Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ) - Александр Коробочка - Страница 16

Как же все-таки эта чертовщина работает? — подумал я, глядя на гигантскую голографическую скульптуру покойного уже царевича.

И скульптура эта глядит на меня! Прямо в глаза! Как тогда, в Пансионе…

Атлетично сложенный царевич стоит практически по стойке: «смирно», однако кисти его рук сжаты в кулаки, а подбородок горделиво (но не надменно!) задран.

Не разбираюсь в теологии, но готов поставить рубль на то, что нечто подобное к христианским (а здешняя царская Семья позиционирует себя защитниками Православия, как, впрочем, и всех иных не запрещенных в Империи конфессий) традициям никакого отношения не имеет. Это же практически обожествление (словно бы фараона какого-нибудь!) убитого, и большинство людей из того мира, увидавших нечто подобное, наверняка согласились бы со мной.

Жуть…

Жуть, уместная, скорее, в каком-нибудь фантастическом Warhammer 40k, с его Богом-Императором. Впрочем, Российский император — помазанник божий, а значит, что и его убитый старший сын…

— Начался «Месяц Памяти». — произнесла маман, так же, как и я разглядывающая исполинскую голограмму. — Таких дирижаблей над каждым крупным городом по несколько штук летает.

Несколько штук, может, и больше десятка, над каждым крупным городом…

Не-е-ет, это голографическое шоу устроено совсем не только затем, чтобы почтить память царевича. Это еще и послание всем и каждому о том, что царская Семья не верит в версию о сбрендившем убийце-одиночке и непременно найдет всех причастных к произошедшему. А также, что…

'Царь должен быть святым, и право не дано

Свергать зверью

С небес величие его'.

Мне вспомнились слова из песни «Арии».

Завтра нужно будет еще и в церковь заехать, поставить свечки за здравие приемного отца и любовничка (уже практически бывшего) и за упокой царевича. Как и собирался. А то ведь «не поймут», если этого не сделаю…

И интуиция, а я ей доверяю, просто кричит о том, что история с убийством сына Государя будет продолжаться еще очень длительное время. А зачесавшиеся ладошки, что я приму в этой истории самое непосредственное участие…

И все-таки по какой причине его задушили? Это же практически повешение… А ведь вешают здесь убийц, предателей и прочих «особо отличившихся» (меня, например, если станет известно о моих «проделках»). Но, только не членов царской Семьи!

При расследовании наверняка вскроется множество самых нелицеприятных моментов, которые, однако, очень вряд ли станут известны «широкой общественности», ибо царская Семья…

Я прикрыл глаза. Несмотря на свои ежедневные перипетии, более подошедшие героине какого-нибудь сериала, а не живому человеку, я не разочаровался в своей нынешней жизни, но…

Если все и далее будет продолжаться в том же ключе, однажды я могу «сломаться» и тогда…

Открыв, глаза я собрался было…

Голограмма, изображающая царевича, моргнув, внезапно исчезла, и вместо нее над городом появились слова:

«Иди за Богом — и твоя жизнь устроится».

14 января, Санкт-Петербург, по дороге в библиотеку периодических изданий, 09:03.

Мой авто плавно остановился на очередном светофоре.

Свинцовые тучи нависли над городом столь низко, что, казалось, открой окно, высуни руку и сможешь дотянуться до них. Плюс еще мерзкий ледяной дождь и не менее ледяной ветер, дующий с моря.

Хочу обратно в Москву, а лучше туда, где тепло и светит солнце. Петербург сейчас — это какая-то бесконечная серая безнадега, я словно бы попал в мир некой художественной антиутопии. И события последних дней прекрасно вписываются в ее мрачный сюжет.

Сегодняшним утром вылезать из постели совершенно не хотелось. Однако душ, после которого сорок минут не слишком интенсивных занятий в спортивном зале гостиницы и снова душ, а затем пара чашек крепкого душистого чая, три половинки свежайшего рогалика, обильно намазанные гусиным паштетом, более-менее «включили» меня «в розетку».

