Между Вороном и Ястребом. Том 1 - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 19

Повар сокрушенно развел огромными лапищами, в которых нож для разделки мяса выглядел детской игрушкой, и расплылся в доброжелательном оскале.

– Он господин клятва давать, – пояснила Амина, когда они с Айлин вышли из кухни. – Верный как собака быть.

Они прошли длинным коридором в правое крыло дома, и Амина распахнула очередную дверь, посмотрев при этом лукаво и как-то… выжидающе. Мигом позже Айлин поняла – почему.

Комната оказалась…

Айлин замерла на пороге, затаив дыхание.

Детская! Залитая солнечным светом, просторная, но уютная, со светлыми бежевыми стенами, оживленными бледно-розовым и нежно-голубым орнаментом, с толстым ковром на полу и красивой резной колыбелью из светлого дерева. На стене за колыбелью висел гобелен – над бушующим морем летели двенадцать белых лебедей, неся в клювах сеть, в которой спала девушка в потрепанном платье. На головах у лебедей поблескивали золотые короны, а на горизонте вставал над бурными волнами призрачный замок… Судя по ярким, ничуть не выцветшим краскам, гобелен тоже был новенький, как и все здесь. У Айлин почему-то защипало в глазах, и она поспешно отвела взгляд.

Лучше от этого не стало, здесь и без гобелена было, на что посмотреть. У другой стены высился огромный шкаф, на верхних полках которого выстроились книги, а нижние занимали игрушки. Сбоку от окна стояла лошадка-качалка размером немного меньше настоящего пони.

– Детская первой делали, – гордо похвасталась Амина. – Господин дом купил и сразу сказал детская делать. К свадьба король закончили!

Кармель сделал в своем доме детскую! Глаза снова защипало так сильно, что Айлин стиснула зубы и поспешно отвернулась от Амины, делая вид, что разглядывает книги. Он делал детскую, зная, что она ждет ребенка. От другого мужчины, от своего врага… А потом прислал подарки для Аларика Раэна…

– Амина, покажи мне сад, – попросила Айлин, стараясь, чтобы голос не дрогнул, но прозвучало это все равно глухо и до отвращения отчаянно.

Даже если лорд Бастельеро даст ей развод, она не сможет забрать у него сына! «Правда Дорве» гласит, что ребенок принадлежит отцу, в лучшем случае она сможет иногда с ним видеться… Но как оставить Аларика Раэна с безумцем?! Чему такой отец его научит?! И как самой жить от встречи до встречи с сыном? Пусть она и не знала, как за ним ухаживать, пусть видела его пару раз в день, но эти минуты, когда она держала его на руках неловко и бережно, как бесценное хрупкое сокровище, они наполняли ее жизнь каким-то особенным смыслом и нежной тихой радостью от мысли, что именно она подарила этому малышу жизнь. Что сумела каким-то чудом сберечь его, еще нерожденного, и в походе к Разлому, и в смертельных объятиях Запределья, и в родах… Иногда она могла не вспоминать о нем целый день, точно зная, что Аларик Раэн совершенно доволен и благополучен под заботливым присмотром Дороти, но стоило заглянуть в детскую, чтобы пожелать ему доброй ночи, увидеть еще беззубую радостную улыбку…

Но как было бы прекрасно увидеть Аларика Раэна в этой детской, которая готовилась для него с такой любовью! Лежащим в колыбели, сидящим на лошадке, листающим книгу…

«Ну почему жизнь так несправедлива?! – с болью подумала Айлин. – В чем лорда Бастельеро уж точно нельзя упрекнуть, так это в том, что он не любит сына! Мне иногда кажется, что он любит его гораздо сильнее, чем я! Он часто видится с ним, беспокоится о его здоровье, играет… Да редко кто из мужчин вообще умеет держать ребенка на руках! Хотя… Кармель как раз умеет… И я хотела бы, чтоб Аларик Раэн рос именно с ним, потому что я точно знаю – Кармель научит его быть не только честным и отважным, но и добрым, и великодушным – потому что он сам именно такой! А каким воспитает моего сына его настоящий отец, одни Благие знают. Впрочем, зачем обманывать себя? Каким еще может вырасти Аларик Раэн в доме Бастельеро, как не похожим на лорда Грегора и лорда Стефана? Разве что батюшка Аларик сумеет как-то повлиять… Но надеяться, что твой свекор сотворит чудо, когда сама отказалась быть рядом с ребенком, это… трусость и подлость…»

– Я хочу посмотреть сад, – сказала она, стараясь незаметно смахнуть все-таки навернувшиеся слезы. – А где Пушок?

Пес ходил с ними по дому, потом незаметно где-то отстал. Но как только Айлин с Аминой вышли на просторную террасу, плавно спускающуюся в сад, Пушок встретил их, радостно помахивая хвостом.

