Болотник 5 (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 10

Целый час мы просидели на КПП прежде чем послышался шум работающих винтов вертолёта. Принесённая солдатами гречневая каша с мясом в горло не лезла. Мы сидели с Юркой как манекены, каждое движение вызывало боль в натруженном теле, мышцы горели огнём. Рядом суетился Мишка, пытаясь кормить нас чуть ли не с ложечки, но мне было не до еды, Зинченко пока не вернулся и вестей о состоянии Семёна не было.

— Идёт кто-то кажись! — Мишка стоящие возле двери кабинета, в который нас завели военные, подобрался и отошёл за мою спину. Он рассказал, как его тут не ласково приняли и держали на губе до прихода особиста. Особист тоже поначалу вёл себя грубо и нагло, пока Мишка не упомянул, что прибыл от меня. Тут то всё кардинально и переменилось. Мой водитель был выпущен на свободу с требованием сидеть возле вездехода и никуда не уезжать, а в части поднялась суета. Теперь Мишка свято верил, что его непосредственный начальник Кирилл Найденов большой авторитет как в посёлке, так и за его приделами. Подумать только, по одному его слову вояки пригнали за Семёном транспортный вертолёт, не задавая практически ни каких вопросов!

— Увезли! Гарантий не дают, но скорее всего жить будет, он в очень тяжёлом состоянии, возможно придётся ампутировать ногу — не стал тянуть Зинченко и сразу с порога поделился новостями — началась гангрена, но шанс её сохранить тоже есть, в операционной хирург будет решать.

— Бля… — выдохнул я, плохо это, нога охотнику ох как нужна, но главное, чтобы выжил — Спасибо тебе. Мы пойдём.

Я с трудом встал и протянул руку Зинченко, мои мужики поднялись тоже, подхватив с пола свои вещи и оружие. Пора выдвигаться, тут нам оставаться нельзя, и так особист пошёл на нарушение кучи инструкция, для того, чтобы спасти Семёна. Теперь мне надо срочно вернуться в посёлок и подключить все свои связи, что бы Семёну оказали всю возможную помощь. Вроде и медицина у нас бесплатная, и врачи есть, но и тут на авось полагаться нельзя, врач врачу рознь. Есть большая разница кто тебя будет лечить, или вчерашний выпускник института, или многоопытный старый врач, который за свою клиническую практику крым-рым прошёл. Самый быстрый способ попасть домой, это вернутся за аэролодкой, а значит мы возвращаемся в лагерь.

Распрощавшись с военными мы с Юркой сели на вездеход, предоставив Мишке возможность размять ноги. Устали мы сильно, второй в моей жизни забег по пересеченной местности с носилками и раненым дался нам не легко, хорошо хоть каракат есть под боком.

Отъехав от части несколько километров, я скомандовал привал. Не хочу в лагере ночевать, рожи Ерастова и Кожевникова сейчас мне лучше не видеть, могу и не сдержаться. В лагерь мы выдвинемся рано утром и тогда же я уеду на лодке домой, а парням предстоит ещё тащить беспокойную компанию по тайге обратно в Пригородный. Мне надо поспать, несколько бессонных ночей проведенных в дороге, а потом возле раненого друга измотали мой организм. Втроём мы быстро организовали лагерь, жарко запылал костёр.

— Мишка с тебя ужин, Юрка доставай из рюкзака мою флягу. Выпить надо, за Семёна. Большое дело сделали мужики, теперь главное, чтобы врачи не подкачали! — отдал я распоряжение парням. Хорошо быть начальником!

Две рюмочки и Юрка срубился, заснул прямо сидя возле костра. Растолкав егеря, мы уложили его спать, я же с Мишкой сижу пока. Спать хочется, но я боюсь кошмаров.

— А как ты Мишка догадался к лагерю идти, я же тебе говорил только до части ехать? — зевая спрашиваю я своего водителя.

— Так доехали мы, подождали, а тут и следов нет, что бы кто-то недавно ходил. Ну я и решил — смотаемся в лагерь, а потом назад вернёмся. Всё равно вдоль болота идти, если что встретимся по пути — опустив глаза в землю начал оправдываться Мишка, он то думает, что я его сейчас в позу зю буду ставить за нарушение моего распоряжения. Наивный, я его явление иначе как чудом и божьим проведением объяснить не могу, он появился в самый нужный момент. Сомневаюсь я, что у Ерастова хватило бы сил выдержать тот же путь, что мы прошли с Юркой — извините Кирилл Владимирович.

