Наследница долины Рейн - Арниева Юлия - Страница 5

– Конечно, мадам, – радостно пискнула Ора, в одно мгновение покидая мои покои. Я же, стоило девице закрыть дверь, рывком поднялась, быстро схватила «микстуру», вылила её за кровать.

– Вот, мадам, – через пару минут появилась Ора, но я уже изображала из себя припадочную, тряслась, хрипела, даже подвывала и, видимо, делала это так убедительно, что подлая девица с удовлетворением прошептала, – уже совсем скоро, вот как пробирает.

Не знаю, как мне удалось сдержаться и не вцепиться в горло этой гадине, но я, лишь стиснув зубы и собрав простынь в кулак, ещё сильнее захрипела. Ора, вдоволь насмотревшись на моё представление, наконец ушла, оставляя меня в одиночестве, даже не позаботившись о том, чтобы поправить сползшее одеяло на болезной. И для надёжности посипев ещё несколько минут, я наконец смогла перевести дыхание и принять вертикальное положение…

Сегодня третий день, как я, придумывая любые предлоги, отвлекала сиделку и благополучно выливала отраву за кровать. После чего, театрально изображая боль, билась в конвульсиях и громко, протяжно стонала. Я даже научилась надолго задерживать дыхание, когда Ора склонялась надо мной, пытаясь определить, отошла я в мир иной или нет. И выслушав длинную тираду о том, какая я живучая тварь, радовалась как ребёнок, что выдержала ещё один неравный бой. Отмечая свою маленькую победу чуть желтоватой, с запахом болота водой из-под крана и недоеденным, забытым Орой сухариком. Есть и пить то, что приносила сиделка, я всё же опасалась. Но сегодня пора выбраться из покоев и осмотреться, в памяти Делии сохранились часть комнат и длинный коридор, но всё было весьма мутным и расплывчатым, что, впрочем, было и неудивительно.

На дело решила идти ночью, если Дель верно запомнила и поняла, то в поместье постоянно проживали: кухарка, служанка и сиделка. Остальных за ненадобностью Фрэнк давно рассчитал. Ещё обитал муж кухарки, но тот жил в домике привратника и был нечастым гостем в поместье, всё чаще находясь в коматозном состоянии после ежедневной попойки. Конечно, за пять лет могло многое измениться, ведь с каждым приёмом «микстуры» разум Делии медленно умирал, и последнее время она вообще ни на что не реагировала и даже мысли о сыне уже не добавляли ей сил… это была жуткая, кошмарная и очень страшная смерть.

Подлый и жестокий поступок семьи Доуман, который нельзя оставить безнаказанным. Перебирая в памяти разрозненные кусочки чужих разговоров, невольным свидетелем которых стала Дель, я была уверена, что сделала правильные выводы. Конечно, я понимала, что это всего лишь мои домыслы, но уж больно они были похожи на правду.

Старший Доуман – друг и партнёр её отца, главный во всей этой ужасной схеме. Не удивлюсь, что и гибель её родителей – его рук дело. Мсье Стефтон и его сыновья не первый раз поправляют своё состояние за счёт наивных и влюблённых девушек. Правда, на старшем сыне они прокололись, обе его супруги покинули этот мир, каждая спустя год после замужества. Одна упала с лошади и свернула себе шею, вторая умерла родами. В обществе стали шептаться, и третьей супругой братец Фрэнка пока не обзавёлся, хотя Дель давно не выходила в свет и могла попросту не знать об изменениях.

С ней же папаша Доуман решил быть осмотрительней. Они не спешили, медленно убивая девушку. На протяжении года показывая Делию друзьям и общим знакомым, сокрушались о её слабом здоровье, после они якобы отправили её лечиться на воды. Однажды, спустя два года «лечения» Фрэнк даже вывез её на званый ужин, где Делия выслушала кучу слёзных пожеланий скорейшего выздоровления. Выполнив долг, супруг снова оставил её в этом поместье, наказав Оре следить за любимой и «заботиться» о её здоровье. В конце концов им удалось выполнить задуманное, Дель ушла, а вместо неё невообразимым образом очнулась я… почему я? Для чего? Эти вопросы не давали мне покоя, но отвечать на них пока никто не торопился. А раз так, и мне выпал второй шанс, упускать его я точно не буду…

Для начала часть микстуры, что спаивала мне Ора, я перелила в небольшую баночку, в которой, судя по всему, ранее хранилась какая-то мазь, и спрятала её под матрасом. Я надеялась выяснить, что это за дрянь, как она влияет на организм, и попытаться узнать, кто поставляет эту пакость Фрэнку. Мне были нужны доказательства, чтобы уличить семью Доуман в смерти Дель… я понимала, что это ничтожно мало, тем более Делия вроде как жива, но не могла бездействовать.