– Хороший собака, – одобрила его Амина. – Большой, зубастый. У Амина дома тоже большой собака быть. Баран пасти, шатер охранять. Шакалы, волки не пускать. Сразу горло кусать! Человек тоже кусать, если человек как шакал. Господин говорить собака мясо не есть. Что есть?

– Мясо он и правда не ест, – начала Айлин, не зная, как объяснить, чтобы Амине было понятнее, и не желая пугать мауритку. – Пушок очень… необычная собака. Он… ест магию. Может съесть проклятие… или остатки от призрака… Наверное, и самого призрака мог бы… – продолжила она неуверенно, впервые рассмотрев подобную возможность, ведь призраки тоже частично состоят из некротических эманаций. Правда, Пушок никогда на них не покушался, но это лишь потому, что он добрый и воспитанный пес. – В общем, он ест всякую вредную для людей магию, – закончила она.

– Человек не кусать? – с некоторым сомнением взглянула на Пушка Амина.

– Только демонов! – заверила ее Айлин. – Или дичь, если попросить. Зайцев, уток… – Поколебалась и добавила, решив честно прояснить вопрос: – Когда на меня напали… Ну, вчера… Он загрыз человека. Но только потому, что тот хотел меня схватить!

– А! – просияла Амина. – Это хуже шакал! Собака его кусать – хороший собака! На охота ходить, мясо носить, сам не есть! Совсем хороший собака! Колдовство кусать! Джинн, да? У, какой хороший джинн!

И бестрепетно погладила Пушка, который под ласкающей его рукой прищурился и еще сильнее завилял хвостом.

Спустившись с террасы, они пошли по саду, сопровождаемые важно ступающим Пушком. Айлин полной грудью дышала сладким влажным воздухом – похоже, ночью прошел дождь, и земля до сих пор хранила его следы. Воздух был полон запахом роз, будто рядом разлился флакон любимых духов Иоланды…

Они почти обошли дом, когда из ближайшего окна послышалась перебранка двух женских голосов. Во всяком случае, Айлин показалось, что это именно перебранка, поскольку язык был ей не знаком. Певучий, звонкий, со множеством гортанных и рычащих звуков, пожалуй, он напоминал речь повара Алонсо и… альбу, которую читал дон Раэн! «Арлезийский! – догадалась Айлин. – Значит, у Кармеля вся прислуга из Арлезы? Точно, он ведь говорил, а я совсем забыла!»

Амина, услышав голоса, встрепенулась, прислушалась и хмыкнула, тут же успокоившись.

– Что там за шум? – полюбопытствовала Айлин, невольно вспомнив дом Бастельеро, где слуги были тихими, словно немые призраки.

А здесь жизнь просто кипит! Вот одна из женщин взвизгнула, словно ее дернули за волосы или дали оплеуху – Айлин не раз такое слышала в Академии. И сразу голоса стихли, будто спорщицы сами испугались того, что натворили.

– Два горничные делить повар, – важно объяснила Амина. – Уже неделя ругаться. Госпожа их видеть! Роза, Луиса и Алонсо. Повар – горячий мужчина! Но драка – непорядок, Амина проводить госпожа, потом делать суд!

– И как же ты будешь делить? – заинтересовалась Айлин, невольно хихикнув – так живо ей представилась Амина в мантии судьи, две горничные, с надеждой ждущие решения, и огромный Алонсо, который, оказывается, пользуется таким успехом!

Амина приняла необыкновенно задумчивый вид.

– Если делить по правила, надо рубить сабля, тогда господин останется без горячий ужин. Это нехорошо. Пусть Алонсо два жена берет!

– У нас так не положено, – улыбнулась Айлин, искренне забавляясь. – В Дорвенанте свои законы, у нас мужчина может жениться только на одной женщине. А у мауритов по-другому, да?

– Ай, глупый закон! – искренне возмутилась Амина. – Мужчина много, хороший мужчина – мало! Каждый женщина хочет хороший мужчина. Если каждый хороший мужчина возьмет два жена, пять жена, пять женщина счастливый будет! А если хороший мужчина два жена не может, то пусть кушает хорошо и к лекарь идет. Тогда даже пять сможет, да! – И, вздохнув, прибавила: – У муж Амина отец был вождь. Умный воин, а сын совсем слабый, совсем дурной, да. Хорошо, что убили, такой племя бы разорить, сыновья слабых и глупых дать. Лучше бы Амина за отец выдали, чем за сын. Но отец старый был, мужской сила ослабел: пять жен довольный были, больше взять не мог. Вождь пять жен нужно, а повар не вождь, повар два хватит. Нельзя две жена, пусть одна женщина берет, а к другая так ходит.