— Дурак ты Мишка. Всё ты правильно сделал — усмехнулся я — а я вот сглупил, надо было вам сразу туда двигать, глядишь и нашли бы Семёна на день пораньше. Ну что уж теперь, молодцы и ты Юрка! Дома придумаю как вас наградить.

— Да чего там, мы же всё понимаем, и Сёма для нас тоже самое бы сделал — засмущался Мишка — мы друг за друга горой!

— И это правильно! Мы тут только на себя и друзей рассчитывать можем, а если мы вместе, никто нам не страшен! Ты кстати сдал вступительные экзамены? Что-то я совсем твою учёбу из головы выпустил.

— Сдал Кирилл Владимирович — вздохнул Мишка — поступил на заочку как вы и велели. А вот теперь думаю, это же надо будет на сессии ездить, от работы отвлекаться, подведу я вас.

— Ну как есть дурак! Да ты мне только поможешь! Считай ты уже завгар! Ладно Миша, давай спать, завтра гонка продолжится, встаём до рассвета, я должен как можно быстрее вернуться в Приречный!

Мы встали рано утром и уже через пару часов были в лагере экспедиции. На удивление тут уже никто не спал, весь состав научной группы лазил по камню. Ерастов с Кожевниковым увлеченно что-то обсуждали стоя на вершине артефакта, а Изя и студентки, вооружившись скребками и малярными кисточками аккуратно чистили надписи. Работа явно шла хорошо и дружно, слышались дружеские подколки и смех. Наше появление особого ажиотажа не вызвало, только Ерастов спустился встретить нас, а одна из студенток упорхнула в лагерь и тут же загремела посудой, очевидно собираясь нас чем-то накормить. Кожевников же нас полностью игнорировал, и очевидно не собирался спускаться с камня, чтобы узнать о судьбе своего проводника. Глядя на сухопарую фигуру ученого я с трудом поборол в себе желание подняться к нему и посмотреть, как эта гордая птица умеет летать и сколько потом протянет под грязной водой болота.

Спрыгнув с караката, я тут же занялся лодкой. Задерживаться я не собирался. Ещё в пути мы обговорили с парнями свои действия. Я уезжаю, а они добровольно-принудительно собирают экспедицию в обратный путь. Протесты учёных в расчёт не принимаются, мне уже глубоко плевать пожалуются они или нет своим кураторам и областному начальству. Хватит! Слишком много от них неприятностей, слишком много они доставили нам хлопот, что бы с ними церемонится. Если упрутся, я приказал парням уезжать, пусть выбираются сами!

— Как там Семён? — вежливо поинтересовался Ерастов поздоровавшись со мной и егерями.

— Жить будет, а вот ходить возможно нет. Я сейчас же срочно выезжаю в посёлок, а потом к нему в больницу. Из воинской части его эвакуировали вертолётом в тяжёлом состоянии, и виной этому только Кожевников! Послушай моего совета Лукич, избавься от этого человека, если он твой друг, то у нас с тобой нет никаких больше общих тем для разговора. И ещё, парни сегодня после обеда уезжают домой, с вами или без. Больше я за вами никого не пошлю, хватит! Выбираться будете сами и мне плевать куда ты там будешь жаловаться. Если уж на то пошло, я твоего Кожевникова прямо из леса в камеру закрою и в Москву он вернётся только после отсидки в петушином бараке! Поверь мне, возможностей это сделать у меня более чем достаточно! Пусть сидит на камне пока я не уеду, если спуститься, то я за себя не ручаюсь!

— Да, с Семёном неудобно получилось… — смущенно протянул Ерастов.

— Неудобно Паша на потолке спать, одеяло падает, а с Семёном получилось просто охренеть как плохо! Он мне неоднократно жизнь спасал, ваш Кожевников и девчонки тоже ему жизнью обязаны, а они его просто бросили умирать в тайге! Лучше заткнись Паша, ты не представляешь на каком я взводе! — я ору на испуганного Ерастова не сдерживаясь, вокруг меня тут же оказались Мишка и Юра, не знающие что им делать, то ли оттаскивать меня от профессора, то ли помочь размотать весь лагерь вместе с обитателями.

Не сказав больше ни слова, я отвернулся от ошалевшего профессора и занялся лодкой. Уже через пять минут, несмотря на настойчивые просьбы девчонки, которая по-быстрому сварганила довольно аппетитно выглядевший завтрак, я вывел свою лодку на болото.