Как и ожидалось, отказавшись от приёма «лекарств», мне стало гораздо лучше, кашель исчез, голова не болела, и в целом состояние было приемлемое. Я, конечно, ещё была слаба, и даже после нескольких шагов меня бросало в пот, а ноги предательски тряслись. Однако, с каждым днём силы прибавлялись и я, упрямо вышагивая от окна до кровати и обратно, укрепляла своё тело. Вот только меня смущало отсутствие аппетита, но, рассудив, что та серая масса, называемая сиделкой кашей, попросту отбивала у меня всю охоту поесть, я немного успокоилась.

Правда сегодня, когда я наконец решилась наведаться на кухню и проверить свою теорию, ведь там наверняка найдётся что-то повкусней вязкой жижи, но день как назло тянулся очень медленно. Я немного погуляла по полупустой комнате, понаблюдала в окно за лакомившимися спелой вишней птицами. Наверное, в пятый раз заглянула в ванную, радуясь наличию необходимых благ цивилизации. И пусть они выглядели слишком вычурно и причудливо, особенно когда солнечный свет отражался в начищенных до блеска медных боках, всё же их можно было использовать по назначению, что не могло меня не радовать.

Вообще, я очень спокойно, даже как-то отрешённо восприняла переселение своей души. Возможно, это влияние отравы, которой пичкали Делию. Или её память, что сохранилась и слилась с моей, не дала мне окончательно сойти с ума, так подействовала. Но даже рассматривая своё отражение в высоком, узком зеркале, я видела себя привычную. Чуть острый вздёрнутый нос, тёмный взгляд, лицо сердечком и пухлые губы были родными, знакомыми и не казались чужими. Всё окружающее виделось обыденным и в то же время занятным. Было интересно рассматривать старинную точилку для карандашей, которую с величайшей бережностью доставала из замшевого чехла Ора, одновременно осознавая, что этой крохе всего год, а до этого точилки были довольно громоздкими и неудобными. В кабинете отца Делии такая стояла, и в кармане её не поносишь.

Слушая недовольное ворчание Оры, которая мечтала прокатиться на первом колесе обозрения, а из-за меня она прозябает в поместье, я, немного теряясь в своих ощущениях, горя желанием впервые подняться высоко над землёй, одновременно понимала, что всё это у меня уже было… Странное несоответствие не страшило, но заставляло задуматься – останусь ли я или Дель полностью поглотит меня, безвозвратно стирая мои воспоминания, мою личность.

Прошло уже больше десяти ночей, как я брожу по поместью словно привидение. Я изучила почти все уголки старого, неухоженного здания, знаю, где находится комната сиделки, которая перед сном любит побаловать себя сладким пирогом и двумя кружками чая. Видела, куда прячет продукты кухарка, которые доставляет сюда какой-то прохвост, тот, что нагло обсчитывает успешно поворовывающую женщину. Знаю укромный уголок, где милуется молоденькая служанка с парнями из ближайшей деревушки.

Сейчас я в полной темноте прекрасно ориентировалась в поместье, и мрачные углы совершенно меня не пугали. У меня даже появился удобный и любимый маршрут. Сначала заходила в схрон кухарки Мари, там я отрезала от копчёного окорока тоненький ломтик мяса, такой же кусок от булки, его щедро намазывала толстым слоем сливочного масла. Брала пару яиц, немного молока и горсточку крупы, шла на кухню готовить себе и завтрак, и обед, и ужин.

Насытившись, шла в небольшой кабинет, забиралась на широкий подоконник и, делая маленькие глотки горячего ароматного чая, наслаждалась тишиной и проникающим в окно серебристым светом от любопытно заглядывающей в комнату красавицы-луны. После, прогуливалась по длинным, узким коридорам, заходила в давно пустующие и грязные комнаты, делала немудрёные упражнения, с каждым днём чувствуя себя всё лучше и лучше. Правда, пару раз я едва не попалась на глаза любвеобильной служанке Ните и её ухажёру, когда возвращалась из забега на кухню, но парочка была слишком занята собой, и я осталась незамеченной.