еще долго. Во времена Шипки и Плевны – да, «братушки-братушки», а сейчас молятся на Тройственный союз, пляшут с Германией и Австро-Венгрией.

– А мы, понятно, в Антанте, – кивнул давно сошедший на берег седовласый капитан первого ранга. – Но, согласитесь, весьма существенно славянское братство…

– По его поводу, полагаю, не следует обольщаться, – медленно покачал головою советник. – Не удивлюсь, если нам еще придется повоевать.

– Тем более что «славянство» болгар, в отличие от их православия, весьма сомнительно, – подхватил Константин Венцель, патентованный радетель чистоты и исторического величия славян, что для потомка лифляндских баронов было несколько неожиданно.