Мой взгляд остановился на мачте городского освещения. Вернее, на ее фонаре.

Новый, их теперь повсеместно заменяют. Они с камерами, могущими распознавать лица. Тысячи, десятки тысяч камер, объединенных в единую Сеть…

Это, пожалуй, первое глобальное изменение в этой России, произошедшее на моей памяти. Возможно, именно подстроенная мной катастрофа на железнодорожном узле и послужила триггером (одним из…) к появлению в Империи системы тотального контроля над людскими перемещениями.

Катастрофа с сотнями жертв и наверняка с немалым ущербом для экологии, учитывая перевозимый товарняком груз. Однако, как же быстро о ней позабыли! Нет, не пострадавшие, конечно, не их родственники и не специальные службы.

Общество.

Общество всеобщего счастья и благоденствия, усердно взращиваемое государством.

С территории «узла» давали несколько репортажей, я их все внимательно отслеживал, но ни о возможной диверсии и техногенной катастрофе, ни о том, что сам объект во время происшествия был оцеплен военными (Внутренними Войсками, если верить железнодорожнику Михалычу) — не было сказано ни слова.

Впрочем, причину катастрофы все же установили. Не могли не установить.

Недостаточная квалификация и, конечно же, преступная халатность, повлекшая за собой особо тяжкие последствия.

И виновника. Вернее, виновницу. Ею, разумеется, оказалась назначена та самая женщина-инженер, убитая мной. Ведь мертвые, как известно, сраму не имут. И, что главное — молчат.

Дело раскрыто, ее начальство примерно наказано. Пострадавшие и Семьи погибших получили причитающиеся в подобных случаях компенсации. Работоспособность «узла» восстановлена.

Вот и все, сказочке конец, ну а если вдруг кто-то вздумает что-нибудь разнюхивать…

Этому «кому-то», скорее всего, тоже. Конец…

Порой проскакивает прямо-таки мазохистское желание, чтобы истинного виновника, меня, все же нашли. Хотя, конечно, никаких явок с повинной я никогда совершать не стану. Не затем погибли и были искалечены все те люди, чтобы меня в итоге повесили.

Рядом, на полосе, уходящей вправо, остановился еще один авто. Всего лишь один…

И если по моему приезду в столицу, на дорогах был нескончаемый поток машин, даже больший, наверное, чем в той Москве, когда мне довелось увидеть ее в последний раз, то теперь…

Петербург сейчас закрыт для въезда автомобилей из других городов и весей страны. Да и местных жителей власти призывают пользоваться в ближайшие дни по возможности не личным, а общественным транспортом. «Для вашего удобства», конечно же.

С сегодняшнего дня в город прибывают знатнейшие и влиятельнейшие персоны из других государств, чтобы проститься с царевичем, который для многих из них являлся кровным родственником, а также выразить личные соболезнования царской Семье. А значит, дороги будут перекрывать ради их картежей. А как иначе-то?

В остановившемся рядом авто сидит молодая женщина, лет двадцати пяти, наверное, ибо в искажениях, создаваемых ледяным дождем, это трудно разобрать наверняка. Книжку, читает. Бумажную.

Почувствовав на себе чужой взгляд, она подняла голову и, посмотрев на меня, улыбнулась, помахав ладошкой, после чего вернулась к чтению.

Я поднял было свою и… Опустил. Все равно ведь не увидит.

Загорелся разрешающий сигнал светофора, мой авто тронулся с места, и я внезапно…

На водительском месте ее машины никого нет. Пусто! А значит, это беспилотное авто.

Там из подобных систем, автоматизирующих процесс вождения, при мне реально работали лишь круиз-контроль да удержание в полосе. А вот подобный автопилот в гражданском авто, которому было бы возможно доверить пассажира…

До этого там было еще относительно далеко.

Беспилотность… Камеры «безопасного города»… Вчерашний разговор с матушкой…

Мои мысли скакнули в другую сторону.

К гипотетическому вертолету.